Родственных и неродственных народов позвольяет решить вопросы общего и специфичного, открывает пути для изучения истории формирования и развития национального сказочного эпоса

»
t
i

---

младшей девуш ке (сестре), обещавшей родить чудесных детей. Однако, в 
отличие от узбекских сказок, в русских женитьба героя не является 
повторной.
Второй эпизод в структуре узбекских и русских вариантов также 
обнаруживает аналогии. П римечательно, что П-ой эпизод, по нашим 
наблюдениям, присутствует во всех узбекских и русских вариантах сказки 
“Чудесные дети” . Узбекские варианты характеризуются и тем, что в них 
сохранены все мотивы второго эпизода.
В 
узбекских 
вариантах 
редко 
наблюдается 
нарушение 
последовательности действий (только в варианте III), но атрибуты и 
обстоятельства действий разнообразно варьируются. Так, в одних вариантах 
рождаются чудесные дети (I, X), в других - обыкновенные (II, III, V, VII, XI, 
XII, XIII), в третьих рождается только чудесный сын (IV, VI, IX). В русских 
сказках только в единичных вариантах (I, 26) рождаются обыкновенные 
дети, во всех других рождаются чудесные дети. В узбекских вариантах, как и 
в русских, стабилен мотив отлучки падишаха из дома перед родами младшей 
жены. Зачастую падишах уходит на охоту. Устойчивость мотива, вероятно, 
связана, с его генетическими истоками. Известно, что у многих народов 
м ира16, в том числе у узбекское|7, существовал обычай ухода мужа от жены 
за несколько дней до рождения ребенка, появившийся из-за боязни оказать 
таинственное влияние на ребенка, находящегося в утробе матери. Это 
отразилось в мотиве отлучки падишаха и царя.
В узбекских вариантах удвоение или трое кратность действий П-го 
эпизода не наблюдается, хотя традиционный троекратный повтор является 
одним из основных композиционно-конструктивных принципов узбекских 
народных сказок18. Повторяемость действия свойственна в данном случае 
русским вариантам: героиня трижды рожает чудесных детей; вредитель
16 См.: Фрезер Д. Золотая ветвь. М., 1983. с. 232.
17 См.: Имомов К. Генезис и поэтическая трансформация жанров... с. 163.
18 См.: Жураев М. Магические числа в узбекском фольклоре. Дисс... канд.филол.наук. Ташкент, 1987. с. 37.

---

38
трижды крадет детей и триж ды подменяет их ж ивотными; трижды клевещет 
герою-царю на героиню.
В русских сказках вредитель подменяет детей разными способами: 
животными (вар. 3,4,5,10,11,27 и др.), куском дерева (2,7) или подменяет 
письма. В узбекских сказках подмена детей соверш ается одинаково: 
вредитель вместо украденных детей подложит животных.
Генезис мотива 
исследователи связываю т с древним 
обычаем 
похищения новорожденного ребенка, сохранивш егося и сущ ествовавш его до 
недавнего времени у узбекское и тадж иков19. Основная цель этих обычаев 
заключалась в том, “чтобы перехитрить, одурачить злых духов с намерением 
спасти новорожденного от см ерти”20.
Впоследствии, в ходе трансформации обычай приобрел социальный 
смысл21, на чем остановимся в следующей главе при характеристике образов 
вредителей: жен-кундош.
За исключением варианта II, в узбекских сказках вредитель подменяет 
детей только щенками, 
что такж е связано с 
обычаем 
похищения 
новорожденного ребенка: “собака считалась свящ енной у древних тю ркских 
народ ов..., и так объект свящ енного культа считалась надежной охраной от 
нечистой силы на новорож денного... Исходя из влияния этого поверья, ... в 
тех семьях, где часто умирали дети, их прятали и заменяли новорожденными 
щенками”22. Следовательно, устойчивы способы его реализации в узбекских 
сказках.
Ликвидация детей в узбекских вариантах, так и в русских, совершается 
в двух формах: старуха, посредница вредителя оставляет детей в безлюдной 
степи (вар.: I, II, IV, VI, VII, VIII, XI; в русских - в укромном месте, вар.: 
2,26, место действия часто варьируется), надеясь, что они погибнут, или
19 См.: Имомов К. Генезис и поэтическая трансформация жанров... с. 166.
20 Андрее М.С. Таджики долины Хуф. Сталинабад. 1953. 55-57 с.
21 См.: Имамов К. Указанная работа, с. 167.
22
Там же. с. 170

