Amea folklor institutu

Гамзабайова Саида
научный сотрудник Национального Музея Истории
Азербайджана Национальной Академии Наук Азербайджана
[e-mail]
Азербайджан
ИССЛЕДОВАНИЕ ИСТОРИИ НАРОДОВ КАВКАЗА
ИЗВЕСТНЫМ ВОСТОКОВЕДОМ В.Ф. МИНОРСКИМ
Research of Caucasian people’s history by prominent Orientalist V.F. Minorskiy
Vladimir Fedorovich Minorsky (1877-1966), the outstanding scientist - Orientalist, one of the largest experts on a history of Transcaucasia. The author on the basis of numerous primary sources, in detail describes the name of regions, nations, reveals the history of occurrence of some cities, refers to reports of some historians and travellers, and establishes the historical connection existing between numerous tribes and nations, settled in Caucasus.
He informs, that during all history of Azerbaijan, including Middle Ages through Darband pass and through Shirvan as well moved various nations in both directions from the north to the south, and from the south to the north. Thus some part of peoples gradually settled in these regions, assimilating with local population of Shirvan and the neighbor areas. And in the life and customs has kept traces of ceremonies and customs of that stream of nations which passed through these territories. From these stream of people there should be remain also monuments of material culture.
Works of Arabian historians – travelers of X - XI centuries Al-Masudi and Ibn-Rusta, the turkish historian of XVII century Munedjim-bashi, investigated by professor V.F. Minorsy, the ethnography of the Caucasian tribes as well as its history, geography: alans (ancestors of current osset), kasogi (adighes, kabardians, Circassians), sarirs (avars), but also gives data on joint campaigns of alans and rusov in Caspian and Transcaucasia.
Georgian sources named alans - ovsami. In X-XI centuries alan’s tribal union had significant military forces. « Alanian tsar set out with 30000 horsemen. He is powerful, courageous, very strong and conducts a firm policy among other tsars» - reported Arabian historian of X century Al-Masudi. Between the empire of alans’ and mountain Kabh (the Caucasian mountains - V.F.Minorsky) there is the castle and the bridge through the big river (river Terek - V.F.Minorsky). This castle had been called «Alan’s castle».
It is obviously this castle protected and took under control Daryal pass which had been since the most ancient times the shortest way and military road from Northern Caucasus to Georgia, through the Caucasian ridge. Since VII century Daryal pass is called Alan’s gate. The territory of alans differed with the big population density, presence of large cities and the numerous castles which were settled down on foothill plain and in mountains.
Владимир Федорович Минорский (1877-1966), выдающийся ученый-восто­ко­вед, один из крупнейших специалистов по истории Закавказья. Имя выдаю­щегося ученого-востоковеда ХХ века Владимира Федоровича Минорского извест­но и популярно во всем мире. Профессор Минорский внес большой вклад в об­ласти исследования и публикации первоисточников, многие из которых являлись ред­кими и малодоступными. Окончив в 1903 году Лазаревский институт вос­точ­ных языков, Минорский поступил на службу в Министерство Иностранных Дел и был направлен в Иран на дипломатическую службу [1]. Владимир Федорович Ми­норский, работавший дипломатом в Иране с 1904 по 1908 гг. близко озна­комился с богатейшими и интересными историческими памятниками и источ­никами Южного Азербайджана и Ирана. Автор на основе многочисленных пер­воисточников, под­робно описывает название местностей, народностей, дает историю возникновения некоторых городов, ссылается на сообщения ряда исто­риков и путешественников, устанавливает историческую связь, существовавшую между многочисленными племенами и народностями, заселявшими Кавказ. Он сообщает, что на протяжении всей истории Азербайджана, включая средние века через Дербендский проход, так же и через Ширван двигались различные народы как с севера на юг, так и с юга на север. При этом часть народов постепенно оседала в этих местах, ассимилируясь с местным населением Ширвана и соседних областей. И в своем быту и обычаях сохранила следы обрядов и обычаев того потока народностей, которые проходили через эти территории. От этих народностей должны были остаться также памят­ники материальной культуры. Труды В. Ф. Минорского содержат ценнейшие сведения по истории, этнографии и филологии тюркоязычных народов. Интерес В.Ф. Минорского к тюркской филологии был огромен. К его лингвистическим работам в этой области, отличающимся новизной и значимостью, прежде всего, следует отнести “ The Turkish dialect of the Khalaj” («Тюркский диалект халад­жей»). Язык халаджей, впервые опубликованный и описанный В.Ф. Минорским, представляет значительный интерес для тюрколога-лингвиста как один из огузских диалектов, сохранивший в своей фонетической, морфологической и лексической структуре следы весьма древнего состояния.
