Конфуцианство

Часть 2. Ко н ф у ц и а н с т в о (О б щ и й очерк)

231

По мере поглощения конфуцианской доктриной новых идей, которые выводили ее проблематику из узкого «антропологического» пространства на кос­ мические просторы, та разновидность категории вэнь, которая шла от Вэнь-вана и осталась затем в импе­ раторской идеологии, постепенно наполнялась раз­ личными смыслами, связанными с космическим су­ ществованием, приобретая онтологические и мис­ тические оттенки. Известный ханьский философ и исследователь классических конфуцианских текстов Ма Жун (или Ма Юн, 79— 166) комментирует встречающийся в характеристиках древних прави­ телей эпитет вэнь как структуру космоса, наглядно данную при визуальном наблюдении — цзин вэй тянь ди (доел, «вдоль и поперек неба и земли»). Уже упоминавшийся сунский поэт Хуан Тин-цзянь, который был привлечен к составлению «достовер­ ных записей» царствования императора Шэнь-цзуна. так откомментировал анализируемую категорию: «Вэнь-мысли императора сияют как солнце и луна, / / Божественная воинственность императора звучит как раскаты грома*. Отмеченная Хуан Тин-цзянем связь вэнь со световой стихией носит постоянный характер, что наводит нас на мысль о возможности — применительно к этой разновидности вэнь — тол­ кования ее как особого вида «просветленности*, ко­ торая была даром свыше и которая в функциональном государственном аспекте, выступая как бы синтезом понимания и умения, давала возможность носите­ лям высшей политической власти осуществлять го­ сударственное управление, не прибегая к насилию. По нашему убеждению, Конфуций, попав в затруд­ нительное положение в Куане, говорил об этом вэнь применительно к себе. Да иначе и быть не могло, поскольку именно это вэнь было редким и уникаль-

232 А. С. МАРТЫНОВ. КОНФУЦИАНСТВО

ным, тогда как вэнь в обычном конфуцианском смысле было достоянием тысяч и тысяч, и у Неба не было никакого основания проявлять по его поводу особое беспокойство.

Вернемся, однако, к обычному значению вэнь, к значению «письменное слово», то есть словесность

0. 
   целом, какое Конфуций хотел ему придать в кон­ тексте выдвинутого им учения. Оказывается, что и здесь не все так просто, как может показаться на первый взгляд. Опираясь на свидетельство «Лунь юя», можно сказать, что у Конфуция в этом плане на первом месте стоит вэнь как источник познания идеальной древности, которую надлежит восстано­ вить. Для этого значения вэнь характерно весьма известное восклицание Учителя в третьей главе (даем специальный вариант перевода для уяснения содержания понятия вэнь):
   

Династия Чжоу исследовала ритуал двух [предше­ ствовавших] династий. О, сколь совершенны ее установ­ ления (вэнь)! Я следую за Чжоу! [«Лунь юй». 3— 14].

0. 
   данном высказывании вэнь как бы вбирает в се­ бя три наиболее актуальных для конфуцианцев значе­ ния: первое — письменное слово как ключ к древно­ сти и соединяющее с ней звено; второе — письменное слово как непосредственное руководство к дейст­ вию; и, наконец, третье — общественное установ­ ление, фиксированное в письменном слове, которое тем самым как бы приобретает законченное совер­ шенство, что и нашло свое выражение в восторжен­ ном тоне Конфуция.
   

Совершенно иной характер придает категории вэнь высказывание Учителя в пятой главе «Лунь юя», где, отвечая на вопрос своего ученика, чем не­ кий персонаж заслужил именование вэнь, Конфу­