---

39
спускает в сундуке в реку (в русских - в корзине: вар, 1,7,27). В некоторых 
вариантах действия старухи повторяются: вначале старуха оставляет 
чудесного сына в степи, затем, когда вредитель узнает, что мальчик жив и 
велит убрать его, она спускает мальчика в сундуке в реку (IV, VI).
Мотив клеветы П-го эпизода различается по способу его реализации. В 
узбекских сказках вредитель либо устно сообщает о рождении животных, 
либо пишет подложное письмо и отправляет его с гонцом. Единичные 
примеры других способов вредительства присутствуют в варианте IX, в 
котором клевета совершается таким образом, что падишаха как бы заранее 
готовят к предстоящим событиям: сначала служанки ложно доносят 
падишаху, что младшая жена завела в свои покои большую собаку, чтобы 
падишах впоследствии поверил в клевету о рождении вместо детей 
животных, о чем сообщает старшая жена. В русских вариантах ложный 
донос происходит так же, как и в узбекских вариантах: вредитель либо 
ложно заявляет парю о животных, рожденных царевной, либо посылает 
гонца с подложным письмом. В вариантах Версии Б вредитель подменяет 
письма гонца царевны на свои подложные.
Мотив наказания Н-го эпизода и в узбекских, и в русских сказках 
реализован в устойчиво традиционных формах. В узбекских вариантах это -
заключение героини в зиндон (подземную темницу - I, II, III, IV, V, VII, 
VIII), в русских - в каменный столб (2,7,12,26,27) или в часовню (I).
В отдельных узбекских вариантах (III, VI, XIII) встречаются и такие 
способы наказания, как закапывание по пояс в землю или изгнание из дворца 
(X, IX) и казнь через расстрел (XII). В варианте XII падишах приказывает 
палачу связать младшей жене руки и водить трижды по городу, затем 
казнить и принести платье, обмочив его кровью младшего жены. 
Нетипичность формы 
наказания в данном случае объясняется уже 
отмеченными особенностями сказки “О й н а и ж а ^ о н ” (т.е., вар. XII), 
связанными с влиянием дастанов и бытовых сказок на узбекскую волшебную

---

сказку. И менно в романических дастанах и бытовых сказках узбекского 
фольклора часто встречаются подобные способы наказания'3.
Таким образом, П-й эпизод присутствую т во всех узбекских и русских 
вариантах (Версии А). В узбекских вариантах, как и в русских, сохранены 
такж е и все мотивы П-го эпизода. Узбекские и русские сказки совпадаю т по 
основному действию , соверш аемому в рамках Н-го эпизода- вредительству 
противника по отношению к невинногонимой героине. Различия в узбекских 
и русских вариантах заклю чаю тся в национально - специфических способах 
действий и конкретной реализации мотивов, в их наличии или отсутствии. 
Если в узбекских вариантах мотив рождения чудесных детей подвергается 
разнообразному варьированию , а мотив подмены детей младшей жены 
встречается в более устойчивых формах, то в русских сказках мотив 
подмены детей представлен многими вариантами. Специфика способов 
действий в узбекских вариантах связана с присущим им, как и русским, 
национальным 
колоритом, 
обусловленным 
жизненными 
условиями, 
обычаями, 
особенностями 
религиозных 
традиций. 
Так, 
рождение 
в 
узбекских сказках чаш е всего близнецов - двойняш ек связан с их древним 
культом у народов Средней Азии, в частности, у узбеков. Как установлено 
исследователями24, 
культ 
близнецов 
у 
среднеазиатских 
народов 
первоначально отразился в космогонических мифах зороастризма, а затем с 
утверждением ислама был перенесен на внуков пророка М ухаммада-Хасана 
и Хусана. Рождение двойняш ек- мальчика и девочки, названных именами 
Хасан и Зухра (вар.: II), Хасан и Ф отима (вар.У ), такж е объясняется культом
23 См.: Дастаны: Хуршидой. // Ойсулув. Тошкент, 1984. 172-214 с.; Одилхон. Тошкент. 1966. с. 84; Нурали. 
Тошкент, 1989. с. 378; Бытовые сказки: О зодачеэф а. // Олтин олма - Золотое яблоко. Тошкент, 1966. 76-88 
с.; (далее: Олтин олма. с....); Т у^м атга учраган к елин - Оклеветанная невеста. // Ойжамол. Тошкент, 
1969. 100-104 с. (далее: Ойжамол. с...); Етти л а к ан а - Семеро низкорослых. Фольклорный архив. Инв. 
№147 и др.
24 См.: Штерберг Л.Я. Первобытная религия в свете этнографии. Л., 1936. с. 362; Толстое С.П. Древний 
Хорезм. М., 1984. с.290; Сухарева О. А., Пережитки демонологии и шаманства у равнинных таджиков. // 
Домусульманские верования и обряды в Средней Азии. М., 1975. с.53.