Исследования халаджского диалекта, начало которому положил В.Ф.Минор­ским и позднее предложил немецкий тюрколог Г. Дерфер. Работы В.Ф. Минор­ского по халаджскому языку - одному из любопытнейших огузских диалектов - заинтересовали многих зарубежных тюркологов. В своей рецензии на книгу В.А. Гордлевского «Государство Сельджукидов в Малой Азии», В.Ф. Минорский высказал интересные соображения относительно этнонима seljuk и антропонима Altun-apa, а также по поводу перевода слов: kaplan ‘ леопард’ kutas ‘ хвост яка’ kutas [2]. B исследованиях профессора В.Ф.Минорского сообщается, что в середине XI в. Азербайджан был завоеван сельджуками (одна из ветвей огузов) — тюркскими племенами, вышедшими из Средней Азии. Завоевание сопровож­далось массовыми передвижениями населения. Огузские и примкнувшие к ним тюркоязычные племена переселялись под эгидой династии Сельджуков, поэтому за ними утвердился собирательный термин сельджуки. Наименование сельджук постепенно заменило термин огуз, хотя в источниках встречается также их одновременное бытование. Изучение этнонимов племен, которые в течение XI-XII вв. сыграли важную роль в истории Закавказья, позволяет получить ответы на вопросы, связанные с судьбой переселившихся племен и с их распространением и оседанием. Топонимы, появление которых в Закавказье можно приурочить к XI-XII вв., отражают важный этап в этнической истории Закавказья, связанный с огузами и другими тюркоязычными напластованиями.
Из 24 огузских этнонимов в Закавказье достоверно могут быть выделены 17: авшар, байат, байдундур, бектили, игдыр, йиве, йайырлы, карабылюк, кырык, печенег, салур, тутырга, тюкер, чарук, чебни, чувалдар, эймюр. Из шести прим­кнувших к огузам тюркоязычных племен, которые участвовали в сельджукском завоевании, на территории Закавказья установлены этнонимы пяти: агач-эри, канлы, карлук, кыпчак, халадж. Топонимы, связанные с огузами и другими тюр­коязычными племенами, свидетельствуют, что они отдельными группами обитали на территории Закавказья как в XI-XII вв., так и позднее.
Многие из сельджукских племен под давлением монголов ушли в Малую Азию, а другие остались в Азербайджане. Их этнонимы доныне сохранились в топонимии: например, Айрумы, Шамлы, Бекдилы, Иналлы, Текля, Караманлы, Ахмедлы, Айдынлы, Дюгер и др.
Айрумы — этнографическая группа азербайджанцев, проживающая в запад­ной части Азербайджана, в горной местности, от оз. Гек-Гель до р.Акстафы; в других местах айрумы слились со своими соседями — азербайджанцами и армя­нами. Область расселения их в прошлом простиралась от персидско-турецкой границы, где охватывала район оз. Урмии и окрестности Хоя, Маку, Салмаста (т.е. примерно территорию бывшего ханства Аваджик до р. Куры; территорию исторических провинций Борчалы, Шамшадиль, Казах), занимала как горные, так и низменные местности.
Владычество Шеддадидов, распространившееся почти на все Закавказьем, продолжалось 113 лет. В эти годы Шеддадиды в основном правили в Арране, На­хичивани, Гяндже, Барде, Дубейле и Байлакане. В период правления Шеддадидов Гянджа считалась не только славным городом Закавказья, но и значительным экономическим и культурным центром Среднего Востока.Однако турецкий при­ход с востока положил конец процветанию этого государства. Полчища сельд­жуков в 1164 году уничтожили курдское государство Шеддадидов, разгромили и сожгли его столицу, стерли с лица земли внушительной культурной центр сред­невековья. Земли Большого Курдистана они завоевали еще в XI веке.
