Amea folklor institutu

Хурдамиева С.
Юсуфов М.Г
Дагестан, Россия
ДЕРБЕНТ – ОБИТЕЛЬ ДУХА МИНУВШИХ ВЕКОВ
Исторический диапазон творчества дербентских поэтов чрезвычайно широк. Множество песен, фольклорных произведений, стихов, переплавили в себе многие события прошлого, связанного с частыми набегами завоевателей, с военными временами, с историей мирного времени.
Обращение к исторической памяти народов, населявших Дербент и терри­тории вокруг, сформировало особый вид поэтического, песенного, фольклорного высказывания, воспевающего Дербент.
Один из показательных примеров из прошлого «Песня Лукмана». Лез­гин­ский ашуг Лукман жил в Худате и отличался своей мудростью и искусным владением словом.
У дербентского хана была дочь – красавица Бике-ханум, которая также владела искусством ашугского пения. Кубинский хан Амрах устроил очередное состязание ашугов, с тем, чтобы посланный им в Дербент ашуг победил в словесном поединке Бике-ханум и привез ее саз. За это была обещана щедрая награда. В «Антологии дагестанской поэзии» приводится ашугский поединок между Бике-Ханум и Лукманом. В одной из своих песен ашуг воспевает Дербент:
Высишься, Дербент, над морем горделиво,
Голубем воркуешь весело – счастливо, правдиво.
Ой, большой Дербент, скажи ты мне:
Друг ты добрый мой,
Иль недруг ты мой злой?
С тыла защищен высокой горной цепью,
Моря под тобой блестит великолепье,
Впереди простор цветущего предстепья,
Тут река видна,
Там крепости стена.
Дорогой Дербент! Я сильно озабочен, -
Помоги ты мне, прошу я очень, очень!
Слава ли мне здесь, позор ли напророчен?
Дай ты мне ответ –
Исполню ль свой обет? [1; 250]
(Перевод Л. Пеньковского)
Таких примеров можно привести множество. Ашуг Лукман одушевляет Дербент, наделяет сакральными чертами, вопрошая. «Друг ты добрый мой, / Иль недруг злой?». Мы видим, что уже тогда народ воспринимал этот город как нечто более знакомое, нежели просто город. Это обитель духа минувших веков, дарящая силу и мужество людям, знающим его непростую историю.
Современные поэты, сохранив сакральный смысл, который несли в себе предания старины, создали новую парадигму восприятия Дербента и его памятников. Эту новизну можно наблюдать на разных уровнях – содержательном, тематическом, символическом. Вглядываясь в историю и в современность, они обращаются к мифологии почти так же часто, как к событиям наших дней. «Возврат» в прошлое характерен для поэзии последних двух десятилетий, и оно рассматривается сквозь призму современности.
Стыковка современности с мифологией в творчестве поэтов Южного Дагес­тана и Дербента происходит на основе исторических реалий, относящихся к разным временным пластам.
Именно этот феномен проявился в творчестве нового поколения художников слова Южного Дагестана во всей своей наглядности. Многовековая история родного города всегда была и теперь является для ашугов, сказителей, поэтов неиссякаемым источником вдохновения.
Преломление традиционной тематики в новом дискурсе имеет ряд устой­чивых элементов, как в области поэтики, так и в специфике изобразительного ряда. Это общие типологические черты, превращающие их поэзию в некое единое эстетическое поле. Мы также наблюдаем движение общего художественного мотива или образа во времени. Так органически входит в эстетическое поле поэтов литературного объединения "Гюлистан" мотив Города, его прошлого. Он получает множественную реализацию в целом ряде произведений.
Следует отметить особенность, объединяющую поэтов самых разных направлений в создании мифологии древнего Дербента: спецификой их произ­ведений, характерной чертой стиля в целом является наличие лексических групп, вызывающих у читателя определенные ассоциации.
В первую очередь – это высокая частотность употребления исторических топонимов: Дербент, Нарын-кала, Хазар, Демир-Капы и т.д., вынесенные в названия стихотворений.
Топонимы проецируются не только на мифологический подтекст, хотя он и преобладает, но и на событийный уровень текста. Являясь парадигмой ассо­циа­тивного типа, мифопоэтические парадигмы задают связь с определенными об­разами, как восточной мифологии, так и фольклорной.
Само название стихотворного текста становится названием лексической единицы, ассоциативно связанной с мифологической семантикой. Строя свои произведения на основе уже ставших классическими мифологем Тагир Салех, Эльман Аббас, Ф. Орудж, К. Алиханов, Джамаль, Айдын Ханмагомедов, создают мир, созвучный их внутреннему космосу. Однако общность исторических судеб народов Южного Дагестана порождает сходство тем, мотивов, единую систему символики, использование сходных композиционных приемов. Единство основ­ных мифопоэтических кодов зачастую приводит к тому, что тексты авторов раз­личного мировосприятия культивируют одну и ту же систему стихосложения, часто используют схожие традиционные формы поэтического высказывания. Зачастую в них используются архаизмы, диалектизмы, историзмы, явные или скрытые признаки восточного колорита, для осмысления которого требуется филологический и общекультурный кругозор. Исследователь Л.Н. Кретова отмечает, что в текстах, в которых мифологемы заданы названием (в нашем случае – «Дербент», «Нарын-Кала» и т.д.) «присутствуют вербализованные мифологемы и невербализованные» [4; 98].
Мифопоэтические парадигмы в текстах Тагира Салеха, Эльмана Аббаса, Фахретдина Оруджа, Айдына Ханмагомедова и др. – это парадигмы сквозного характера, охватывающие практически тексты всех названных авторов и позволяющие говорить о мифопоэтическом типе их мышления.