---

близнецов, его религиозной трансформацией: “За отсутствием в мифологии 
ислама подходящей женской пары был персонифицирован постоянный 
эпитет 
Фотимы, 
дочери 
Мухаммада, 
Зухра-Сиюяшая, 
и 
появилось 
представление о том, что у Фотимы была сестра Зухра (их называли Биби 
Фотима и Биби Зухра)”25.
Ликвидации детей в П-м эпизоде узбекских вариантов предшествуют 
мотивы подкупа вредителем посредника и обмана невинногонимой героини: 
ей внушают, что по обычаю надо рожать на крыше, с дымохода, с 
завязанными глазами (вар.: I, II, III, IV, V, VI, X), которые отсутствуют в 
русских сказках. Присутствие подкупа и обмана героини такж е объясняется 
особенностями их появления в сказке. Генетически данные мотивы связаны 
такж е 
с 
обычаем 
похищения 
новорожденного 
ребенка: 
“одна 
из 
присутствующих женщин закрывает глаза роженицы так, чтобы она не 
увидела своего реб енка..., и одна из соседок, присутствующих при родах, с 
которой это заранее было условлено, быстро уносит младенца к себе и 
держ ит в течение трех дней. После трех дней приносит назад”26. Возможно, 
женщину, временно прятавшую у себя новорожденного для обмана злых 
духов, одаривали, что отразилось в мотиве подкупа посредника. Если 
закрывание глаз героине при родах связано непосредственно с обычаем 
похищения ребенка, то роды на крыше или над дымоходом восходят к 
другим обычаям. Как установил Г.С. Снесарев, у хорезмских узбеков 
существовал обычай, согласно которому “женщина, у которой умер муж, 
вторично или вновь выходя замуж, чтобы несчастье не повторилось, по 
прибытии в дом жениха не входила в дверь: она поднималась на крышу и ее 
спускали внутрь помещения через дымовое отверстие в потолке..., ребенка, 
с этой же целью (“пусть закрепится в доме”) также пропускали через 
дымовое отверстие”27. Эти древние обычаи отразились в узбекских сказках в
25 Сухарова О. А. указанная работа, с.53.
26 Андреев М.С. указ.раб. с.56.
27 Снесарев Г.С. Релиты домусульманских верований и обрядов у узбекское Хорезма. М., 1969, с. 84, 94.

---

трансформированном 
виде 
в 
указанны х 
мотивах 
и 
обусловили 
их 
своеобразие.
Но несмотря на различия, П-й эпизод и в узбекских, и в русских 
сказках является одним из обязательны х эпизодов в строении сюжета 
“ Чудесные дети”. Именно с вредительства, 
соверш аемого в рамках П-го 
эпизода, начинается развитие всей сказки. Ш -й эпизод в структуре узбекских 
и русских сказок совпадает такж е по основному действию -спасению детей. В 
узбекских вариантах сравнительно с русскими спасение детей происходит 
разнообразными способами. В больш инстве узбекских вариантов в Ш-м 
эпизоде помощник находит детей в степи (в лесу, на улице), где их оставил 
посредник вредителя (I, II, III, IV, VIII, X, X I.X II).Редко встречается другой 
способ спасенья: детей вылавливаю т из реки, моря (вар,IV,VI), что 
характерно больш е для русских вариантов (1,2,7,26,27). В узбекских сказках 
детей часто спасаю т животные: в вариантах I, IV,V, VI,VIII, XI, XII, X III)’ -
кийик (животное семейства парнокопытны х, похожее на косулю, газеля) 
находит детей и вскармливает их (или вскармливает по) велению других 
помощников), а в варианте Ш медведь подбирает детей приводил, в свою 
берлогу и воспитывает. Спасенье детей ж ивотны м и является традиционным 
мотивам для узбекских волшебных сказок28,что обусловлено особенностями 
тотемистических взглядов тю ркских народов. Генетической основой мотива 
считается древний мифологический сказ о воспитании хищным животным 
сирот, оставшихся без родителей29.
42
В варианте XIII детей подбирает и вскармливает дикая коза. На самом деле дикая коза- тот же кийик 
(неправильно сделан перевод).
28 См. : Шерзод ва Гулш од.//. У збек эр такл ар и . Т. I. С. 517-522. К о р а м уш к ул от.// Кулса-гул, ... С. 5- 
18; Н уъманзар.//Узбек халк эртаклари . Тошкент, 1957, с. 34-39; К у ёш е р и н и н г пахлавони. Богатырь 
страны Солнца..//У збек эр так л ар и . T.I.C. 147-166 и др.
29 См. : Снесарев Г.С. Указ. раб. с. 307; Акрамов Г. Мифология в узбекском народном творчестве. 
Дисс...канд.фиол. наук. Тошкент. 1987. С.83.

