задуманные им политические преобразования повлия ли и на всю Поднебесную. По дороге он должен был проехать через местечко Куан, которому суж дено было способствовать появлению на свет одного из самых известных заявлений великого луского мудреца. Дело в том, что местные жители незадол го до этого подверглись каким-то притеснениям со стороны некогда могущественного луского времен щика Ян Хо, которому суждено было сыграть роковую роль в жизни Конфуция. По иронии судьбы Конфуций внешне напоминал этого ненавистного и ему само му, и жителям Куана политического авантюриста, который, по некоторым сведениям, не гнушался да же самого обыкновенного разбоя. Поэтому, завидев человека, похожего на Ян Хо, куанцы решили покви таться с ним и окружили Конфуция и всех его со провождавших. К счастью, все закончилось благопо лучно, но момент опасности не прошел бесследно. Он заставил луского мудреца произнести перед уче никами ободряющую речь, которая осталась в «Лунь юе»:
Попав в затруднительное положение в местности Куан, Учитель сказал: «С тех пор как умер Вэнь-ван, разве не здесь, во мне, находится сила его просвещен ности! Если бы Небо намеревалось погубить эту силу, то и я, смертный, ничего не узнал бы о ней. Если же Небо не намеревается погубить эту силу, то какое мне дело до людей из местности Куан!» [9— 5].
Оставим пока в стороне категорию «просвещенно сти» (вэнь). Нам еще придется обращаться к тер мину вэн. В данном случае нас интересует жизнен ный путь мудреца из Лу и формирование его как личности. И в этом плане куанское заявление Кон фуция позволяет сделать весьма важные выводы. Первый: к этому времени Конфуций твердо уверовал
24 А. С. МАРТЫНОВ. КОНФУЦИАНСТВО
свои особые отношения с Небом и рассматривал себя не просто как не очень удачливого странствую щего специалиста по государственному управлению. Вне всяких сомнений, совершенный мудрец из княжества Лу уже относился к своей деятельности как к некой порученной Небом миссии. Второй: Кон фуций покушался на статус духовного наследника Вэнь-вана, образцового политика и духовного осно вателя империи Чжоу (традиционная хронология: 1122— 256 гг. до н. э.), на что он, собственно гово ря, не имел никакого права, поскольку не принад лежал к его прямым потомкам. А в обществе, где господствовал культ предков, никакого другого ос нования и быть не могло. В своем заявлении лус-кому мыслителю приходилось опираться исключи тельно на свою собственную доктрину, которая да вала возможность наследовать «культурным образом», посредством изучения оставленного письменного наследия, посредством столь дорогой сердцу Конфу ция «учебы» (сюе). Доктрина, предложенная луским мыслителем, превращала духовное, «культурное», наследование в один из главных способов формирова ния «совершенного мужа». И, наконец, третий вывод: заявление о персональных взаимоотношениях с Не бом, рассмотренное с точки зрения господствовавше го в то время ритуального мировоззрения, могло быть интерпретировано как посягательство на мо нополию семьи, которая создала в этой стране ее государственность и продолжала быть носителем высшей — правда, номинальной — власти в Подне бесной. Конфуций не мог не знать всего этого, по скольку был одним из лучших во всем Китае знато ков ритуала. Следовательно, решившись на такое самоконституирование, Конфуций понимал, что он в какой-то мере, хотя и косвенно — не в ритуальном.
Do'stlaringiz bilan baham: |