Конфуцианство

Часть 2. Конфуцианство (Общий о ч е р к )

281

средствах выражения и находит их в окружающей природе. Но там отбирается только то, что наибо­ лее абстрактно, — быстротекущие явления приро­ ды, а не постоянные формы ландшафта. Сыкун Ту, если дать общую характеристику его поэме как изобразительному ряду, создал мир неких разнока­ чественных и разнонаправленных энергий, лишен­ ных устойчивых форм и индивидуального бытия, которое может быть выражено — приблизительно и условно — скорее через погодные явления, чем че­ рез что-либо более конкретное в царстве природы. Мир призрачен и зыбок, но именно через это он и приближается к подлинности и отдаляется от тьмы вещей, обретших твердые формы. Вот несколько при­ меров. Станс № 1 (в пересмотренном нами перево­ де В. М. Алексеева): «Несметно огромные жирные тучи... / / Свободная, дикая, долгая буря». Станс № 4: «В морском дуновении лазурные тучки... //Н ад ме­ лью морскою сияет луна». Станс № 5: «Человек не­ земной силой Дао объят, / / Он в руке своей дер­ жит цветок — ненюфар / / И плывет по безбреж­ ным тем кальпам времен; / / В тьме и мраке глубин: след его — пустота».

Другой художественный особенностью поэмы яв­ ляется сближение внутреннего состояния поэта с первозданными силами. Нечеткие и зыбкие формы не превращают все сущее в фантом, а напротив, при­ ближают его к первозданному, а следовательно — к эстетически более значимому. Так, дом в девятом стансе узорен не потому, что он разукрашен сверх меры, а потому, что залит лунным сиянием, мост стал «расписным» не потому, что он действительно расписан, а потому, что таким его сделала в лунном сиянии игра теней. Луна — один из важнейших символов древней бесцветной и «пресной» подлин­

282 А. С. Мартынов. КОНФУЦИАНСТВО

ности — придает им подлинную красоту. Типично даосское определение прекрасного как дань («без­ вкусное», «пресное») или су («бесцветное», «перво­ начальное»), которое можно встретить в стансах № 2, 6, 7, 9, 20, делает принадлежность поэмы к даосиз­ му несомненным, не говоря уже о типично даосской «подлинности» (чжэнь), встречающейся еще более часто.

Мы так подробно остановились на личности Сыкун Ту и на его поэме только потому, что хотели на этом примере продемонстрировать одну доста­ точно примечательную и весьма важную особенность конфуцианства — его способность уживаться с дру­ гими идеологическими системами. Конечно, значи­ мость этой особенности нельзя переоценивать: была и борьба за ортодоксальность, и за чистоту, были и попытки весьма решительной борьбы со своими оп­ понентами, и попытки мирного размежевания; были

0. 
   идеологические образования синкретического ти­ па — соединение различных по своей природе идей
   

0. 
   одном учении. Сыкун Ту доказал, что разные ми­ ровоззрения можно соединять и в одной личности. Он был до щепетильности принципиальным и идеа­ листически настроенным конфуцианцем и подлинность своих конфуцианских убеждений доказал своей смер­ тью, не пожелав оставаться в живых после конца династии. Но его конфуцианский идеализма не ме­ шал ему иметь даосское миросозерцание и руково­ дствоваться в своем творчестве даосской эстетикой. Эта особенность конфуцианской культуры заслужи­ вает внимания, поскольку она была свойственна ты­ сячам и тысячам художественно одаренных, но по-кон­ фуциански образованных «благородных мужей».
   

Заканчивая раздел о литературном аспекте кон­ фуцианства, нельзя обойти вниманием то влияние,