---

Воспитание детей помощниками более обстоятельно описывается в 
узбекских вариантах; в русских сказки; часто подразумевается, а в 
отдельных вариантах вовсе отсутствует (1,2). В узбекских вариантах 
помощник учит детей грамоте, отдает в школу, строит для них дом, 
чудесный сад (II, V, VII, X, XII, XIII). Это же наблюдается и в отдельных 
русских вариантах /7.26.27/.
Сходные с русскими сказками действия Ill-го эпизода в структуре 
узбекских 
вариантов 
отличаются 
национальными 
элементами 
их 
конкретного наполнения. Помимо присутствия в узбекских вариантах 
мотива спасенья детей животными, национальные детали отразились на 
атрибутах и способах действий: с а н д и ^ (сундук), атала (похлебка, в вар. VI 
ею оживляют выловленного в сундуке чудесного сына); бир коса ош (чаша 
плова) и др., как и в предыдущих эпизодах специфично место действия: 
чудесный сад 
B
o f h
Э р а м , k>Tf o h (крепость), кулба (хижина) и др.
IV-й эпизод в узбекских и русских вариантах по сравнению с другими 
эпизодами включает в себя большое число мотивов. 
В узбекских 
последовательность действий соблюдается более устойчиво, чем в русских. 
Основным действием этой части узбекских и русских вариантов является 
добыча чудесных диковинок.
Как правило, вредитель узнает о детях неожиданно, но в отдельных 
случаях встречается мотивировка. Так, например, в узбекских вариантах VI и 
XI герой - падишах встречается с чудесным сыном на охоте, не узнает его, 
но подозревает, что это был его сын и рассказывает об этом вредителю. 
Вредитель, узнав таким образом о детях, одаривает посредника и велит 
убрать детей. Как уже отмечено, в узбекских вариантах последовательность 
действий вредителя и его посредника устойчиво соблюдается. Так, почти во 
всех узбекских вариантах, в которых присутствует IV-й эпизод, посредник 
вредителя сначала находит дом детей и разными хитростями проникает в 
него. В русских вариантах отправление вредителя к детям и проникновение в

---

их дом часто отсутствует. В узбекских вариантах неизменно присутствует 
мотив сообщ ения вредителем о диковинках и мотив подстрекательства детей 
*
к добыче этих диковинок. В больш инстве русских вариантов дети каким-то 
образом сами узнаю т о диковинках. Д обы ча диковинок в узбекских сказках 
происходит, в основном, в двух формах:
1) 
за диковинками отправляется чудесный сын и при содействии 
помощников добы вает их;
2) 
за диковинками едет сначала брат (чудесный сын), он не 
выполняет указания помощ ника и превращается в камень; за 
ним едет сестра и выполнив условия, спасает брата и 
добы вает диковинки. Вторая форма добычи диковинок 
наблюдается только в одном варианте узбекской сказки 
“ Чудесные дети” (X), когда в русских сказках основной 
является именно данная разновидность добычи диковинок.
I V - й эпизод в узбекских вариантах характеризуется удвоением и 
троичностью действий (вар.: Ill, IV, VI, VII, XIII) и наличием мотива 
помощи чудесной птицы Симург. Примечательно, что во всех четырех 
вариантах диковинкой, добы той с помощью чудесной птицы Симург, 
является один и тот же чудесный предмет- волшебное зеркало “ О й н а и
ж аз^он” (зеркало, показываю щ ее весь белый свет). “О й н а и ж а ^ о н ” - 
диковинка, добыча которой считается для героя самой трудной, почти 
невыполнимой задачей. Д обы ча зеркала под силу только птице Симург, 
которая обладает сверхъестественной силой. Ей подвластны земная, 
небесная, подземная и водная стихии. Диковинка, по сообщ ению дарителя, 
находится либо в глубине моря (IV, XII), либо на семи облаках (XI), либо у 
падиш аха далекого государства (XIII). Видимо, этим объясняется устойчивая 
связь мотива помощи чудесной птицы Симург с мотивом чудесного зеркал и 
“О й н а и ж а ^ о н ”.

---

В русских вариантах сюжета “Чудесные дети” мотив помощи 
волшебной птицы, оказывающей содействие герою в добыче диковинок, 
отсутствует. Однако в других русских волшебных сказках героического типа 
и типа “квест” данный мотив встречается30 в них герой спасает птенцов 
Ногай (М аговей) птицы от змея, и птица в благодарность выносит героя из 
подземного царства на землю. В узбекских вариантах сюжета 707 чудесная 
птица также перемещает героя по пространству, но только с целью доставить 
его к месту нахождения диковинок. Далее птица либо сама непосредственно 
добы вает волшебное зеркало “О й н а и ж а ^ о н ” (вар.: XI, XII), либо только 
подсказывает герою способ его добычи (III, IV). Присутствие мотива 
помощи чудесной птицы и в сказке с семейным конфликтом, каковыми 
являются “Чудесные дети” связано с незамкнутостью сюжета узбекских 
волшебных сказок и устойчивостью данного мотива. Последнее обусловлено 
отражением в узбекских сказаках поэтически трансформировавшихся 
обычаев и верований, имевших устойчивую традицию бытования вплоть до 
недавнего времени и генетически восходящих к древним, архаическим, 
мифическим представлениям людей о природе и строении мира. В данном 
случае мотив чудесной птицы генетически связан с космогоническими 
мифами о небесных властелинах- священных птицах и с их культом у 
древнеиранских и древнетюркских народов31. Помощи птицы Симург 
предш ествует один из самых устойчивых и популярных мотивов узбекских 
сказок- бой с аждархо (драконом)32. Устойчивости данного мотива, видимо, 
способствовала популярность его генетической основы: “борьба с этим
50 См.: в сборнике Н.Е. Ончукова - № 8, в сборнике Б.М Ю.М Соколовых. № 139. в сборнике Коргуева - №
10 и др.
31 См.: Имомов К. Генезис и поэтическая трансформация, с. 36; См также: Короглы Х.Г. Взаимосвязи эпоса 
народов Средней Азии, Ирана и Азербайджана. М., 1983. 52-53 с.; Джалилов Г.А. Узбекский народный 
сказочный эпос. с.87.
32 См.: Рустам ва Шерзод. 
//У збек 
эртаклари.Т. 1. 139-154 с., Девбачча. Там же. 531-536 с.; С о^иб ж он ва 
А ^мадж он. Там же. 558-568 с.; Руломбачча. Там же. 589-596, Ж у р ах о н . // Кулса-гул. 70-96 с.

