Science in action

107

---

ЧАСТЬ I. ОТ СЛАБОЙ РИТОРИКИ К БОЛЕЕ СИЛЬНОЙ
Теперь нам становится ясна специфическая особенность науч­
ной литературы: все три возможных способа ее чтения ведут к «ги ­
бели» текста. Если он не прочитан полностью, его можно не прини­
мать в расчет, а значит, его все равно что нет. Если он прочитан и 
воспринят как истина, в самом скором времени от него останется 
лишь голая суть, его растащат на куски и превратят во всем известный 
факт, часть обыденного знания. Наконец, начав проверять авторские 
утверждения, читатель выходит за пределы текста и попадает в лабо­
раторию. Таким образом, вне зависимости от степени своей успеш­
ности, научный текст призван отгонять читателей. Созданный для
нападения и обороны, он так же походит для приятного времяпре­
провождения, как крепостной бастион или подземный бункер. Это-то 
и отличает чтение научных текстов от чтения Библии, Стендаля или 
стихов Т. С. Элиота.
Да, Галилей заблуждался, когда пытался противопоставить ри­
торику и науку, бросая на весы, с одной стороны, большие числа, а 
с другой — «простого человека», которому «случится открыть ис­
тину». Все, что мы могли наблюдать до сих пор, демонстрирует как 
раз обратную ситуацию. Всякий «простой человек», затевающий 
спор, в итоге оказывается лицом к лицу с огромным количеством 
противников — не двумя тысячами, а десятками тысяч. Так какова же 
на деле разница между риторикой, которую все так презирают, и 
наукой, которой все так восхищаются? Раньше риторику осуждали 
за то, что она мобилизует д л я защиты своего аргумента 
внешние
силы,
такие, как энтузиазм, стиль, эмоции, интересы сторон, юриди­
ческие уловки и т. д. Ее ненавидели со времен Аристотеля, потому 
что любой случайный софист, владеющий стилем и умеющий вызы­
вать нужные эмоции, мог исказить или даже повернуть вспять ход 
развития научного знания. Так что же можно сказать о лю дях, за­
действующих куда более многочисленные внешние силы, нежели 
эмоции и стиль, чтобы изменить общие представления, продиктован­
ные здравым смыслом? Разница между старой и новой риторикой 
заключается не в том, что первая использует внешние силы, тогда как 
вторая этого не делает; разница в том, что первая использует только 
некоторы е
из них, тогда как вторая —
очень многие.
Это наблюде­
ние позволяет мне избежать ошибочной интерпретации смысла этой 
главы — мы могли бы сказать, что здесь мы изучали «риторические 
аспекты» научной литературы, как будто бы все остальные не имеют 
отношения к риторике, а связаны исключительно с рассуждениями,