Монография представляет собой исследование традиционной вышивки

Изобилие цветочного декора можно связать 
одновременно и с укорененным в народной 
среде культом природы, с главенствующей 
для него идеей весеннего пробуждения, 
и с присущей исламскому искусству темой 
райского сада. Такой декор был призван 
обеспечить женскую плодовитость, покрови-
тельство высших сил
Наряду с абстрагированными растительно-
цветочными мотивами рисовальщицы исполь-
зовали при создании композиций стилизо-
ванные, но вполне узнаваемые изображения 
реальных цветов, к примеру роз и ирисов

---

34
сады небесные и сады земные
Второй – собственно народное творчество, 
отличающееся большей конкретикой форм, 
близостью реальным прототипам. Вариа-
ции здесь были чрезвычайно разнообразны: 
тюльпаны и маки, зачастую обозначавшиеся 
одним словом – 
лола, также ирисы – гулсаусар, 
гвоздики – 
чинни гул, лилии, петушиный гре-
бешок – 
тоджи-хуроз, цветы яблони – алма-
гул, сливы – олхури, мальва – гулхайри. Также 
к этому кругу относятся листья – 
барг, плоды 
граната – 
анор, яблони – алма, ветви – шох, 
цветущие кусты и букеты в вазах – 
гулдаста 
(особенно характерны для Нураты, Самар-
канда, Ферганы), деревья – 
дарахт и многое 
другое. Цветочно-растительные узоры де-
монстрировали богатство местной флоры, 
воссоздавали атмосферу весеннего пробуж-
дения природы, вечного обновления жизни. 
Вместе с тем главное их назначение было свя-
зано с символическим обеспечением женской 
плодовитости.
Особая популярность была у тюльпанов и 
маков. В прошлом в честь этих цветов прово-
дились приуроченные к 
Наврузу, дню весен-
него равноденствия (Новому году по восточ-
ному календарю), празднества и гулянья – 
сайли 
гули сурх, кизил гул сайли (праздник красного 
цветка), славящие пробуждающуюся приро-
ду. Этнографы фиксировали вариации этого 
праздника, связанного с культом весен ней 
рас цветающей растительности, во многих 
районах – в Ташкентской, Самаркандской, 
Бухарской областях, Хорезме, Байсуне 
(Сурхандарья), Северном Таджикистане 
(Сухарева, 1986, с. 31–41). Столь же часто 
встречается изображение гвоздики – 
чин, 
чинни гул (китайский цветок). Судя по мест-
ному названию, этот цветок попал на терри-
торию Узбекистана из Китая, региона Юго-
Восточной Азии в целом. Свойства этого 
растения позволяли видеть в нем и прекрас-
ный символ цветения, и оберег.
Столь же разнообразны в вышивке изо-
бражения плодов: в первую очередь излю-
бленный, символически емкий мотив грана-
та – 
анор – один из популярнейших образов 
в народном искусстве. Гранат, как правило, 
изображался в профильном сечении, так, 
чтобы были видны наполняющие его зерна – 
главное выражение идеи плодородия; в дру-
гих случаях «поверхность граната разбива-
лась на чешуйки, которые должны, видимо, 
передать перепонки-ячейки внутри плода» 
(Чепелевецкая, 1961, с. 72).
Калампир (перец) и бодом (миндаль) – моти-
вы, весьма близкие по форме и семантике: 
оба считались мощными оберегами. Дикий 
горный миндаль, как и жгучий перец, стали 
востребованными символами благодаря го-
речи вкуса, будто бы отпугивающей злых духов

---

35
вышивка в культуре Узбекистана
магии как надежный оберег, средство от 
сглаза, а также символ роста, начала новой 
жизни.
Зооморфные мотивы встречаются до-
вольно часто, и они всегда объяснимы с точки 
зрения еще доисламских культово-обрядовых 
представлений, устойчиво сохранявших-
ся в народной среде. Как правило, фигурки 
скрыты среди обилия господствующих в 
композиции растительных форм, что гово-
рит о желании рисовальщиц «обустроить» 
умозрительное пространство ценными для 
них объектами одновременно реального и са-
крального мира. К числу таких мотивов отно-
сятся птицы –