---

чудищ ем - излю бленный сюжет среднеазиатских мифов всех времен”33. Как 
и в сказках героического типа, так и в вариантах сю ж ета “Чудесные дети”, 
аж дархо пытается съесть птенцов чудесной птицы во время ее отсутствия, но 
гибнет от меча героя. Генезис мотива восходит к зороастрийским мифам о 
злом сущ естве Ажи-Дахаке из свящ енной “А весты ”34.
Таким образом, IV-й эпизод в сюжетном строении узбекских и русских 
вариантов сказки “Чудесные дети” совпадает по основному действию , но 
отличаю тся они по соотнош ению мотивов (в узбекских - 17, в русских - 8) и, 
главное, по различным способам реализации действия и национально­
специфическим элементам конкретного наполнения мотивов эпизода. 
П оследнее в узбекских сказках особенно ярко проявилось в мотивах боя с 
аж дархо и помощи чудесной птицы. Различия проявились и в своеобразном 
месте действия: чудейсные дети живут в чудесном саду, традиционно 
характерным для узбекских волш ебных сказок и романических дастанов35. 
взаимодействие двух жанров отразилось в описании чудесного сада, 
сходного по стилю с романическими дастанами, что объясняется “тесным 
переплетением романических и сказочных компонентов в дастанах”36, и в 
названии “Боги Э рам”, привнесенном в сказку из дастанов, которые в свою
очередь позаимствовали это название из книжной персидской литературы . 
Так опосредованно через романические дастаны в сказку проникаю т 
элементы книжной литературы. Однако влияние письменной литературы на
46
33 Снесарова Г.С. Реликты... с. 31.
34 См.: Жирмунский В.М., Зарифов X.T. Узбекский народный героический эпос. М.. 1974. с. 308; Короглы 
Х.Г. Взаимосвязи..., с.25; Имамов К. Генезис..., с.34; Джураев М. Магические числа... с.ЗЗ.
35 См.: Булбулигуё. // У зб ек эр такл ар и . Т.1. 10-17 с.; Туклибой. // У зб ек эртаклари . Т.Н. 572-578 с.; 
Мислабу. Т.1. 55-65 с.; М о ^и стар а. // У зб ек эр так л ар и . Т.Н. 396-410 с.; М аликаи Гилизор. // С ув 
Кизи. 191-196 с.; В азирвачча. // Там же. 257-265 с.; Дастаны: Одилхон; С ^ иб к ирон ; Тоз^ир ва З у зф а
(Тохир и Зухра). Тошкент. 1996. с.287; Ойсулув. Тошкент 1984. 3-171 с., и др.
36 Мирбалева А.С. Общие черты и специфика туркменских и узбекских романических дастанов. // 
Типология народного эпоса. М., 1995. с. 119.

---

узбекские народные сказки весьма несущественное37 и сказывается в 
основном в художественных средствах языка сказок, в которых фольклорные 
средства 
изобразительности 
сливаются 
с 
образным 
выражениями 
произведений книжности: книжными эпитетами, сравнениями и другими 
стилистическими приемами38 (об остальных проявлениях книжках и 
романических элементов в вариантах “Чудесные дети” скажем в главе III, 
посвященной стилю узбекских сказок).
Пятый заключительный эпизод состоит из пяти мотивов в узбекских, и 
из четырех мотивов в русских сказках. На уровне эпизода узбекские и 
русские сказки (и Версии А и Версии Б) обнаруживают явное сходство, но 
различаются, как и в предыдущих эпизодах, по конкретной реализации 
сходных мотивов и по отсутствию или присутствию их. Мотив встречи 
героя-падишаха с детьми в узбекских сказках обычно не варьируется: 
встреча происходит на охоте (вар.: I.I, II, IV,VI, VII, XI, XII, XIII). 
Нетрадиционная форма встречи падишаха с детьми характерна только для 
отдельных вариантов (VIII, IX). В варианте VIII дети приходят на свадьбу во 
дворец падишаха (что за свадьба, в сказке не сообщается). Один из них 
мешает представлению, и его с братом приводят к падишаху, на вопросы 
которого дети отвечают, что отец у них является падишахом одной страны, а 
мать томится в зандоне. Тут падишах вспоминает заключенную в зиндон 
младшую жену и приказывает привести ее, после чего узнает детей. Здесь 
изменена и последовательность действий V -ro эпоизода: во всех остальных 
вариантах падишах вначале встречается с детьми, узнает правду и затем 
освобождает или приказывает найти жену. В данном случае падишах велит 
привести жену, заточенную в темницу, чтобы узнать правду.
37 См.: С ари м саков Б. Ф ольклор ва ад аб и ёт м уносабатлари даги акс ж ар аён н и н г ^о зи р ги
аз^воли. // У збек тили ва адабиёти. № 6. Ташкент. 1988. с 25.
38 См.: Жирмунский В.М., Зарифов X.T. Узбекский народный героический эпос. 337-347 с.; короглы Х.Г. 
Поэтика дастанного эпоса. // Проблемы фольклора. М.. 1975, 131-143 с.; Мирбадалева А.С. Указ. работа 
110-138 с.
47
t
1