После уничтожения государства Шеддадидов в Азербайджане стало уси­ливаться влияние турецких кланов и увеличилась численность турок. С этого периода началась ассимиляция азербайджанских курдов. Но некоторые курдские племена, укрывшись в горах, смогли защищаться от сельджукского натиска.
Следует отметить что, европейское востоковедение, ярким представителем кото­рой был В.Ф.Минорский, для обозначения тюркоязычного населения Закав­казья, Ближ­него Востока и Средней Азии в средневековье пользуется терминами «чагатай­ский», «османский» и «туркменский». Такие понятия, как «азербай­джанский народ», «азербайджанский язык и литература», «культура» всегда были чужды буржуазной ориенталистике. Термин «Азербайджан» употребляется лишь в своем географическом значении, не распространяясь на этно-лингвистическую сферу. Племена и роды, во­шедшие в союзы и конфедерации Кара-койунлу и Ак-койунлу, в научной литературе известны под общим именем «туркменов». Так, В. Ф. Минорский считает Сефевидов «прямыми наследниками туркменских динас­тий Кара-койунлу и Ак-койунлу, с ко­торыми они состояли в разностороннем родстве». Ученый видит три этапа «турк­мен­ского господства в Персии» (Сельд­жукиды, Кара-койунлу и Ак-койунлу, Сефевиды).
Таким образом, под «туркменами» В.Ф.Минорский понимает всех потомков тюрков-огузов, в том числе и западных «туркмен», которые с XI—XII веков расселились в обширном регионе, охватывающем Малую Азию, Закавказье, Иран и Среднюю Азию. Из них часть вошла в состав туркменского народа (в Турк­менистане и северо-восточном Иране), часть — в состав азербайджанского народа (в Закавказье и Иране), часть в состав турецкого народа (в Малой Азии). Некото­рая часть этих «Туркменов» (или «туркманов») и доныне живет компактными массами в Ираке (в основном в провинциях Керкук, Диала, Ирбил и Мосул). Любопытно отметить, что керкукцы и самих себя и азербайджанцев называют «туркманами». И в самом деле, последние исследования показали, что язык иракских туркменов относится к южной группе диалектов и говоров азербайджанского языка [3].
К этому времени «туркманы» Азербайджана уже сильно отличались от своих далеких предков, мигрировавших из Средней Азии, а по языку и культуре они слились с азербайджанцами. Так, правитель Кара-койунлу Джаханшах (1435-1467) известен как один из видных представителей азербайджанской поэзии, оставивший диван стихов на азербайджанском языке, писал под псевдонимом «Хакики».
В.Ф.Минорский, посвятивший специальную работу изучению стихотво­рений дивана Джаханшаха, считает, что язык его стихов «относится к группе южных туркманских диалектов, которые называются азербайджанским тюрк­ским». В интересном исследовании о поэзии шаха Исмаила Хатаи В. Ф. Минор­ский называет язык дивана Хатаи «южно-тюркским (туркманским) диалектом, непосредственно связанным с так называемым азербайджанским тюркским, на котором говорят в северо-западной Персии и северо-восточном Закавказье». Итак, по признанию самого В. Ф. Минорского, язык Джаханшаха Кара-койунлу и шаха Исмаила Сефевида один и тот же — азербайджанский или какой-то его диалект. Автор ряда ценных трудов по истории огузой и туркмен турецкий историк Ф. Сюмер пишет: «Значительная часть нынешних турок Восточной Анатолии является потомками Кара-койунлу и Ак-койунлу; точно также многие тюркские названия местностей этого региона относятся к ним». Турецкий ученый также считает, что племена Кара-койунлу говорили на диалекте «азери» (так называют турецкие авторы азербайджанский язык).
