Артемий Юрьевич Романов

2.4. Изучение жаргонов в 60 – 80-е годы XX века
В 60-е годы появилась первая специализированная работа, посвященная русскому 
молодежному жаргону и языковой политике (Скворцов 1964). В дальнейшем Л.И. 
Скворцов продолжал заниматься жаргонной тематикой, опубликовав еще целый ряд работ 
(см., например, Скворцов 1972, 1977). Сквроцов призывает к тому, чтобы непредвзято 
рассматривать молодежный жаргон, несмотря на своеобразную “печать отрицательных 
вкусовых оценок”, которая накладывалась на понятие социальных диалектов в 
российском языкознании. Молодежный жаргон в современных условиях, прежде всего, 
определяется специфической жаргонной лексикой, которая “возникает и существует в 
силу установки на интимный, фамильярно сниженный стиль речи при социально-речевой 
общности той или иной группы носителей” (1964, 48).
По Скворцову, носителями и разработчиками современного молодежного жаргона 
оказываются студенты, школьники, рабочие и служащие соответствующего возраста. 
Скворцов подчеркивает, что внутри перечисленных категорий нужно учитывать и фактор 
пола, ибо, прежде всего, мужчины склонны к употреблению жаргонных слов. Впрочем, 
тут же предлагается различать среди пользователей-мужчин активных и неактивных 
носителей жаргона.
Говоря о студенческом жаргоне как основном компоненте молодежного жаргона, 
Скворцов предлагает разграничивать производственное ядро студенческой речи (слова и 
выражения, связанные с процессом обучения) и общебытовой словарь студентов. Такое 
разграничение, хотя и возможно, сегодня не представляется практически ценным, ибо 
лексические единицы, относящиеся к процессу обучения, в молодежном жаргоне, судя по 
данным словарей молодежной жаргонной лексики (Никитина 1998; Никитина 2003; 
Мокиенко, Никитина 2000), составляют меньше 10% – 12% от общего количества 
жаргонных слов. В рамках общебытовой лексики Скворцовым выделяется спортивная и 
“лабушско-стиляжья” лексика, обладающая определенной социальной спецификой. 
Жаргонизмы не только употребляются в речи одного поколения молодежи, но могут 
сохраняться и для других поколений в качестве “возрастного наследства”.
Для нашей работы, основная ценность наблюдений Скворцова заключается в 
фиксации значительного количества жаргонизмов, которые, в условиях господства 
пуристических установок в советской лексикографии, в словарях просто не отмечались. 

---

26 
Теперь, два поколения спустя, нам проще судить об уходе из молодежного жаргона одних 
слов и выражений (например, 
заколоть
– ‘пропустить занятия’; 
штефкать
– ‘есть, 
закусывать’; 
запрессовать
– ‘окончательно договориться о чем-л.; уладить какое-то дело’; 
керосин
– ‘вечеринка’; 
топталовка
– ‘главная улица, место встреч и прогулок’;
хруст
– 
‘рубль’) и сохранении других слов в молодежной речи (например, 
спихнуть
– ‘сдать 
экзамен или зачет’; 
накрыться
– ‘исчезнуть, пропасть, не состояться’; 
поливать
– ‘бить 
мачом по воротам’, 
тачка
– ‘автомобиль’; 
предки
– ‘родители’). Не теряют своей 
значимости и наблюдения Скворцова над процессом пополнения лексической базы 
молодежного жаргона за счет жаргонов преступников и деклассированных элементов, при 
одновременных семантических сдвигах внутри лексем обычно в плане приобретения 
расширительного значения (1964, 58). Останавливаясь на словообразовательных моделях, 
продуктивных в молодежном жаргоне, Скворцов отмечает образование существительных 
на 
-он
от глагольных основ: 
рубон, выпивон, закусон, выкидон, закидон, потрясон
(1964, 
59). Наш материал подтверждает продуктивность модели на -