---

48
В варианте IX падишах встречается с сыном в лесу, куда он приходит 
вместе с визирем. Но если в других вариантах падишах охотится в лесу и 
встречает а и сына, то в варианте IX падишах попадает в лес в поисках сына 
и жены. Э то объясняется нетрадиционной интерпретацией действий 
предыдущ их эпизодов: палач, которому падишах приказывает казнить 
младш ую жену, жалеет героиню и вместе с сыном спускает ее в сундуке в 
реку; м ладш ая жена просит его передать падишаху, что она невиновна, и что 
у нее родился сын; палач, выполняя ее просьбу, расскаж ет падишаху об 
этом, после чего падишах велит казнить старш их жен, оставляет трон и 
отправляется искать жену и сына. Как видно, в данном случае наруш ена и 
последовательность действий: наказание вредителей соверш ается до встречи 
падиш аха с сыном и женой. Нетипичная форма встречи связана с 
вы ш еупомянутыми элементами бытовых сказок, присутствую щ их в данном 
варианте. Как в узбекских, в русских сказках (Версии А) встреча царя с 
детьми происходит на охоте (вар. 7.26) или, в отличие от узбекских 
вариантов, по приезде царя к детям ради диковинок (вар.2.7.27). Встреча 
детей с царем на охоте в русских вариантах сю ж ета 707 отличается от 
аналогичной встречи в узбекских сказках. В русских вариантах об охоте 
только сообщ ается, а в узбекских в силу присутствия обстоятельств действия 
(охота на одну и ту же дичь, везение сыну и невезение падишаху, уступка 
сыном права первой стрельбы, уступка добычи отцу - вар. I, II, IV, XI) 
процесс охоты подробно описывается.
М отив приглашения в гости падишаха в узбекских сказках реализован 
в двух разновидностях: дети приглаш аю т падишаха в гости по совету 
пом ощ ников (вар.: I, III, IV, X, XI) или падишах сам напрашивается в гости 
(вар.: II, VII). В варианте XII чудесный сын, узнав от помощника-ж ивотного 
правду, пиш ет письмо падишаху, приглашая его в гости. В русских 
вариантах приглаш ение царя в гости детьми встречается редко (только в 
вар.: 1 и 8); причиной встречи детей с отцом обычно служ ат диковинки.

---

49
Падишах, как царь в русских сказках в гостях у детей (сына) узнает 
правду о них (о нем). В узбекских сказках отец узнает правду или от сына, 
или от помощников и чудесных диковинок. В первом случае сын 
иносказательно отвечает падишаху, что его конь есть только миндаль и 
кишмиш (изюм), а в ответ на удивление падишаха рассказывает свою 
историю (IX, X). Во втором случае помощники представляют падишаху его 
детей или сына (I, II, III, IV, V, VI, VII, XI). В отдельных вариантах (X, XII, 
XIII) правда узнается от чудесных диковинок (зеркала, О й н а и жаз^он, 
летописи падиш аха соседнего государства). В русских сказках герой подает 
царю несъедобное угощ ение (вар.: 1, 7, 27) и в ответ на удивление царя 
рассказывает свою историю. Часто правда раскрывается помощниками 
героев (вар.: 1, 7, 8 ,2 6 , 27).
М отив освобождения невинногонимой героини в узбекских и русских 
сказках не является развернутым: об освобождении ее только сообщается.
М отив наказания при отдельных случаях варьирования в узбекских 
вариантах, как и в русских, реализован в устойчивой форме: вредителей- 
старших жен привязывают к хвостам коней и пускают на размыкание по 
полю или по колючим чащам.
Аналогичная форма наказания традиционно характерна для русских 
вариантов Версий А и Б (вар.: 5, 7, 7, 37, 42, 60) и др. Как отметила 
Т.В.Зуева, 
подобная 
форма 
наказания 
сущ ествовала 
в 
реальной 
действительности Древней Руси39.
Генезис наказания в узбекских сказках также восходит к историческим 
реалиям, о чем свидетельствуют памятники письменности, в которых 
содержатся 
факты 
существования 
указанной 
формы 
наказания 
у 
среднеазиатских народов “ ... Кузы Тегин приказал привести диких кобылиц 
и привязать к их хвостам (женщину) за шею, обе ноги, обе руки, за каждую в 
отдельности. Затем концом копья стали колоть задние ноги кобылиц: они
,9 См.: Зуева Т.В. Указ. работа, с. 174.
I
{
I

