|
ими управляют] добродетельные; разобщенность людей и взаим- ная слежка [проистекают оттого, что ими управляют] порочные. Там, где выделяют добродетельных, проступки скрываются; там же, где назначают на должность порочных, преступления жестоко караются. Когда проступки скрываются – народ победил закон; когда же преступления строго наказуются – закон победил народ. Когда народ побеждает закон, в стране воцаряется беспорядок; когда закон побеждает народ, армия усиливается. Поэтому-то и сказано: «Если управлять людьми как добродетельными (и лян
минь чжи 以良民治 ), то неизбежна смута и страна погибнет; если управлять людьми как порочными (и цзянь минь чжи 以姦民治 ), то всегда утверждается образцовый порядок и страна достигает
могущества»135.
Слово цзянь 姦 обычно имеет значение «порочный», но у легистов оно применяется как к людям, которыми управля-
ют (ср. заключительные слова процитированного пассажа – и цзянь минь чжи 以 姦 民 治 «управлять людьми как [будто они] цзянь», тут оно может переводиться данным значением), так и к
людям, которые управляют (ср. начальное словосочетание жэн цзянь 任姦 «назначать на должность цзянь» в процитированном фрагменте). В последнем случае более адекватный перевод, на
мой взгляд, будет «суровый/строгий/безжалостный/жесткий/ злобный». В отличие от мягкого, «человеколюбивого» управ- ления с помощью «добродетели», управление людьми как «по- рочными» и с помощью «суровых» чиновников не оставляет
135 Древнекитайская философия. Т. 2. С. 214–215. В некоторых местах я счет возможным немного изменить перевод, чтобы он более соответствовал ло- гике лекции.
народу никакой жалости и послаблений со стороны государ- ства. В противном случае «народ» будет сильнее «государства» и последнее погибнет.
В чем конкретно проявляется правление с помощью «сурово- сти»? Что у легистов заменяет конфуцианские «ритуал» и «музы- ку» и моистские 10 принципов?
Таковы три принципа:
ши 勢 «сила», принцип, который связывают с именем Шэнь Дао;
фа 法 «закон», принцип, который связывают с именем Шан Яна;
шу 術 «искусство», принцип, который связывают с именем Шэнь Бухая.
Все три принципа различены и соотнесены с данными персо- налиями Хань Фэй-цзы, но соотнесения не принципиальные. Шэнь Дао, например, говорил о «возвышении закона» (шан фа 尚 法 ) и о
том, что следует «ценить силу» (чжун ши 重勢), у Шэнь Бухая под
«законы» попадает «искусство» и т. д.
Чтобы прояснить необходимость этих трех рычагов власти для приведения Поднебесной в порядок, следует ответить на вопрос, почему «добродетельные», «достойные» (сянь 賢) уже не могут
эффективно править государством?
Государство все равно погибнет, говорят легисты. Во-первых, поскольку такое правление не гарантирует силу государства в борь- бе против внешнего врага, который может вторгнуться на его земли и захватить или уничтожить его. То же самое верно и для положе- ния внутри страны – кто-то сильный, обеспеченный армией про- сто займет столицу, убьет «добродетельного» правителя и захватит власть. Во-вторых, совершенно не является очевидным, что народ, проживающий в данном государстве, покорится добродетельному (легисты приводят примеры из истории: «совершенномудрого» Яо, например, пока он не взошел на трон, никто не слушал). В-третьих,
«добродетельных» мало. Если мы будем ждать, пока придет совер- шенномудрый, подобный Яо и Шуню, говорят легисты, у нас в ты- сячу поколений только одно будет правлением «порядка».
