Рене груссэ

Чингиз-хан, вассал Кереитов
С соболиными мехами Темуджин отправился к Туре,
выразить свое почтение и поклониться могущественному
правителю Кереитов, Тогрулу (около 1175 г.?). Тогрул, помня о
том, что сам когда-то был спасен отцом Темуджина, встретил
молодого человека с благосклонностью и принял его в свое
подчинение. Тогрул и Темуджин стали с тех пор союзниками,
хотя второй, разумеется, определенно оставался вассалом
первого. Эта зависимость четко отмечена в титуле «хан, мой
отец», с которым Темуджин обращается к кереитскому правителю
в своем знаменитом апострофе, цитируемом ниже.
* Борта-юджин, принцесса Борта.
225

---

Чуть позже, Темуджину, застигнутому врасплох бандой Мерки-
тов, возглавляемой их предводителем Токта-баки,* удается скрыться
(у горы Буркан-калдум), или Кентей, только лишь оставив у них в
плену свою жену Бортэ.**
Темуджин, для борьбы с похитителями, принимает помощь от
другого монгольского предводителя его возраста, Джаму-ка, из
племени джаджират, а также от кереитского правителя Тог-рула.
Втроем, они разбивают Меркитов на Буура, притоке Селенги, и
освобождают пленницу. Она вновь занимает почетное место в
доме, и чуть позже рожает ему мальчика, и Темуджин никогда не
хотел проверять, действительно ли Джучи — официально
считавшийся их самым старшим сыном — был его сыном или же
он был рожден от одного из похитителей-меркитов (в данном
случае мер-кит Тчилжербоко). Однако это негласное подозрение
по поводу рождения Джучи могло в дальнейшем помешать
предводителю «старшей ветви» или скорее его потомкам играть
первую роль в делах последователей Чингизханидов.
Тем временем, Темуджин и Джамука, хотя и стали анда,
братьями по клятве, вскоре ссорятся. Каждый из них надеялся
выгодно заполучить древнее монгольское царство, провозгласить
себя ханом.
Секретная История рассказывает, как после совместного
полуторагодовалого кочевания со стороны Коргунаг джубура*** на
Оно-не, они разделяются на том месте, где последний монгольский
хан Кутула праздновал свое избрание, что, несомненно, пробудило
амбиции двух молодых предводителей. Темуджин отправляется
располагать свой лагерь к горе, Джамука — к реке. «На склонах
горы, скажет Джамука, палатки коноводов; на берегу реки —
пастбище для пастухов овец». Бартольд и Владимирцов
незамедлительно делают вывод, что Темуджина поддерживали
всадники, «степная аристократия», а Джамуку — бедные пастухи,
простонародье (карачу).****
Далее, Секретная История нам сообщает, что Джамука «любил
нововведения и не соблюдал традиции». Владимирцов отсюда зак-
* Подлинное имя вероятно было Токтага (Pelliot, J.А., 1920, I, 164).
** Перевод любопытного отрывка Секретной Истории, Pelliot, La Haute
Asie, p. 26.
*** Короконах джубур в транскрипции Секретной Истории, данной Хе-
нишем, Manghol un niuca tobcaan, p.22.
**** Владимирцов, Жизнь Чингиз-хана, 33, и Бартольд, Чингиз-хан, 878.
226

