|
«Когда к орнаменту он обращал свою
кисть, то создавал рай второй раз»,
–
писал средневековый художник и историк-
хронист Садиг бек Афшар о своем учителе и
собрате по цеху (Садиг бек Афшар, 1963).
Иррациональное, Божественное начало,
заложенное в содержании орнаментов, пе-
реплеталось с рациональным – расположе-
ние узоров всегда было математически про-
считано и подчинено выверенным схемам.
Создатели узоров – орнаменталисты-
наккоши – наряду с миниатюристами и
каллиграфами входили в когорту професси-
ональных художников, работавших в город-
ских и дворцовых мастерских; деятельность
последних патронировалась представите-
лями правящих династий. Мастерство ор-
наменталистов находило применение и в
оформлении рукописей, и в создании эски-
зов для их последующего воплощения в раз-
ных материалах – архитектурных изразцах и
стенных росписях, так называемых дворцо-
вых коврах, резном дереве и
ганче, чеканке и
ювелирных изделиях…
В средневековой Бухаре исламские худо-
жественные традиции получили достойное
воплощение, пример тому – архитектурные
40
сады небесные и сады земные
шедевры города, которые были ярчайшим
свидетельством высокого уровня мастер-
ства местных художников и ремесленников.
Достаточно упомянуть медресе Абдулазиз-
хана (1652 г., зодчий Мухаммед Салих,
орнаменталисты Мим Хакан и Мухаммед
Амин), чье убранство представляет собой
настоящую энциклопедию классической
мусульманской орнаментики.
Последовавший с начала XVIII в. период
феодальных междоусобиц привел к спаду
профессионального искусства, однако к на-
чалу XIX в. упадок в определенной степени
был преодолен. Лазарь Израилевич Ремпель
очень живо описывает жизнь городской
творческой элиты Бухары того времени. Так,
миниатюристы и каллиграфы входили в один
цех, в то время как орнаменталисты-
наккоши
и составители узоров для декоратив ной рос-
писи и архитектурной мозаики –
маш ша ки –
в другой, который объединял также масте-
ров, изготовлявших кирпичи, специалистов
по резьбе и росписи
ганча. «Гилкоры по-
стоянно обращались за помощью к декора-
торам –
наккошам и машшакам, а те, в свою
очередь, не обходились без каллиграфов»
(Ремпель, 1982, с. 251).
Хотя вышивка в Бухаре, как и в других
городах Узбекистана, развивалась в форме
домашнего женского рукоделия, связь ее де-
кора с профессиональной художественной
традицией, классикой исламского искусства
несомненна. Сегодня трудно утверждать
с уверенностью, откуда именно женщины
черпали вдохновение для своих изумитель-
ных композиций, вторивших мусульманской
классике, но та среда, в которой они жили,
безусловно, влияла на их мировосприятие
и художественный вкус. Возможно, созда-
ваемые ими узоры были подсмотрены в на-
стенных росписях мечетей и медресе или в
продаваемых на местных рынках знаменитых
коврах из Тебриза, Кирмана и Ардебиля. Вы-
сказывалось также предположение об уча-
стии в создании стиля бухарской вышивки
профессиональных художников-мужчин, ра-
ботавших в городских и дворцовых цеховых
организациях, однако достоверные доказа-
тельства этого факта отсутствуют. Возмож-
но, в данном случае речь шла о мастерах золо-
того шитья; этим видом ремесла по традиции
занимались исключительно мужчины. Одна-
ко не исключено, что женщины также выпол-
няли заказы двора и потому придерживались
стиля рисунка, характерного для профессио-
нальной художественной традиции.
О том, что
сюзане создавались в том
числе в дворцовых мастерских, свидетель-
ствует уникальный экземпляр из фондов
Государственного музея искусств Узбеки-
стана (Ташкент) начала ХХ в., где вышивка
шелком сочетается с золотым и серебряным
шитьем. Ткань основы –
мата, узор выпол-
нен цветными нитями, в то время как весь
свободный от узора фон зашит золотом. Для
рельефности рисунка использован настил из
простых хлопчатых ниток. Декор панно тра-
диционен для того времени – пышный букет
в вазе на фоне арочного свода; сама ваза вы-
шита серебряной нитью. Также в Берлин-
ском этнологическом музее хранится
сюзане
из коллекции Рикмерса, предположительно
выполненное в дворцовой мастерской, по-
скольку содержит надпись: «Это была эпоха
Сайида, избранного в 1224 г.Х.» (т.е. 1809 г.)
(Домбровски, 1997, с. 274). Очевидно, оно
украшало покои эмира Хайдара, прославив-
шегося как богослов и добавившего к своему
имени эпитет
сайид.
Некоторые бухарские вышивки под-
ражают иранским, в том числе южно-
азербайджанским, «садовым» ковровым
композициям, для которых характерно пре-
обладание абстрагированного цветочного
декора. В целом вышивка Бухары синтези-
ровала в своих узорах профессиональную,
элитарную художественную традицию,
основанную на канонах искусства развитого
мусульманского средневековья, с народным
видением художественного идеала.
Характерные черты бухарских вышивок –
изобилие цветочно-лиственных узоров, фи-
ли гранность исполнения, богатая цветовая
палитра с преобладанием красно-зеленых
орнаментов по светлому фону основы.
Изображение цветов в исполнении местных
рисовальщиц следует приемам профессио-
нальной художественной традиции, бывшей
для них, очевидно, эталонной. Самые попу-
лярные мотивы – пальметты – профильные
41
к символике мотивов вышивки локальных центров
изображения, пере дающие цветок в сечении,
а также розетки – вид цветка сверху. Силуэты
всегда изящны, а формы сложно профилиро-
ваны, с множеством мельчайших деталей и
подробностей. Перед нами – цветы вообще,
абстрактные, не связанные с реальными про-
тотипами, представляющие некий идеальный
образ коранических райских садов.
При известной общности местных
Do'stlaringiz bilan baham: |
