Рене груссэ

Разрыв Чингиз-хана с Ван-ханом. Завоевание страны Кереитов
До этих пор, хотя Ван-хан в некоторой мере и неправильно
поступал в отношении Чингиз-хана, тот был всегда ему предан.
Считая, что он безупречно выполнял свои обязанности вассала,
монгольский герой попросил для своего сына Джучи руки
принцессы Чаурбаки,* дочери кереитского правителя. Отказ Ван-
хана, сообщает нам Секретная История, глубоко ранила героя.
Кереитский правитель, несомненно, ошибся, не усмотрев в своем
клиенте соперника и не убрав его, когда того провозгласили ханом,
около 1196 г. Когда у Ван-хана начали возникать подозрения, было
уже слишком поздно. Возможно, что он догадывался о чем-то, судя
по некоторым приписываемым ему размышлениям; уже пожилой,
седовласый, он желал уйти на покой закончить свои дни в мире, но
был доведен до разлада своим собственным сыном, Илка или Нил-
ка, более известным под своим китайским титулом цзин-кин, по-
монг. Сангин.**
Сангин советовал Ван-хану, своему отцу, поддержать Джамуку
против Чингиз-хана. Он был лично связан с этим же Джамукой,
который, по его наущению, после краха своего эфемерного царства,
укрылся при кереитском дворе. Согласный с Сангином, Джамука
возбуждал недоверие Ван-хана к своему могучему вассалу, обвиняя
последнего в подготовке измены. Так говорил он Ван-хану: «Я —
жаворонок, живущий на одном и том же месте, как в хорошее, так и в
плохое время года. Чингиз-хан же — дикий гусь, убегающий
зимой».***
* Транскрипция Секретной Истории, изд. Хениш, стр. 41, 42.
** Юань-ше, перевод Краузе, 20. Касательно имен Нилка или Илка, см.
Pelliot, A propos des Comans, J.A., 1920,1, 176 et Notes sur le Turkestan, Toung-
pao, 1930, I, 22-24. Что касается титула тзиан-киюн = сангюн, см. Pelliot,
JA.,1925, I, 261 (др. заимствования кит. титулов в тюрко-монгольских
языках: ту-ту, ставшее в тюркском языке тутук; тайц-тзе, имперский принц,
в монгольском - тайджи).
*** Yuan-che, trad. Krause, p.20.
235

---

В то же время, Алтан, законный наследник древних
монгольских ханов, безутешный оттого, что царство оказалось в
руках выскочки, также пришел к Ван-хану, и также подбивал его
на войну против старого союзника.
В 1203 г. между Чингиз-ханом и Кереитами произошел разрыв.
Он стал решающим поворотом в жизни монгольского героя. Если до
сих пор ему отводилась роль блестящего помощника в отношении
Ван-хана, то теперь он вел борьбу за себя одного и за первое место.
Кереиты, по наущению Сангина попытались избавиться от
Чингиз-хана, вначале заманив его на притворную встречу по
примирению, а затем, когда ловушка была обнаружена, организовав
внезапную атаку, чтобы застать его врасплох. Два пастуха, Кишлик
и Ба-дай, услышав кереитского генерала Еке-черен, который
рассказывал своим о готовящемся, помчались предупредить об
этом Чингиз-хана. Тот (облагородив их впоследствии)* срочно
предпринял военные меры. Сначала он отступил, сообщает нам
Секретная История, близ высот Маондур, где он оставил маленький
пост. Затем, на следующий день, отступил еще глубже, близ горы,
которую Юань-ши называет «А-лан» или «Нга-лан», Охссон, по
Рашид ед-Дину, «Халалджин-алт», Хуасинт «Халагун-ола», и
которая в Секретной Истории именуется «Калакалджит-елет». В
данном случае это один из отрогов горной цепи Хинган, вблизи
источника Халха-гол.**
Хотя и вовремя предупрежденный своими фуражирами
(людьми Алчидай-найона) о приближении врага, Чингиз-хан
разыграл там, несомненно, самую тяжелую партию своей карьеры.
Столкновение было ужасным. Лейтенанты Чингиз-хана, старый
Джурче-дай найон, предводитель клана урууд, и Куилдар-сетчен,
предводитель клана мангкуд, творили чудеса. Куилдар поклялся
совершить подвиг и совершил его, воздвигнув свой туг, свое
знамя, на кургане позади врага, после того как он прошел сквозь
вражеские ряды. Джуртчедай ранил стрелой в лицо кереитского
Сангина. Но перед численным преимуществом Кереитов, Чингиз-
хан, за ночь, отдалился от поля битвы. Его третий сын, Угэдэй, не
явился на поверку, так же как и два из его самых преданных
лейтенанта, Боочу и Борокул. Они присоединились, в конце
концов, к Борокулу, держа в своих руках, на своей лошади,
Угэдэя, раненного стрелой в шею.
* Он назвал их тарханами, имевшими привилегию иметь телохранителей с
колчанами (корчин). См. Pelliot, Toung pao, 1930, 32.
** Yuan-che, trad. Krause (Cingis Han,21), d Ohsson, I, 70. Перевод отрывка
из Секретной Историию Howorth, The Kirais and Prester John, Journal of the
Royal Asiatic Society, 1889, 405. Transcription de Haenisch, Manghol in Niuca
Tobcaan, 44.
236