---

лючает, что он был представителем объединения схожего с
демократическим, в то время как Чингиз-хан мог бы представлять
знатных людей, что является в высшей степени рискованной
интерпретацией. Но какова бы ни была классификация двух
русских ученых, после разделения между Темуджином и
Джамукой, за первым последовали «люди клана Джелаир, клана
Кийат, клана Баарин», а также к нему присоединились самые
высшие представители монгольской аристократии, его дядя со
стороны отца Даа-гитай отчигин и старшая ветвь потомков
знаменитого Кабул-кагана* с Сатча-баки, правнуком и
представителем клана Джоркин, названного выше,** и с Алтан-
отчигином, сыном Даагитай отчи-гина, другими словами, сами
наследники 
двух 
последних 
монгольских 
правителей.
Владимирцов, интерпретируя отрывок из Секретной Истории,
полагает, что между двумя претендентами на новое царство, эти
представители древнего царства предпочли Те-муджина,
поскольку считали, что он строже придерживался традиций и был
более послушным, тогда как неспокойный и новаторский характер
Джамуки их волновал. По причинам уместности, несомненно,
Алтан, законный наследник древнего царства, отказался от титула
хана и не без колебания перевел голоса того, что можно было бы
назвать легитимным объединением, на Темуд-жина, который и был
избран.*** Алтан и Сатча-баки были первыми, кто провозгласил
Темуджина ханом, то есть правителем — царем собственно
Монголов-это избрание предшествовало лет на десять избранию
того же самого Темуджина в 1206 г. в качестве верховного хана или
императора всех тюрко-монгольских наций Верхней Азии. Как
царь, Темуджин взял имя Тчингиз-хан, из которого наша традиция
сделала Чингиз-хан, имя, точное значение которого еще
дискутируется среди монголоведов».****
Наряду с политическими расчетами, и служа им прикрытием,
определенный религиозный фактор, несомненно, посодействовал
* И внук Окин-баркак.
** Форма журки, журкин (или юркип) дается в Секретной Истории (из-
д.Хениша, с. 28). Она соответствующим образом была воспринята Хаммером
(Gesch. D. Gold. Horde, 61) и подвергнута критике Ердманом в Temudschm,
386. Он считает, что буркин происходит из-за ложной графики.
*** В дальнейшем Алтан, не встретив у Темюджина покорности, на
которую рассчитывал и сожалея о своем поступке, восстал против него,
кого он считал безусловно выскочкой и вступил в союз с его врагами. Но
оказалось уже поздно...
**** Чингиз, по мнению Пельо, мог быть палатализованной формой
тюркского слова тенгиз (по-уйг.) или дениз (на османском), что означает
море, подобно монг. дала. «Это та же самая форма, что и для монголо-
тибетского
227

---

этому избранию. Несколько раньше, бааринский предводитель
Кортчи уже заявил: «Небо (Тангри) приказало, чтобы Темуджин
был нашим ханом. Это мне открыл Дух, и я вам это открываю».
Такого же порядка и так называемое «пророчество Myкали». Как-то
раз, когда Темуджин ставил свой лагерь в Коргунак Джубуре, дже-
лаир Мукали напомнил ему, что на том же самом месте, под тем же
деревом, когда-то танцевал и веселился Кутула, последний
монгольский предводитель, носивший титул хана, в празднование
своего восхождения на трон. «С тех пор, для Монголов наступят
тяжелые дни, и среди них больше не будет хана. Но Вечное Синее
Небо не забудет свой народ, семью Кутулы. Среди Монголов
поднимется герой, который станет грозным ханом и отомстит их
обидчикам...».*.
Независимо от религиозной атмосферы, которые эти тексты
позволяют предположить, избрание Чингиз-хана представляется как
выбор предводителя войны и охоты. Присяга "избранников» Чин-
гиз-хана-Алтана, Кутчара и Сатча-баки — так, как ее представляет
Секретная История, показательна: «Мы решили провозгласить тебя
ханом. В сражении, мы выступим в авангарде; если мы захватим
женщин и девочек, то мы их тебе отдадим. Мы пойдем на охоту в
первом ряду; если мы настреляем дичи, то мы ее тебе отдадим».**
Тот, кто мог бы и должен был бы опасаться такой новой власти,
был правитель Кереитов Тогрул, который должен был бы видеть,
как его вчерашний вассал становится ему равным. Но, являясь
ограниченным, нерешительным, посредственным предводителем,
Тогрул не понял важности события. К тому же новый Чингиз-хан
позаботился о том, чтобы предстать как никогда верным и
скрупулезным вассалом. Добавим, и это, несомненно, являлось для
Тогрула успокаивающим обстоятельством, что Чингиз-хан был
еще далек от того, чтобы реализовать единство, собственно
говоря, Монголов. Перед ним, выступая против него, находился
его соперник, Джамука со своими сторонниками. Наконец, у
кереитского правителя были те же самые внешние враги, что и у
Чингиз-хана.
далай-ламы, лама-океан. Из письма из архивов Ватикана известно, что
Великий хан Гуйюк — второй преемник Чингиз-хана, который считал самого
себя океаническим ханом (далай каан по-монг., талюи каан по-тюркски).
Были также исследованы другие этимологии в монгольском языке чинга,
мощный, сильный.cf. Pelliot, Les Mongols et la Papaute, Rev. De L Orient
Chretien, 1922— 1923, n. 1-2, p. 25). Рашид ед-Дин говорит о слове джингиз =
сильный, о чем говорит Эрдман, Temudschin, 601. — Наконец Владимирцов
считает, что Чингиз относилось якобы к наименованию духа света, так
обожаемого шаманами (Чингиз-хан, с. 37-38).
* Ар. Vladimirtsov, Chingis-khan, 32.
** Ibid., 36-37.
228
I

