Методы сопоставительного

Посылать от П онт ия к Пилату
и истолковывает: "Так 
говорится о волоките в делах..." — безрезультатное хождение от одного 
лица к другому. Одно имя 
П онт ий Пилат
раздваивается. Это основ­
ное значение для данного выражения, известного европейским языкам 
и ставшего давно крылатым и образным. Интернациональный образ 
может, как види м , оказаться интернациональным только в самом 
обобщенном сюжетном плане.
2. 
Н а ц и о н а л ь н ы е
ф о л ь к л о р н ы е о б р а з ы , н а ц и о н а л ь ­
н ы е о б р а з ы - р е а л и и . В "Толковом словаре живого великорусско­
го языка" В.И. Даля зафиксирован такой ряд образных имен-опре­
делений: 
царь-птица
‘орел’, 
царь-зверь
‘лев’, 
царь-колокол
‘самый боль­
шой и красивый колокол’, 
царь-пушка
‘самая большая, с красивой 
чеканкой пушка’, даже 
царь-девица
‘зачинщица всему’. Слово 
царь
не 
согласуется в роде (
царь-пушка
, 
царь-девица
), оно имеет определенное 
значение ‘сильный, могучий, старший, властвующий, сильнейший, 
отличнейший между своими’. Это слово-образ сохраняется не толь­
ко в фольклорных текстах, исторических наименованиях (
царь-пушка,
царь-колокол
), но обретает новую жизнь. Ср. современный образ 
царь-рыбы
у В. Астафьева в одноименной повести (первая публика­
ция в журн. "Наш современник". 1976. N 4, 5, 6) о самой большой 
рыбе и сильном человеческом характере. Старый образ оказался 
живучим, но время ставит свои акценты: ‘сильный, могучий’ и еще 
‘вольный и прекрасный своей природной естественностью".
Интересно сопоставление фольклорных образов, связанных с твор­
чеством разных народов. Сопоставим только один фольклорный 
образ — образ кукушки в русской и немецкой традиции. В словаре
В.И. Даля прочтем, что 
кукуша, кукуш ка
— ‘зловещий человек’ 
(куко­
вала бы кукуш ка на свою голову
), ‘пусток, глупок, неуместное слово 
на ветер, болтовня’ и ‘беззаботная мать, подкидывающая своих птен-. 
цов’. Это последнее осмысление в немецком речевом обиходе склады­
вается в 
своеобразный образ — подброшенное в чужое гнездо 
кукушечье яйцо.
И отсюда возможности таких образных осмысле­
ний, как, например, у Томаса Манна (Лотта в Веймаре): ...die Rolle und 
der Charakter des Dritten, namlich, der von aupen kommtund in ein gemachtes 
Nest das Kuckucksei seines Gefiihles legt ‘...размышления о характере 
и роли того третьего, явившегося извне, чтобы положить в заботливо 
свитое гнездо кукушечье яйцо’ (пер. Наталии Манн). Как видим, в 
результате 
переноса акцента с образа беззаботной матери-кукушки 
на само подкладываемое яйцо возник образ чего-то ненужного, чуждого, 
разрушительного.
Языковое общение ведет к взаимопроникновению национальных 
фольклорных образов в чужие для них языки. Отыскиваются эквива­

---

лентные параллели в фольклоре обоих народов. Но только параллели: 
сложившиеся национальные традиции и их особенности, подчас весьма 
существенные, могут развести и удержать на значительной дистанции 
сходные образы. Ср.: 
кукуш ка
‘беззаботная мать, кладущая яйцо в 
чужое гнездо’ и 
кукушечье яйцо
‘нечто чуждое, вторгшееся извне, 
разрушительное’. Можно сказать, что в первом случае образ строится 
на потенциальных возможностях, а во втором — на возможном ко­
нечном результате с тяжелыми горькими последствиями для хозяев 
гнезда. Как видим, при сопоставлении языков необходима осведом­
ленность о возможностях истолкования образов в их не общих, а 
в своих национальных проявлениях.
3. Н а ц и о н а л ь н ы е л и т е р а т у р н ы е о б р а з ы : и н д и в и д у а л ь ­
н ы е — к р ы л а т ы е .