В результате многолетней плодотворной научной деятельности профессора В.Ф. Минорским сделан ценный вклад в области исследования и публикации первоисточников, многие из которых являлись редкими и малодоступными. К числу таких работ можно отнести и исследование арабского источника «Вторая записка Абу Дуляфа». Этот источник, который исследовал и перевел В.Ф. Минорский, сделав обширные комментарии и дополнения, содержит интересные сведения о Кавказе. Описывается путешествие Абу Дуляфа, который сообщает, что он по возвращению в Азербайджан по пути от Гилана до Мугани прошел 80 фарсаков вдоль побережья моря Табаристан. Он дошел до места, которое называется Баку принадлежащий Ширвану. Там он обнаружил источник с горючим (нефтью). Арабский путешес­твенник пишет, что сдача внаем нефтеносного участка составляло 1 000 дирхем в день. Недалеко имеется еще один колодец, который вырабатывал белую нефть, напоминающее жасминовое масло, текущее непрерывно день и ночь. Сдача этого участка внаем также составляло 1000 дирхем [4].
Затем Абу Дуляф достигает Тифлиса, и дает описание города. Он пишет, что здесь нет ислама, и река называемая Кура пересекает город и впадает в море; на реке работают мельничные колеса. Город окружен большими стенами и здесь имеются горячие бани, которым не нужно ни воды, ни топлива.
В.Ф.Минорский, описывая территорию хазар, сообщает, что земля их очень широка, достигая c одной стороны большой горной цепи. В самом далеком конце этих кавказских гор живут две отдельные группы тюрков, которые называют себя Тулaс и «Lw’r». Эта гора тянется, далеко достигая земель Тифлиса.
Их город называют Саром (Sarigh-sh.n).У них существует и другой город по имени Хатбалиг «Kh.tbaligh»; в этих двух городах они живут в течение зимы, но с приходом весны они отправляются в пустыни, где проводят все лето. Куда бы не направлялся их правитель, его всюду сопровождают 10 000 всадников. Именно им была свойственна традиция, двигаясь вперед в независимости от направления, каждый всадник нес с собой деревянный кол (тамариск) по двадцать штук, длина которых достигала метр. Когда они прибывали в свою лагерную ставку, они крепили деревянные колья в землю, ставя столбы на участке, таким образом, они отмечали границы и ориентиры. Окружая участок ориентирами, они создавали защитный заслон для своей ставки. Пользуясь этим способом, меньше чем за час вокруг лагерной стоянки возникала стена, через которую нельзя было проникнуть.
Им также принадлежала «B.ds», территория, которой являлась - частью хазарской земли, будучи в Барде расстояние между двумя племенами составляло 15 дней. Они подчиняются хазарскому правителю, и снабжают его 10 000 всадниками. У этих племен отсутствует какой-либо вождь, который управлял или руководил бы ими, но в каждом селении они имеют старейшину. К старейшине они обращаются для разрешения споров, которые возникают в племени. У них большая территория, которая обладает лесами. Они совершают набег на Балкар и Печенегов. Они красивы и миловидны и имеют прекрасное телосложение. Среди них существует обычай, если девушка достигает половой зрелости, то она больше не нуждается в опеке отца и получает право добровольно выбрать среди мужчин того, с которым она хотела бы жить. По обычаю, в конечном итоге ее поклонник должен был прийти к ее отцу за согласием, готов ли он отдать свою дочь за него. Также сообщается, что они разводят свиней и быков, и у них изобилие меда; их главная собственность – меха куницы. Они делятся на две группы, одни сжигают мертвого, а другая группа хоронит умершего. Протяженность их земель составляет - 17 дней в любом направлении: они не выращивают каких-либо фруктов, и делают напитки из меда [5].
В.Ф.Минорский полагает, что возможно, название хазар имеет то же самое происхождение, что и слово qaz-aq, которое не имело отношение к какому-либо эпо­ниму, племени или местоположению и т.д., но вероятно к некоторому специ­фи­чес­кому "образу жизни" его основных носителей. Маловероятно, что появление хазар являлось результатом перемещение какого-либо нового большого племени. Как в слу­чаях многих больших Тюркских федераций, нужно скорее вообразить, что мест­ные племена признали новое лидерство выделившегося клана или семейства, также, как это случилось с Сельджуками, Кара-коюнлу, Ак-коюнлу, узбеками и др. [6].