---

При виде этого, сообщает Секретная История, железный человек пролил
слезы.*
Чингиз-хан, в состоянии явного меньшинства, отступил вдоль
Халка-гола,** в направлении Буиг-нора и южного Далай-нора, «близ
озера Тон-хо», сообщает китайская летопись Юань-ши.*** В устье
Халха-гола на Буир-норе жило племя Конгиратов, из которого
происходила жена Чингиз-хана. Тот обратился к ее родственникам и
добился их присоединения.
Именно из этого района Буир-нора и Далай-нора**** Чингиз-хан
доставляет Ван-хану устное сообщение, восстановленное или
резюмированное большинством наших источников и в котором он
пытался смутить своего старого сюзерена, напомнив ему о годах
дружбы и обо всех оказанных услугах.***** Он собирался, как он
говорил, снова войти в милость (но по выражению Сангина, усыпить
бдительность Ван-хана.) Он называл Ван-хана своим отцом «хан ет-
чиге», констатируя, что всегда скрупулезно исполнял свои обязанности
вассала. Его верноподданный характер, его забота о соблюдении права,
странно утверждаются в различных вариантах этого известного
отрывка. В том же самом духе он напоминал Алтану, этому потомку
древних монгольских ханов, что если он, Чингиз-хан, принял ханство,
то это произошло по назначению того же самого Алта-на, потому что
Алтан и другие представители старших ветвей сами для себя отказались
от царства.****** Это сообщение в виде поэмы, облаченное в
эпическую и лирическую форму, являлось юридическим актом,
свидетельствующим о человеческой и союзнической корректности
монгольского предводителя по отношению к своему бывшему сюзерену.
Признаемся, что с политической точки зрения, Ван-хан, который
разгадал слишком поздно яркую личность своего быв-
* Trad.Vladimirtsov, Chingis khan, 51. Et dans Howorth, The Kireis, 407.
** Чингиз-хан в Секретной Истории пошел вдоль р. Улкуисилужеджит
(нынешняя Олкуи, берущая начало в горах Хингана и впадающая в
небольшое озеро в Восточном Гоби, а затем продолжающая путь вдоль
Халха-гола (cf. Howorth, The Kirais and Prester John, I.e., 408. Transcription
Haenisch, p.46).
*** Yuan che, trad. Krause (Cingis Han, p.21).
**** Или более точнее по Секретной Истории близ реки Тунгже или Тун-
гжели, которую Говард считает притоком Онона (Kirais and Prester John, 408).
***** Cf. D Ohsson, 1, 73 et Howorth, Kirais and Prester John, 409. L Histoire
secrete des Mongols, Yuan-tchao-pi-che, с одной стороны, le Cheng-wou-ts in-
tcheng-lou et Rachid ed-Din, с другой — не дают соответствующих версий
«сетований Чингиз-хана». Фактически две группы источников дополняют
здесь друг друга, как это мы видели у Д Охссона.
******
Trad Dg
| Histoire Secrete dans Howorth, The Kireis, 410.
237

