H. L. A. Hart Law, Liberty and

формальными
ценностями, в отличие 
от 
материальных
ценностей ее конкретных норм или 
содержания. В нравственных отношениях с другими 
индивид рассматривает вопросы поведения с объек-
тивной точки зрения и беспристрастно применяет 
общие правила к себе и другим; он осознает и прини-
мает во внимание потребности, ожидания и реакции 
других; он проявляет самодисциплину и контроль, 
адаптируя свое поведение к некоторой системе вза-
имных требований. Все это — универсальные добро-
детели, которые действительно представляют собой 
специфически нравственный подход к поведению. 
Этим добродетелям действительно учатся, подчиня-
ясь требованиям морали того или иного конкретно-
го общества, но их ценность не является производ-
ной от того, что они там считаются добродетелями. 
Стоит только провести гоббсовский эксперимент, 
представив себе, что эти добродетели полностью от-
сутствуют, чтобы понять, что они жизненно важны 
для ведения любой предполагающей сотрудниче-
ство формы жизни людей и любой успешной жиз-
ни личности. Никакие принципы критической мо-
рали, уделившие хотя бы малейшее влияние самым 
элементарным фактам относительно природы чело-
века и условий, в которых должна вестись человече-
ская жизнь, не могут предложить от них отказать-
ся. Поэтому, если под сохранением морали имеется 
в виду сохранение нравственного отношения к пове-
дению и его формальных ценностей, то, несомненно, 
верно, что это является ценностью. Но, хотя и буду-

---

97
с о х Р а н е н и е м о Р а л и и м о Р а л ь н ы й к о н с е Р в а т и з м
чи верным, это на самом деле не имеет отношения 
к рассматриваемому нами вопросу. Ведь сохранение 
морали в этом смысле не тождественно предохране-
нию нравственных норм общества в любой данный 
момент его существования от изменения и не тре-
бует этого. И тем более оно не требует поддержа-
ния их при помощи права. Нравственное отношение 
к поведению часто выдерживает критику, нарушение 
и в итоге смягчение конкретных институтов мора-
ли. Применение наказания по закону, чтобы сковать 
холодом неподвижности мораль, господствующую 
в определенное время существования того или ино-
го общества, может оказаться успешным. Но даже 
там, где оно успешно, оно ничего не дает для сохра-
нения живого духа и формальных ценностей обще-
ственной морали и может сделать многое для того, 
чтобы навредить им.
Сохранение морали в этом смысле, когда оно 
представляет очевидную ценность, следует далее от-
личать от просто морального консерватизма. Послед-
ний представляет собой утверждение, что сохранение 
от изменения любой существующей нормы некоторой 
общественной морали, каким бы ни было содержание 
этой нормы, является ценным и оправдывает под-
держание этого при помощи права. Это утверждение 
было бы, по крайней мере, вразумительно, если бы 
мы могли приписать всей общественной морали тот 
статус, который теологические системы или доктри-
на естественного права придают некоторым фунда-
ментальным принципам. Тогда, по крайней мере, 
был бы приведен некоторый общий принцип в под-
держку утверждения о том, что сохранение любой 
нормы общественной морали представляет ценность, 
оправдывающую обеспечение ее соблюдения при по-
мощи права; было бы сказано нечто, указывающее 
на источник этой утверждаемой ценности. Примене-

---

98
П р а в о , с в о б о д а и м о р а л ь
ние этих общих принципов к рассматриваемому слу-
чаю тогда было бы чем-то, требующим обсуждения 
и аргументации, а моральный консерватизм был бы 
формой критической морали, применимой к крити-
ке общественных институтов. Он не был бы — како-
вым является в отрыве от всех таких общих принци-
пов — грубой догмой, утверждающей, что сохранение 
любой общественной морали с необходимостью пе-
ревешивает ее цену в виде человеческих страданий 
и ограничения свободы. В этой же догматической 
форме он, по сути, выводит любую общественную мо-
раль из сферы любой моральной критики.
Несомненно, критическая мораль, основанная 
на теории, согласно которой вся общественная мо-
раль имеет статус божественных повелений или веч-
ной истины, открываемой разумом, по очевидным 
причинам сейчас не казалась бы убедительной. Это, 
возможно, в наименьшей степени убедительно в от-
ношении сексуальной морали, которая определяет-
ся, очевидно, меняющимися вкусами и конвенция-
ми. Тем не менее попытка отстаивать поддержание 
морали при помощи права в этом духе представля-
ла бы собой нечто большее, чем простое бездоказа-
тельное утверждение, что это оправданно. Следует 
отметить, что великие социальные теоретики, такие 
как Берк и Гегель, которые были в числе тех, кто бо-
лее всего стремился защитить ценность позитивной 
морали и обычаев конкретных обществ от утилита-
ристской и рационалистической критики, никогда 
не считали достаточным простое утверждение о том, 
что все это ценно. Напротив, в поддержку своей по-
зиции они задействовали 
теории
природы челове-
ка и истории. Главный аргумент Берка, находящий 
выражение в категориях «мудрости веков» и «пер-
ста Провидения», по своей сути является эволюци-
онным: социальные институты, медленно развив-

---

99
с о х Р а н е н и е м о Р а л и и м о Р а л ь н ы й к о н с е Р в а т и з м
шиеся в ходе истории любого общества, воплощают 
приспособление к нуждам этого общества, которое 
всегда с большей вероятностью будет лучше подхо-
дить массе его членов, чем любая идеальная схема 
жизни общества, которую могут изобрести индиви-
ды или которую может навязать любой законодатель. 
Для Гегеля ценность установившихся институтов лю-
бого конкретного общества основывалась на тщатель-
но разработанной философской доктрине, трудной 
для понимания, которую, конечно же, невозможно 
адекватно изложить в одном предложении. В общих 
чертах это доктрина о том, что история человеческих 
обществ представляет собой процесс, посредством 
которого Абсолютный дух проявляет себя, и что каж-
дая стадия этого развития есть рациональный или 
даже логический шаг и поэтому нечто ценное.
Какой бы спорной ни была эта теоретическая по-
доплека в каждом конкретном случае, ее все же мож-
но рационально критиковать, принимать или от-
вергать; она не позволяет утверждению о ценности 
социальных институтов стать чисто догматическим. 
Это утверждение выстоит или падет вместе с об-
щими теориями, развертываемыми в его поддерж-
ку. Однако следует помнить, что эволюционная за-
щита традиции и обычая, с которой Берк выступал 
против рационалистских революционеров или кри-
тиков, мало что предоставляет в поддержку под-
держания общественной морали при помощи права. 
У Берка, возможно, потому что он был вигом, хотя 
и консервативным, ценность установившихся инсти-
тутов основывается на том факте, что они развились 
в результате свободного, хотя и, несомненно, бессо-
знательного приспособления людей к условиям их 
жизни. Использовать принуждение для того, чтобы 
поддерживать моральный