Особо следует отметить наличие устойчивых мифологических ассоциаций в стихах, где основным топонимом является «Дербент», отсылающий нас к богатой истории древнего города.
Л.С.Захидова пишет по подобному поводу: «Вербальные мифологемы зада­ны на вербальном уровне и становятся пусковым механизмом целого ряда ас­со­циаций, невербализованные создаются только на ассоциативном уровне» [3; 185].
Таким образом, языковыми (т.е. вербальными) средствами передачи прямых ассоциаций являются лексические средства, непосредственно связанные с топо­нимами «Дербент», «Нарын-Кала», «Хазар» и т.д., т.е. слова, способные вызвать в сознании определенные образы, модели, целые пласты исторический событий.
Лексические средства, связанные со смысловыми значениями приводимого текста могут передавать ассоциации опосредованно, на уровне сюжета или композиции произведения.
Принципиальное в этом отношении стихотворение, наиболее наглядно и четко выразившее мысль о единовременном существовании в «прапамяти» человека разных времен и пространств, принадлежит перу Фахретдина Оруджа. Оно называется «Дербент», и эпиграфом к нему поэт предпослал слова известного классика азербайджанской литературы Самеда Вургуна: «Я второго такого печального города, как Дербент, не знаю…»
Прав Вургун. Дербент печальный город,
Из камней седых сочится грусть.
Свод небесный на куски распорот,
Замерла душа в наплыве чувств.
Как седые старики магалы,
Вдумчивы у стен Нарын-калы,
В них веков видна еще усталость,
Грусть Коркуда, тайна Короглы.
Прав поэт. Дербент печальный город,
Волны моря навевают грусть…
Лишь такой Дербент мне очень дорог,
У него терпенью я учусь. [8; 31]
Внутреннее зрение поэта, углубляющее картину жизни древнего города, охватывает в едином взгляде мгновенно промелькнувшее и навсегда запечат­ленное в душе. Стихотворение пронизано экзистенциальной печалью. Здесь органична и «усталость Нарын-калы», и «грусть Коркуда», и «седые старики магалы» и даже то, что из «камней седых сочится грусть». Слова «печаль» и «грусть» определяют семантику произведения. Реальное время вмещает в себя и мифологическое.
Данный текст – образная интерпретация настроения лирического героя Оруд­жа. Другое произведение – поэма «Мой Дербент» – выдержано в ином интонационном ключе. Это своеобразная ода историческому величию и значи­мости города, в котором:
Вереница змеевидных лестниц,
Как рукав седой Нарын-Калы,
Нас уводит прямо в поднебесье,
Где орел порхает со скалы.
А внизу, где в пятничной молитве,
Мудрые застыли старики,
Шли не раз безжалостные битвы,
И ломались острые штыки.
Эмоциональная доминанта текста заключается в четверостишии:
Мой Дербент, ухоженный Хазаром,
Ты мне душу свято озарил,
Ты мудрец, - что выжил из пожарищ,
И себя любовно сотворил. [8; 11]
Истинная и неподдельная любовь к родному городу, ставшему источником эстетического вдохновения не одного поколения поэтов и писателей, звучит и в тексте «Нарын-кала».
Каждый камень твой – былого зритель,
Ты огонь добра, противник зла.
Нет другой такой стены на свете,
Чтоб с тобой сравнить, Нарын-кала.
Нарын-кала – неотъемлемая и главная часть Дербента. Стихи, посвященные крепости-памятнику мировой истории, соотнесенные по смыслу со строками о Дербенте, расширяют основное эмоциональное впечатление от истории города новыми оттенками.
Иной звуковой ритмический строй речи, более яркий и выразительный художественный ряд использован поэтом в стихотворении без названия:
Созвездий люстры вбиты в небосвод,
Пятак луны подброшен в небо кем-то,
Над крепостью старинного Дербента
Восточной ночи царственен поход.
Джума-мечети купол вьется ввысь,
Магалов улеглась дневная жила,
Гряда огней всю улицу прошила –
Дербент плывет в свою ночную жизнь. [7; 6]
Изысканная образность, удачно использованные метафоры позволяют отнес­ти эти строки к одним из самых удачных произведений поэта. Если вести речь о соотношении в этом стихотворении (вернее части его), художественного и сло­вес­ного образа, то художественный образ представляет собой по определению В.В.Ви­ноградова «образ посредством слов», а словесный «образом в слове» [2; 94].
«Художественная образность литературного произведения делает возмож­ным его перевод на "язык" графики и живописи. Художественный образ (пор­третный, пейзажный и др.) заключен в словесном описании, т.е. фрагменте текста, образ же словесный – во внутренней форме слова» [5; 66].
Справедливость слов В.П. Москвина подтверждается тем, что приведенный фрагмент текста вполне можно перевести на «язык» живописи. Созданная Ф. Оруджем картина ночного засыпающего города впечатляет своей живописностью и зримостью.
Основатель литературного объединения «Гюлистан» в Дербенте Тагир Са­лех – один из наиболее активных создателей поэтической летописи и мифологии города. Его книга стихов, вышедшая в 1998 году на азербайджанском языке, так и называется «Дәрбәндә ҝәл» – «Посети мой Дербент». Помимо одноименного стихотворения, здесь напечатана и лирическая поэма «Дәрбәнд» (Дербент). В его стихах отразились семантические и фразеологические черты восточного стиха, многочисленные факты, иллюстрирующие богатство и выразительность азербай­джанского языка.
В тексте «Дәрбәндэ ҝәл» Т.Салех воссоздает сходную по семантике с текстами других авторов литературно-художественную картину, но в ином дискурсе, с помощью национально-образной системы.