Конфуцианство

Часть 2. Ко н ф у ц и а н с т в о (О б щ и й о ч е рк)

271

носит название «Юань дао» («Исследую Дао художе­ ственного слова»). Поскольку наиболее интересная

0. 
   актуальная для нас часть рассуждений Лю Се из­ ложена довольно трудным и достаточно отвлеченным языком, мы попытаемся не давать ее очередной пе­ ревод — их уже насчитывается достаточно много, — а изложить суть дела своими словами.
   

«Сколь велико вэнь, если его рассматривать как дэ» — такими словами начинается трактат Лю Се. Попробуем дать им свою интерпретацию. Поскольку Лю Се начинает анализ вэнь с космогонического про­ цесса, то мы вправе приписывать категории дэ в дан­ ном контексте значение творящей силы или энер­ гии, приводящей мир в то состояние, в котором мы его видим, — как совокупность тьмы вещей. В этом случае нам придется признать, что Лю Се хочет представить вэнь в качестве компонента космогене­ за. Это предположение подтверждается тем, что да­ лее Лю Се начинает описывать космогенез, начиная с хаоса, с того состояния, говоря языком Лю Се, когда «фиолетовое и желтое были перемешаны», то есть не было еще ни неба, ни земли. Начало генезиса заключается в появлении первых форм — круглого

0. 
   квадратного, то есть неба и земли. Вслед за фор­ мой небо и земля приобретают выявляющие их внутреннюю сущность узоры: небо — солнце и лу­ ну, земля — реки и горы. Этот космогонический процесс можно рассматривать как онтологический, применительно к любой вещи и любому времени.
   

Единичное бытие достигает полноты своего рас­ крытия за две фазы. Первая — обретение формы, вторая — проявление сущности как узорчатости. Все сущее подчиняется этому закону: все животные, начиная с дракона и феникса, имеют свой узор, все деревья, цветы и травы несут на себе свои онтоло­

272 А. С Мартынов. КОНФУЦИАНСТВО

гические знаки. Человек не является исключением. Его онтологическим узором является письменное сло­ во. «Если бессознательные твари в изобилии имеют свою отличительную раскраску, то неужели же со­ суд, наделенный сознанием, не имеет своего узо­ ра?!» — восклицает Лю Се и сам себе отвечает: ко­ нечно же имеет. Таким образом, и это надо под­ черкнуть, поскольку представляется нам новым и важным, Лю Се трактует вэнь как некий сущност­ ный узор, как стадию в индивидуализации всего суще­ го, стадию, сопоставимую с обретением формы, до­ полняющую форму и наиболее полно раскрывающую полноту индивидуального бытия. Надо сказать, что

0. 
   этом пункте Лю Се как эстетик выходит на уни­ версальный уровень и перекликается с европейской эстетической традицией, склонной трактовать пре­ красное как наиболее полное развитие индивиду­ ального бытия. Далее, к сожалению, автор «Резного дракона» возвращается на проторенную дорожку.
   

Переходя к характеристике вэнь как узора у «наделенного сознанием сосуда», Лю Се возводит его начало к великому пределу, той стадии, когда тем­ ная божественность или одухотворенность еще не приобрела оформленности. Затем она оформилась в виде знаков «перемен», которые нарисовал и упоря­ дочил Фу Си, а Конфуций снабдил «крыльями», то есть комментариями. На самом деле, в «Лунь юе» нет никаких следов интереса Конфуция к «переме­ нам». Но традиция упорно утверждает, что именно он следует за Фу Си, который сам, вне всякого со­ мнения, является достоянием мифологического соз­ нания. По мнению Лю Се, Конфуций своими «крыль­ ями» закончил процесс образования «узорной сущ­ ности» в человеке, и эта «узорная сущность» полу­ чила свое окончательное выражение в гексаграммах

Ча сть 2. Ко н ф у ц и а н с т в о (О б щ и й о ч е р к )

273

цянь и кунь, символизирующих небо и землю, а также небесно-земную природу человека, находяще­ гося между ними и составляющего с ними единое целое — триаду.

Мы полагаем, что Лю Се не заслуживает пори­ цания за то, что применительно к вэнь человека в значительной мере отдал дань сложившейся тради­ ции. Даже в этом случае между тем, что говорил комментатор «Шу цзина», и тем, что хотел сказать Лю Се, существует большая разница, ибо у Лю Се вэнь не инструмент управления, оно онтологично и изобразительно — «узор» — по своей природе. Оно придает мыслям человека дополнительную силу, ни

0. 
   чем не сравнимый творческий полет. Поднимаю­ щиеся на гору, рассуждал Лю Се, полностью по­ глощены подъемом, смотрящие на море думают о мо­ ре, но талантливый человек, занявшийся изящной сло­ весностью, приобретает способность «нестись с вет­ ром и облаками».
   

Под влиянием эстетических взглядов своего на­ ставника наследник лянского престола Сяо Тун (501— 531), который был большим знатоком и люби­ телем литературы, решил наглядно продемонстри­ ровать всем, что он относится к вэнь как к изящной словесности, и составил большое собрание поэзии и изящной прозы, назвав его «Вэнь сюань» («Собра­ ние изящной словесности»). В предисловии к этой антологии, он, как того и требовала традиция, пого­ ворив вначале о Фу Си, его веревках и триграммах,

0. 
   величии всего того, что написали Чжоу-гун и Конфуций, которых можно сравнить лишь с солн­ цем и луною, заявил затем, что философскую лите­ ратуру типа сочинений Чжуан-цзы и Лао-цзы, Гуань Чжуна и Мэн-цзы он в свое собрание не включает, ибо их вэнь совсем иного рода. По мнению Сяо Ту­
   

274 А. С. Мартынов. КОНФУЦИАНСТВО

на, эти авторы «своей главной целью считали вы­ ражение мысли и не смогли достичь художествен­ ности» — бу и нэп вэнь вэй бэнь (доел, «не смогли взять за основу вэнь»). Так в литературе в конфу­ цианском ее понимании произошел некоторый рас­ кол — «художественное» попробовало отделиться от всего остального.

0. 
   завершение поднятой нами темы осознания конфуцианцами своего письменного наследия нель­ зя не упомянуть еще одно имя — танского поэта Сыкун Ту (837— 908).
   

Сыкун Ту родился в типичной семье образован­ ных служилых конфуцианцев и прожил типичную жизнь конфуцианца-идеалиста. Как и было положе­ но в конфуцианской среде, первый этап жизни Сы­ кун Ту завершился сдачей столичных экзаменов на степень цзинь ши, дававшую возможность претендо­ вать на занятие государственной должности. Полу­ чил он эту степень не столь уж и молодым, в 33 го­ да, но экзамены сдал отлично, был замечен экзаме­ наторами, один из которых, по имени Ван Нин, стал впоследствии его другом. Сыкун довольно успешно начал служебную карьеру, но вскоре его друг Ван Нин был отправлен в ссылку, и Сыкун по сообра­ жениям высшей принципиальности последовал за ним. Это, по сути дела, и испортило ему карьеру. В дальнейшем, несмотря на восторженные отзывы его высоких покровителей, больших успехов на службе он не добился. В 880 г. восставшие под руковод­ ством Хуан Чао берут Чанъань. Сыкун Ту имел возможность поступить к ним на службу, но из прин­ ципиальных, опять же, соображений отказался. По­ сле этого поэт занимал ряд незначительных должно­ стей, но в 887 г. под предлогом плохого состояния здоровья он ушел в отставку и поселился в горах