Северный Кавказ X в. представлял собой конгломерат племен, племенных союзов и небольших государственных объединений. Власть хазар над ними в то время, по-видимому, была сведена на нет; указания же в ином смысле, содержа­щиеся в "Письме" царя Иосифа Хасдаю ибн Шафруту, рисуют скорее прошлую, чем современную корреспондентам, картину. Из этих племенных объединений наиболее сильными и многочисленными были касоги (кашаки) - предки адыгов и аланы (асы). Первые занимали основную территорию Западного Кавказа, вторые - Центрального. В Дагестане существовало несколько небольших государственных объединений, которые освобождались от власти хазар и Халифата. Из них наиболее влиятельным в силу своего географического положения был Дербентский эмират. Самым же сильным являлось государство ас-Сарир, расположенное, видимо, в районах расселения аварцев. Для Закавказья X век - период постепенного осво­бождения от власти Халифата. В борьбу местных политических объединений (армянских, грузинских, Ширвана, Арана и др.) за независимость активно вмеши­валась усилившаяся Византия с целью будто бы помочь закавказским, прежде всего христианским, правителям отделиться от Халифата.
На деле же, как показали события конца X - начала XI в., Византия заботилась о том, чтобы самой теми или иными путями закрепиться в Закавказье[7].
Труды арабских историков-путешественников X – XI вв. Аль-Масуди и Ибн-Руста, турецкого историка XVII в. Мюнеджим-баши, изученные профессором В. Ф. Минорским, касаются не только истории, географии, этнографии кавказских племен: касогов (адыгейцев, кабардинцев, черкесов), сарирцев (аварцев), но и сообщают данные о совместных походах аланов и руссов в Прикаспий и Закавказье. Грузинские источники называли аланов – овсами. В X-XI вв. аланский племенной союз имел значительные военные силы. «Аланский царь выступает с 30000 всадников. Он могущественен, мужественен, очень силен и ведет твердую политику среди царей» сообщал арабский историк X в. Аль-Масуди. Между царством аланов и горой Кабх (Кавказские горы В. Ф. Минорский) имеется замок и мост через большую реку (р. Терек – В.Ф.Минорский). Этот замок называется «Аланский замок». По-видимому, замок охранял и контролировал Дарьяльский проход, служивший с глубокой древности кратчайшим путем и военной дорогой из Северного Кавказа в Грузию, через Кавказский хребет.
С VII в. Дарьяльский проход именуется Аланскими воротами. Территория аланов отличалась большой плотностью населения, наличием крупных городов и многочис­лен­ных замков, располагавшихся на предгорной равнине и в горах. В X - первой половине XI в. в Закавказье и на Северном Кавказе сложились довольно устойчивые политические группировки. Судя по местным хроникам Закавказья и Дербента (XI в.), русы чаще всего находились в союзе с аланами, а также с правителями Дагестана. В русской летописи тоже нет указаний на какие-либо конфликты Мстислава с аланами. Очевидно, здесь играла роль и система алано-касожских отношений, предполагавшая союз русской Тмутаракани с аланами. Такая расстановка политических сил дала себя знать в событиях, разыгравшихся в Закавказье в 30-е годы XI в.
В 1030 г. в Аране началась феодальная усобица, в ходе которой один из сыновей аранского эмира, Фадла Муса, призвал на помощь русов, и они прибыли на 38 кораблях к ширванскому побережью (здесь опять-таки надо предполагать союз русов с Дербентом и другими дагестанскими областями). В битве с русами ширваншах потерпел поражение, после чего русы по просьбе Мусы поднялись вверх по Куре, перешли на Араке и вместе с его воинами овладели крупнейшим городом Арана Байлаканом. Затем русы ушли в византийские владения. Но в 1031 г., согласно хронике Арана, они опять появились в Ширване. Обстановка была уже иной: Муса на сей раз стал союзником ширваншаха, и в сражении близ Баку эти два феодала совместно воевали против русских дружин. Понеся потери, русы ушли. В параллельной хронике Ширвана под 1032 г. говорится о походе на Ширван сарирцев и алан, которые потерпели страшное поражение [8].
