Конфуцианство

Часть 2. Ко н ф у ц и а н с т в о (О бщ и й о ч е р к )

235

смысл и логику. Поэтому вэнь в значении «пись­ менное наследие» у него с авансцены исчезает, ус­ тупая место логическому рассуждению и наглядной аналогии. В связи с этим категория вэнь интересу­ ет «второго совершенномудрого» исключительно как удивительная особенность Вэнь-вана — его способ­ ность управлять государством ненасильственным путем. Однако и с Вэнь-ваном у Мэн-цзы обнару­ жились некоторые сложности, которые впоследствии возникали у всех конфуцианцев со своими основопо­ ложниками: почему они — Вэнь-ван и Конфуций, — несмотря на все их внутреннее совершенство, не получили власти над Поднебесной? Это недоумение усугубляли еще и уверения Конфуция, что влияние благой созидательной силы дэ распространяется быстрее, нежели императорский приказ, передавае­ мый по почтовым станциям. Возникал вопрос: чем же так велик этот Вэнь-ван, который прожил со своей силой дэ сто лет, так ничего и не добившись, «рухнул», как выражался ученик Мэн-цзы Гун-сунь Чоу? Но Мэн-цзы крепко держался за Вэнь-вана как за реальный исторический пример осуществле­ ния своей излюбленной идеи — «гуманного правле­ ния», а потому готов был во всех подробностях по­ яснять трудности перехода от одного метода прав­ ления к другому и необходимость поступать именно так, поскольку «повешенного за ноги» (так он оце­ нивал положение народа в современном ему Китае) нужно было освободить во что бы то ни стало.

Однако несмотря на всю свою поглощенность судьбой народа и фундаментальными общественно­ экономическими и политическими проблемами Мэн-цзы, обращаясь к этической проблематике, делал иногда весьма интересные замечания в актуальном для нас аспекте. Так, в конце первой части главы

236 А. С. Мартынов. КОНФУЦИАНСТВО

♦Ли Лоу* Мэн-цзы адресует своим ученикам такое назидательное разъяснение:

Сущность гуманности — в служении родителям. Сущ­ ность долга — в следовании старшим братьям. Сущ­ ность мудрости — в постижении того, что эти два нача­ ла не могут быть отброшены. Сущность же надлежащих норм поведения заключена в том. чтобы придать этим двум началам образцовую (цзе) и выразительную {вэнь) форму [«Мэн-цзы», 4А-27].

Эта мысль, то есть мысль о том, что ритуал дол­ жен существовать в ♦образцовой* (цзе) и ♦вырази­ тельной* (вэнь) форме, не получила у Мэн-цзы ни­ какого дальнейшего развития. Но ее подхватил другой великий мыслитель древности — Сюнь-цзы (Сюнь Куан или Сюнь Цин, 313?— 238? гг. до н. э.), кото­ рый, отталкиваясь от своего главного убеждения в том, что природа человека зла, рассматривал всю культуру как некую благую ♦фальшь* (вэй), создан­ ную совершенными мудрецами.

Вполне возможно, что этот термин в общем кон­ тексте взглядов Сюнь Куана не нес той отрицатель­ ной нагрузки, которую он имеет в русском языке, возможно, что в понимании философа его значение приравнивалось к структуре иероглифа, состоящего из знаков жэнь (♦человек*) и вэй (♦делать*), что в синтезе можно было понимать как ♦сделанное че­ ловеком*, возможно, что этот термин был нужен философу всего лишь как антоним природе, злой природе человека в первую очередь, но как бы то ни было, при такой постановке вопроса вся культу­ ра, и прежде всего ритуал, подпадала под катего­ рию вэй о чем с завидным бесстрашием и заявлял философ: «Весь смысл ритуала состоит в том, что он представляет собой фальшь, созданную совершен­ ными мудрецами*. Такого же мнения придерживал­

Ча с ть 2. Ко н ф у ц и а н с т во (О бщ и й очерк)

237

ся философ и о святая святых конфуцианского ри­ туала — о трехлетием трауре по родителям. По су­ ти дела, все завоевания духовной культуры, которые должны были закамуфлировать злую природу чело­ века, попадали в категорию вэй. «Природа человека зла. Все улучшающее ее является фальшью» — та­ ков у Сюнь-цзы главный тезис главы, носящей в со­ брании его сочинений название «Природа зла». Но поскольку природа зла, то всей той «фальши», ко­ торую добавили к ней совершенные мудрецы, тре­ буется совершенная форма — вэнь. А самому глав­ ному во всей культуре и во всей совокупности ри­ туальных норм, естественно, самая совершенная форма, чжи вэнь, то есть «предельное вэнь*. В под­ черкнуто категорическом тоне философ заявляет об этом в главе «О ритуале», где говорится: «Трехго­ дичный траур — это предельная форма выражения (чжи вэнь) Дао-пути человека. Потому ее еще на­ зывают предельным расцветом».

Подобные взгляды, разумеется, не вошли в обы­ денное конфуцианское сознание и не разделялись большинством конфуцианских мыслителей. Тем не менее им нельзя отказать и в глубине, и в опреде­ ленной правоте. Трактуя всю культуру как фальшь или как необходимое дополнение к злой природе человека, трактуя ритуал межчеловеческого обще­ ния как простую условность, которой для успешно­ го функционирования необходима выразительность формы — вэнь, — Сюнь-цзы дает почувствовать нам,

0. 
   каком хрупком и далеком от реальности мире предстояло жить преобразованному на конфуциан­ ский манер человеку и сколь далек он был от реаль­ ности.
   

Дистанция между этим миром и реальностью еще больше увеличится, если учесть ярко выраженную

238 А. С. МАРТЫНОВ. КОНФУЦИАНСТВО

«диахронию» конфуцианской личности. Надо ска­ зать, что Сюнь-цзы подметил и этот момент, говоря

0. 
   «славных мужах», которые «родились в нынешнем веке, а волю свою направили на постижение древ­ него Дао-пути». Устойчивость письменных текстов, сопряженная с возможностью манипулировать их возрастом, позволяла определенному типу людей как бы путешествовать во времени, жить, скажем, в
   

период чунь цю (722— 481 гг. до н. э.) или чжань го (403— 221 гг. до н. э.), постоянно пребывая ду­

хом в эпохе царствования императоров Яо и Шуня,

0. 
   е. в легендарных или даже мифических временах. Об этом свидетельствует масса совершенно ясных деклараций в теоретических трактатах и не меньшее количество вдохновенных поэтических строк. Самы­ ми знаменитыми являются, пожалуй, стихи велико­ го поэта Тао Юань-мина (365— 427), породившие мас­ су поэтических вариаций. В стихотворении «Движе­ ние времени» Тао Юань-мин с горечью воскликнул:
   

Хуан и Тан ни для кого не достижимы, И только к ним одним порыв души моей.

Хуан — это император Хуан-ди («Желтый им­ ператор»), Тан — император Яо. Первый знаменует собой начало цивилизации, второй — начало чело­ веческой истории. Так что пассеизм Тао Цяня но­ сил радикальный, предельный характер.

0. 
   оправдание конфуцианского пассеизма надо сказать, что, по всей видимости, такие перемещения во времени характерны для всех культур, которым свойственны представления о золотом веке или не­ коем моменте творения мира или культуры, когда этот мир или культура находились в наиболее совер­ шенном состоянии. Впрочем, возможны ситуации и иного порядка. Если, например, просвещенная часть