---

долго кураж ились и разорвали ж енщ ину на пять частей, и каждая (из 
кобылиц) увлекла (свою) часть в свой за го н ...”40.
Как и в предш ествовавш их эпизодах, в последнем сходство в 
узбекских и русских вариантах обнаруживается в основных действиях, 
определяю щ их развязку действия всей сказки.
Различия в последнем эпизоде узбекских и русских вариантов 
заключаются в национальных элементах реализации идентичных действий. 
Так, мотивы уступки сыном права на первую стрельбу и добычи отцу 
обусловлены 
национальным 
этикетом, основанным 
на уважительном 
отношении к старшим и требую щ им соблюдения правил почета везде и 
всегда.
Н ациональное в сходных действиях проявилось в специфичных для 
среднеазиатского ландш афта местах действия и их национальных названиях: 
чуд- степь, с а х р о - пустыня, а д и р - холм, д а ш т - степь, а такж е в бытовых 
реалиях, характерных для жизненных условий узбеков: учор- очаг, 
д о и щ о з о н - огромный казан, д е к ч а - маленький казан, 
i
^
ymfoh
- медный 
кувшин и др.
Проведенный сравнительный анализ узбекских и русских вариантов 
(Версии А) по структурным компонентам позволяет сделать следующие 
выводы:
1. 
Структура узбекских и русских вариантов сюжета “Чудесные дети” 
обнаруживает 
больш ее 
сходство 
на 
уровне 
эпизодов, 
в 
которых 
сконцентрированы основные действия, составляю щ ие весь ход событий 
сказки. Сходство объясняется тем, что сю ж ет “Чудесные дети” относится к 
типологическим универсальным сю жетам, и, как известно, подобные 
сюжеты в фольклоре разных народов мира “сохраняю т международную 
структурную основу”41, структурную основу сюжетов составляют крупные
40 Кононов A.H. Родословная туркмен. Сочинение Абу-л Гази хана. Хивинского. М., 1958. с. 64.
41 Жирмунский В.М. К вопросу о международных сюжетах, с. 336.

---

единицы, в данном случае эпизоды. “Мы имеем здесь ... одинаковое 
количество 
одинаковых 
по 
значению 
эпизодов 
в 
одинаковой 
последовательности 
.
Н аибольш ее сходство выявлено в I-м, П-м и V-м эпизодах узбекских и 
русских вариантов. Причина сходства объясняется тем, что в данных 
эпизодах больше, чем в III-м и IV-м, совпадают по типичности и при всех 
национальных и разноязычных формах и способах выражения мотивы, 
характерные для I, II и V -ro эпизодов. Данные эпизоды устойчиво 
присутствуют во всех привлекаемых вариантах узбекских и русских сказок 
“Чудесные дети”.
2. 
Отличие в структуре узбекских и русских вариантов проявляется на 
уровне мотивов, входящих в состав эпизодов. Именно в конкретных формах 
реализации типологически общих мотивов сюжета 707 ярко проявились 
национальные различия в узбекских и русских сказках “Чудесные дети” .
Различия 
в 
мотивах 
выражены 
в 
национально-своеобразном 
воплощении объекта, места и обстоятельств действия, что обусловлено 
исторически сложившимся укладом жизни, быта, эстетических ценностей и 
особенностями миропонимания двух народов, являющихся генетически 
неродственными. 
Бытовые 
условия 
жизни 
узбеков, 
сопровождаемые 
различными обрядами и обычами, восходящими корнями к древним 
архаическим верованиям и культам, в поэтически трансформированном виде 
отразились и в вариантах сю ж ета “Чудесные дети”. Во многом это и 
обусловило воплощение идентичных с русскими вариантами сказочных 
действий в сугубо национальных формах.
Все бытовые детали, связанные с отражением утилитарных обычаев и 
обрядов, а также с многообразными жизненными реалиями, послужили 
ярким национальным фоном для общих с русскими вариантами сказочных 
событий. Вследствие этого структура узбекских вариантов при совпадении
42 Андреев Н.П. Проблема тождества сюжета. // Фольклор: проблемы историзма. М., 1988. с.238.