Изданные В.Ф.Минорским тексты, преимущественно арабские и персидские, обычно сопровождаются их комментированным переводом, дающим возмож­ность, как специалистам, так и широкому кругу читателей, ознакомиться с содер­жанием произведений средневековых авторов. В обширных научно аргументи­рованных комментариях к переводам, представляющих серьезное исследование, В.Ф.Минорский подробно останавливается на сочинениях средневековых авто­ров, анализирует различные термины социально-экономического характера, исс­ле­дует налогово-финансовую систему и т. д. К числу таких работ можно отнести и данное исследование по истории Ширвана и Дербенда. В основу работы по­ложена часть арабского текста книги Тарих Баб ал-абваб, написанной в XI в. и считающейся утерянной. Но отрывок из этой книги, посвященный истории Шир­вана и Дербенда, воспроизведен в сочинении турецкого историка XVII в. Мю­неджжим-баши. “История Ширвана и Дербенда X-XI веков” включает текст ис­точ­ника, приведенный из сочинения Мюнеджжим-баши, перевод В. Ф. Минор­ского, его обширные комментарии, касающиеся истории, географии и этнографии Ширвана, Дербенда и дальних соседей последнего — кайтаков, аланов, русов и т. д., раздел об общественном, административном и военном строе Ширвана и Дербенда, сведения о поздних Ширваншахах и правителях Дербенда после XI в., сведения ряда арабоязычных историков и географов о Ширване, Дербенде и других городах и областях. Наряду с этим в работе уточняется происхождение местных династий, их взаимоотношения, как с близкими, так и с дальними соседями, излагается история племен и народностей, их участие в политической жизни страны. Кроме того, автором освещается также история ряда городов, положение различных слоев городской верхушки, приводится этнографический и топонимический материал. В работе дается и филологический разбор некоторых терминов, названий местностей и народностей, их историческая характеристика. Вместе с тем в книге затронут ряд вопросов, более детальное исследование, которых было бы желательным. Это, в частности, относится к тем несомненным изменениям в хозяйственной жизни местного населения, которые произошли вследствие завоевания арабов и установления их господства. Тем более что в тексте Мюнеджжим-баши, как и в исследовании В. Ф. Минорского, затра­ги­ваются события, связанные с завоеванием арабов и установлением их господства. Что касается периода господства сельджуков, то было бы очень ценно выяснить вопрос о взаимоотношениях между местным оседлым населением и кочевниками, хозяйственно-экономические интересы, которых в значительной мере проти­воречили друг другу, а также вопрос о влиянии на экономику страны арабского и сельджукского господства [9].
Из первоисточников явствует, что ко времени появления арабов на истори­ческой арене арабские племена делились на оседлые и кочевые. При этом господствующая роль принадлежала в основном оседлым феодалам, тогда как кочевая знать была в подчиненном положении. В отличие от этого сельджукская знать состояла из кочевников, хотя следует оговориться, что эти кочевники долгое время находились под влиянием оседлой культуры и еще до завоевания ими ближне - и средневосточных стран приняли ислам. Именно поэтому выяснение специфики хозяйственного уклада оседлого населения в условиях господства арабских и сельджукских завоевателей представляет большой научный интерес как фактор, позволяющий проследить влияние этого господства на историческое развитие Азербайджана и Дагестана. Как в тексте Мюнеджжим-баши, так и в комментариях В. Ф. Минорского упоминаются некоторые виды земельной собственности, например земли дивана, вакфные владения, икта и т. д., распространенные на территории Ширвана и Дербенда. Было бы желательным при этом выяснить, какие изменения произошли в системе землевладения и налогов при арабском владычестве, в период усиления власти местной династии и при сельджуках, и затронуть вопрос о том, на каких условиях при арабском халифате и при сельджукидах целые области отдавались в качестве икта арабским и сельджукским военачальникам и каковы были их правовые нормы. В части, посвященной географии и этнографии Ширвана и Дербенда, автор на основе многочисленных первоисточников и литературных данных характеризует геогра­фическое положение каждой области, подробно останавливается на этимологи­ческом разборе названий местностей, народностей, на их значении, дает историю возникновения некоторых городов и районов, ссылается на сообщения ряда историков и путешественников и т. д. При разборе этих вопросов В.Ф.Минорский закономерно устанавливает историческую связь, существовав­шую между мно­гочисленными племенами и народностями, населявшими эти территории. В дей­ствительности на протяжении всей истории Азербайджана, включая средние века, через Дербендский проход, так же как и через Ширван, двигались различные народы, как с севера на юг, так и с юга на север.