---

шего вассала, поступил опрометчиво, беря под защиту начинания
этого сильного человека. Но, разорвав союз без веского повода,
предательски атаковав Чингиз-хана, он давал тому право
действовать таким же образом. И в этой игре, старый кереитский
царь, слабовольный, нерешительный, слабый, подлый, разодранный
своим окружением, рискующий, если он не пойдет до конца,
вызвать мятеж своего сына Сангина, был неспособен вести борьбу
против Чингиз-хана.
Пока что, все же, Чингиз-хан, оставленный частью своих
людей после его поражения на Калакалджит-елет, проводил самые
тягостные часы своего правления. В состоянии полного численного
меньшинства, он был вынужден отступить далеко к северу, со
стороны Сибири, брошенной на крайнюю границу монгольской
страны, к рубежам современного Забайкалья. Он отступил с горсткой
верных людей «к истоку реки Тура, на юге Читы»,* рядом с
маленьким прудом Балджуна, грязную воду которого он вынужден
был пить.**
Он провел на Балджуна лето 1203 г. Его приверженцы, разделив
с ним эти горькие часы, «Балджуинцы», были впоследствии
блестяще вознаграждены.
Однако, еще один раз, коалиция, сформированная против
Чингиз-хана, распалась сама собой, потому что эти непостоянные
кочевники предусматривали только сезонные военные договоры.
По Рашид ед-Дину, многие монгольские предводители, которые из
ненависти к Чингиз-хану, доверились Ван-хану — Дааритай,
Кучар, Алтан, Джамука — организовали заговор с целью убийства
кереит-ского правителя. Вовремя предупрежденный, Ван-хан напал
на них и отобрал их вещи, пока они убегали. Джамука, Кучар и
Алтан спрятались у найманов, Дааритай подчинился Чингиз-хану.
Положение было намного для него улучшено, когда осенью
1203 г. он выступил с маршем от Балджуна к Онону для перехода
в наступление. Он использовал своего брата Кассара, семья
которого попала во власть Кереитов, чтобы усыпить ложными
сообщениями 
бдительность 
Ван-хана. Убежденный 
его
заверениями, Ван-хан принялся за мирные переговоры, отправив с
этой целью Чингиз-хану «кровь в бычьем роге» для употребления
в принятии клятвы. В то же время, Чингиз-хан, в результате
хорошо засекреченного перехода, напал на Кереитскую армию,
которая была совершенно застигнута врасплох и разбросана. Эта
битва, которая
* Grenard, Gengis-khan, 46.
** Балджуна, это река Панчуни по Юань-ши (в переводе Краузе, Чингиз-
хан, 23). Но Секретная История свидетельствует, что это озеро или пруд,
Балджуна наур, т. е. Балджуна нор, изд. Хениш, с. 51.
238

---

по Секретной Истории имела место в Джеджеерцндуре (гора Че-
че юун-ту, по Юань ши),* без сомнения между истоками Тулы и
истоками Керулена,** обеспечила окончательный триумф Чингиз-
хана. Ван-хан Тогрул и его сын, Сангин, обратились в бегство на
запад. Прибыв в найманскую страну, Ван-хан был убит найманс-
ким офицером по имени Корисубачи, который его не узнал.***
Его голова была отправлена Тайану, и мать Тайана, Гурбесу,
совершила жертвоприношение духу мертвого перед этим
мрачным трофеем и «была музыка в его честь». Что касается
Сангина, то он пересек Гоби, вел некоторое время разбойную
жизнь на границах царства Си-Ся, около Етсин-гола, затем,
возможно, со стороны Цайдама и, в конце концов, был
непонятным образом убит в Куче, у Уйгуров.****
Кереитский народ подчинился Чингиз-хану и отныне служил ему
верой и правдой. Чингиз-хан, из предосторожности, все же разбросал
кереитские подразделения по различным монгольским кланам для их
слияния. Он проявил особенное почтение к людям Джагамбула (брат
Ван-хана), потому что он сам женился на дочери этого принца,
именуемой Ибака-баки, ***** и его самый младший сын Толуй взял в
жены другую дочь Джагамбу, принцессу Соргактани (которая
сыграет, как мы увидим, значительную роль в семье
Чингизханидов).