---

по эпизодам со структурой русских сказок приобретает особое конкретное 
наполнение составных частей сюжета. Так, в отличие от русских сказок, в 
узбекских 1-й эпизод всегда завершается повторной свадьбой падишаха, что 
вызвано 
отражением 
сущ ествовавш ей 
полигамной 
формы 
брака 
у 
среднеазиатских народов, в том числе у узбеков. Обещание младшей 
девуш ки (сестры) родить близнецов или двойняш ек вызвано отражением в 
узбекских вариантах древнего культа близнецов и их последующей 
религиозной 
канонизацией. 
О тражение древних 
обычаев 
похищения 
новорож денного ребенка с целой серией действий в трансформированном 
виде в мотивах подкупа вредителем посредника и младшей жены и в самом 
мотиве подмены детей вызвало появление интересных обстоятельств 
действия, отсутствую щ их в русских сказках. Д ревний культ собаки, 
воплотивш ись в сказке в рудиментарном виде, обусловил устойчивость 
подмены детей только животными.
3. 
На своеобразное варьирование сходных с русскими сказками 
мотивов повлияли общие особенности национальной сказочной традиции, в 
том 
числе 
композиционные, 
к 
которым 
относятся 
развернутые 
вступительные части узбекских волш ебных сказок.
Экспозиция в узбекских сказках традиционно вклю чает в себя мотив 
бездетности, один из устойчивых в сказках. Это обусловило присутствие его 
и в вариантах сю ж ета 707, сказавш ись на сюж етной мотивировке действий 
падишаха. 
Вследствие 
этого 
чудесные 
приметы 
не 
стали 
играть 
сущ ественную роль при выборе падишахом новой жены для повторной 
ж енитьбы, когда в русских сказках именно необыкновенная вещность детей 
служ ит мотивировкой женитьбы царя.
Специфичное 
оформление 
мотивов 
определено 
также 
взаимодействием узбекских сказок с романтическими датанами и бытовыми 
сказками. Взаимосвязь двух популярных эпических жанров узбекского 
фольклора обусловила присутствие дастанных элементов в вариантах 707, к

---

53
которым относятся наказание героини путем закапывания по пояс в землю и 
вождением по городу со связанными руками и стихотворные вставки в 
варианте XII.
Своеобразие узбекских вариантов определяется отражением в них и 
религиозных особенностей жизни узбеков. Так, помощники совершают 
номоз (молитву) в установленном порядке пять раз: б е ш в а ^ т н о м о з
у ^ и й д и (вар.: VI); герой выполняет правила свершения номоз и принимает 
таз^орат (ритуальное омовение - вар.: VI, X). Старуха, посланная 
вредителем, притворяется совершившей “хадж” - паломничество, и подает 
героям воду, назвав ее “оби замзам”, т.е., святой (вар.: VI).
Элементы национального этикета поведения, воплощенные в мотивах 
уступки добычи и права первой стрельбы сыном отцу и других деталях 
(обязательное приветствие старших, этикетные обращения) обусловили 
также специфику сказочных действий узбекских вариантов сюжета 707.
Специфика узбекских вариантов отразилась и в месте действия, 
своеобразие чего связано с особенностями географического ландшафта 
Средней Азии: са зф о , 
д а ш т у — ч у л л а р , 
ад и р , 
т у ^ а й з о р (чаша из 
камышей), тиканзор (колючая чаша), у р и к з о р (урюковый сад), м е в а з о р
6
of
(фруктовый сад) и др.
О собенность реализации сходных 
мотивов во многих сказках 
определяется национальными деталями, отразившимися в разнообразных и 
колоритных атрибутах действий и их национальных названиях: су ю н ч и
(вознаграждение, причитающееся за добрую и радостную весть); ту й
(свадьба); т о м о ш о (представление); э ш а к (осел); х а ч и р (мул); б и р туп
ч и т (рулон ситца); б и р
с а в а т к у д ч а (сават - плетеное круглое 
приспособление для лепешек; сават лепешек); оби з а м з а м ту д а к у в а ч а
(кувшин, наполненный святой водой) и др.
В этом ряду выделяются виды и поэтические названия чудесных 
диковинок, в поисках которых герой отправляется в опасный путь:

---

Б у л г у р б и я - волшебный конь; У ч ар о т - Крылатый конь; г у д ^ о в у з - пруд с 
цветами; с а н г и л с о п о л т о ш - чудесная невеста; Б у л б у л и г у ё - волшебный 
соловей; я л т и д д а м а с о п о л т о в о ^ - блестящ ее глиняное блюдо; О й н а и — 
жаз^он - волш ебное зеркало; 
1
$ир
1
$ ^ у л о ^ д и ц о з о н - волшебный казан и 
др.
Таким образом, отличия в узбекских и русских мотивах и эпизодах, 
выраженных в своеобразных формах, способах конкретной реализации 
действий 
сказки 
являются 
примером 
национально-специфичного 
воплощения структуры типологически общих сюжетов.
Своеобразие структуры узбекских вариантов связано с жанрово -
композиционными 
особенностями 
узбекских 
волш ебных 
сказок, 
для 
которых характерны развернутые экспозиции с мотивом бездетности; с 
взаимодействием с бытовыми сказками и романтическими дастанами, 
реалистические элементы которых проникли в варианты волш ебной сказки 
“Чудесные дети” . Специфичное воплощение аналогичных с русскими 
сказами мотивов, как показало, обусловлено национальным колоритом, 
присущим в равной степени как узбекским, так и русским сказкам. 
Н ациональное ярко отразилось и в персонажах, которые приводят в 
движение сказочные события и к характеристике которых теперь переходим.

---