При этом часть народов постепенно оседала в этих местах, ассимилируясь с местным населением. В результате этого коренное население Ширвана и прилегавших к нему областей в своем быту и обычаях должно было сохранить следы обрядов и обычаев тога потока народностей, который проходил через эти территории. От этих народностей должны были остаться также памятники материальной культуры.
В аспекте взаимосвязей народов представляет интерес название кайтак, разбору которого в работе В. Ф. Минорского уделено определенное место. К этому можно добавить, что в ряде районов Азербайджана, в частности на Апшероне, распространен танец под названием кайтаки. Возможно, что название этого танца связано с именем народа кайтак, у которого он заимствован.
Не может не вызвать возражений то, что в “Приложении I” автор при освещении ряда исторических событий ссылается на раннюю работу проф. Е. А. Пахомова “Краткий курс истории Азербайджана с экскурсом о ширваншахах 11 — 14 вв. н. э.”. Это, в частности, относится к мнению о том, что “в течение ста лет (вплоть до 1223) Ширван испытывал грузинское влияние; грузинские цари прибавили шарванша к числу своих титулов и пользовались им по временам приблизительно до 1600г” [10].
Следует особо отметить, что понятие “влияние” само по себе является растяжимым и требует уточнения. В действительности же в период средневековья происходили феодальные междоусобицы и временами грузинские феодальные отряды совершали набеги на богатые города Азербайджана, в том числе Аррана и Ширвана. Но бывали также случаи, когда грузинские цари выдавали своих дочерей замуж за Ширваншахов, роднились с ними и, помогая друг другу, вели совместную борьбу за свою независимость.
Как видно из источников, территория Ширвана привлекала внимание почти всех завоевателей. Несмотря на значительный ущерб, нанесенный завоевателями Ширвану, мы в источниках встречаем немало материалов, свидетельствующих об устойчивом положении, занимаемом Ширваншахами. Из текста Ибн Хаукаля (X в.), приведенного Касрави Табризи, видно, что при нем Ширваншах являлся одним из самых крупных феодальных владетелей, господствовавших в пределах Кавказских гор.
Перечисляя имена этих крупных феодальных владетелей, Ибн Хаукал в пер­вую очередь называет имя Ширваншаха, за ним следует царь Абхаза, кото­рого, по его словам, называют Абхазшах, и др. То же самое можно найти у Мас'уди. Мас'уди добавляет, что Ширваншах, кроме Ширвана, управлял еще Арраном и Муганом. В данном случае, как видно из сказанного, нет сведений о том, что Шир­ван находился под влиянием соседних стран. Отмечая эти данные, мы долж­ны констатировать, что Ширваншахи, имея тесную экономическую и политичес­кую связь, как с другими азербайджанскими феодальными владетелями, так и с правителями соседних стран — Грузии, Армении, Ирана и т. д., на протяжении своего господства, подобно другим феодальным владетелям ряда областей — Грузии, Армении, Фарса, Герата, Йезда и т. д., не всегда бывали самостоятельны. Они, как и правители этих областей, временами были вынуждены признавать над собой власть более сильных правителей, и становились в положение вассальной или полувассальной зависимости. Так было при владычестве сельджуков, в частности, во время правления Маликшаха. После правления Маликшаха, сельд­жукское государство постепенно теряет свое былое значение, и среди правящего класса и наследников престола начинается феодальная междоусобная борьба за власть. Все это до определенной степени способствовало экономическому и политическому усилению вассальных владетелей, и в дальнейшем этот вассалитет в действительности носил чисто формальный характер. Не является случайным то обстоятельство, что о периоде правления Ширваншаха Минучихра II упоминают многие историки и поэты. Этот Ширваншах, подобно другим влиятельным феодальным