Что необходимо как противоядие против слабости «доброде- тельного»? Ши 勢 «сила / позиционное превосходство». Под этим словом подразумевается не наша внутренняя сила, физическая или
моральная, но такое благоприятное окружение, которым можно воспользоваться. Что-то внешнее, противопоставленное «добро- детели» как внутренней силе. Например, армия или тактическая позиция и т. п. Ши – это преимущество обстоятельств. И это пре- жде всего сила властвовать, сила, которая укрепляет власть. Прин- цип «силы» – это требование сильной власти, причем сильной не
«внутренне», а за счет явных внешних ресурсов. Если в государ- стве будет «сила», его никто не уничтожит и внутри и вовне стра- ны правитель сможет всегда дать отпор. И не будет требоваться культивировать в себе «добродетель», а «порядка» можно будет добиться уже сегодня, не ожидая рождения «совершенномудрого». Обычный ответ оппонентов легизма на этот тезис таков:
«сила» сама по себе служит как «порядку», так и «смуте», «силь- ным» может быть как «совершенномудрый», так и «тиран». По- этому одной «силы» мало. Что-то должно ее ограничивать и на- правлять в нужное русло.
В конфуцианстве и моизме «добродетельный» правитель уже владеет внутренней силой. «Совершенномудрый», говорит Мэн- цзы, в отличие от «разумного» может быть сравнен с силой, дви- жущей стрелу в цель, в то время как «рассудок» способствует тому, что стрела попадает в цель. У легистов правят не «достойные», а
«суровые», легисты создают новых «совершенномудрых». Поэто- му они не могут говорить о моральности как ограничителе произ- вола «силы».
Что же становится таким ограничителем? Мы не должны ждать появления «добродетельных», чтобы они привели обще- ство в «порядок», говорят легисты. Мы можем упорядочить
«силу» «законом». Таким образом, вместо моральности у леги- стов выступает «закон».
Что такое фа 法 «закон»? Изначальное значение данного ие-
роглифа – «образец», некая норма, по которой мы делаем дела.
Это либо эталон меры, либо инструмент для создания чего-то, на- пример, циркуль и наугольник. Легисты распространяют это зна- чение на социальный мир. Фа становится своеобразным этало- ном для оценки человеческих поступков в Поднебесной. И этот образец должен быть единоообразен для всех, не делать исклю- чения ни для кого. Более того, он должен быть составлен так, чтобы применяться автоматически. Впрочем, принципиальное
отличие легизма от остальных учений не в противопоставлении
«закона» и «ритуала». Конфуцианцы и моисты признавали огра- ниченную полезность «закона», но всегда дополняли использо- вание законов либо «ритуалом», либо соблюдением общих мо- ральных принципов типа «всеобщей любви», «взаимной пользы» и т. п. Для легистов «закона» одного (без ритуала, без соблюдения общих моральных принципов) достаточно, чтобы навести «по- рядок» в государстве.
«Закон» легисты понимают как образец для «наказаний» и
«наград». Преступность и неповиновение вызывает смуты. Пре- ступники поднимают восстания, нарушая установления правите- лей. Неповиновение ослабляет государство изнутри, и его захва- тывают извне. Устранять эти две причины нужно «наказаниями» и «наградами». За неповиновение и преступление наказывать, за повиновение и должное поведение награждать.
Однако в легистском понимании «закона» есть несколь- ко нюансов.
Во-первых, все ли подсудны «закону»? Да, говорят легисты. Даже правитель не стоит выше «закона», хотя он его и устанавли- вает, поскольку только при единстве всех перед «законом» можно гарантировать порядок.
Во-вторых, в каких пропорциях должны отправляться «награ- ды» и «наказания»? Чего должно быть больше, что должно быть весомее? «Наказания» должны быть по возможности максималь- ными, а «награды» – минимальными, говорят легисты. Посколь- ку, если будет иначе, если «наказания» будут легкими, более того, если легкое преступление будет наказываться легко, люди быстро развратятся. А если будет много случаев награждения – это будет означать возрастание влияния правителя (поскольку наградами правитель привязывает к себе), а не «закона», что тоже не будет способствовать порядку в государстве.
В-третьих, законов не должно быть много (поскольку «наказа- ний» не должно быть много в связи с тем, что за легкие преступле- ния следует карать так же, как и за тяжелые).
В-четвертых, если начать исправлять страну в период кризиса, мы никогда не достигнем успеха, говорят легисты. Поэтому надо проводить «профилактику», т. е. еще до «смуты» сделать так, что- бы «смута» была невозможна (впомним высказывание Лао-цзы:
Do'stlaringiz bilan baham: |