властителям, способствовал сосредоточению вокруг себя в Ширване культурных сил того времени. Учитывая интересы определенного класса, он содействовал созданию необходимых условий для превращения Ширвана в центр поэтической и, отчасти, научной мысли того времени. Действительно, творческая деятельность ряда крупных ученых и поэтов (Хагани, Фалаки Ширвани и др.), происходивших из Ширвана и прилегающих областей, была известна за преде­лами Азербайджана и в XI — XIII вв. оказывала значительное влияние на ход развития поэзии и науки на Ближнем Востоке. Культурное влияние Ширвана на соседние страны не вызывает сомнения. Ослабление сельджукского государства способствовало усилению борьбы вассальных феодальных владетелей за свою независимость. Это в равной мере относится не только к Ширваншахам, но и к грузинским феодалам, которые совместно вели борьбу против сельджуков. После распада сельджукского султаната и перехода власти к азербайджанским атабекам Ильдигизидам, управлявшим от имени иракских сельджуков, Ширван опять временно попадает в вассальную зависимость. Но этот вассалитет имел чисто формальный характер и продолжался недолго. После Кызыл Арслана (1186 — 1191) усиливается феодальная междоусобица, и государство Ильдигизидов пос­тепенно приходит в упадок. Воспользовавшись создавшимся положением, фео­даль­ные владетели ряда областей, в том числе и Ширван-шахи, перестают приз­навать над собой верховную власть государства Ильдигизидов и становятся са­мостоятельными. Таким образом, из имеющихся материалов явствует, что Ширван в экономическом, политическом и культурном отношениях играл видную роль в истории X-XIII вв. Правда, эта страна, подобно другим странам Ближнего и Среднего Востока, в том числе Грузии и Армении, временами попадает в зависимое от сельджуков положение. После ослабления власти последних, и благодаря усиленной борьбе местного населения он завоевывал независимость, и это положение сохраняется до завоевания Азербайджана монголами. Об этих событиях сообщают почти все источники. Что же касается вопроса о так назы­ваемом “грузинском влиянии” на Ширван или о “прямом подчинении” Ширвана Грузии, о чем было сказано выше, то это мнение, как уже говорилось, осно­вывается на сообщениях грузинской хроники, оценка которой была дана нами выше. Между тем следует отметить, что так называемое “влияние” совпадает с периодом правления Ширваншаха Минучихра, которого в то время в источниках называли “Великим хаканом”, за которого грузинский царь Давид выдал замуж свою дочь и при правлении которого Ширван пережил период расцвета. Основываясь на имеющихся в нашем распоряжении, письменных источниках, нумизматических и эпиграфических данных, можно с уверенностью сказать, что в X-XIII вв. “грузинское влияние” на Ширван (или “прямое подчинение” Ширвана Грузии) не существовало. Что же касается сообщения о том, что “грузинские цари прибавили шарванша к числу своих титулов и пользовались им по временам приблизительно до 1600г.”, то оно, на наш взгляд, требует иного толкования. От­меченное выше положение Ширвана в экономическом, политическом и культур­ном отношениях дает основание заключить, что грузинские цари, вступая в род­ственные и дружественные отношения с Ширваншахами, присоединили к своим титулам титул Ширваншахов и тем самым преследовали свои интересы, стремясь использовать экономическое, политическое и культурное значение Ширвана. Не является случайным и то, что этот титул грузинские цари носили, даже будучи в вассальном положении, приблизительно до 1600 г. Именно этим можно объяснить причину принятия грузинскими царями титула Ширваншахов [11].
Таким образом, глубокое исследование самых разнообразных источников позволило проф. В. Ф. Минорскому поднять и с большим мастерством изложить почти не разработанную историю Ширвана и Дагестана X — XI вв.