---

Мы видели, что один из верных людей Чингиз-хана, джелаир
Мукали,* который подтолкнул его, чтобы тот провозгласил себя
ханом, сделал это, по свидетельству Секретной Истории, напомнив
ему старую вендетту Монголов против Татар. Именно Татары
выдали двух членов древней монгольской царской семьи для
позорной казни Цинам; именно Татары, объединившись в
коалицию с Цина-ми, разрушили в 1161 г. первое монгольское
царство; наконец, именно Татары предательски отравили Есугея,
отца Чингиз-хана, предложив ему, во время дружеского обеда в
степи, отравленную пищу: «Ты будешь ханом, о Темуджин, чтобы
отомстить за нас нашим врагам, Татарам, и ты превознесешь славу
Монголов!» Ожидаемый случай представился. Татары, кажется, в
прошлом взяли верх над Монголами только с помощью цинского
двора Пекина. Но, став после этой победы хозяевами восточного
Гоби, они не переставали тревожить границы цинского царства.
Двор Пекина, расстроив свою систему союзов, решил укрепиться и
направить против них кереитс-кого правителя Тогрула. Как верный
вассал, Чингиз-хан сопровождал того в этой войне, будучи счастлив
иметь, таким образом, возможность отомстить потомственному
врагу. Окруженные Цинами с юго-востока, Кереитами и Чингиз-
ханом с северо-запада, Татары Буир-нора были жестоко разбиты.
Кереитский правитель и Чингиз-хан, рассказывает нам Секретная
История, продвигаясь вдоль реки Улджа, убили татарского
предводителя Мегуджин сеулту (около 1198 г.). Двор Пекина
вознаграждает Тогрула, даруя ему китайский титул вана (царя или
принца), откуда и имя Ван-хан, под которым, руководствуясь
историей, мы будем его отныне обозначать. Чингиз-хан получил
также китайский титул, но намного более скромный, и это
доказывает, что к этому времени двор Пекина видел еще в нем
только безвестного вассала Кереитов.
Именно после этой кампании, полагает Владимирцов, Чингиз-
хан наказал многих монгольских принцев, потомков древнего
царского дома, которые отказались следовать за ним за Ван-ханом
против татар. Сата-баки, правнук великого Кабула и предводитель
клана журки или журкин, и два других принца, Тайчу и Бури-боко,
были казнены. В своей знаменитой жалобе Ван-хану Завоеватель
будет утверждать, что якобы пожертвовал злопамятности Кереитов
«этих горячо любимых братьев». На самом деле, он должен был быть
очень рад найти столь подходящий повод, для того, чтобы
избавиться от
* Или Мукули. Секретная История (транскрипция Хэииша, с. 65) дает
Мукали.
229

---

представителей того, что можно было бы назвать «монгольским
легитимизмом».
Если придерживаться официальной истории Чингизханидов, то
союз Чингиз-хана и Ван-хана особенно был выгоден последнему.
Кажется, во всяком случае, что если вначале протекция Ван-хана
позволила Чингиз-хану избежать своих врагов, то монгольский
герой вскоре должен был даже оказать своему сюзерену
аналогичные услуги. В плохо установленную дату,* Ван-хан был
лишен владения своим собственным братом, Ерке-кара,** которого
поддерживал Инанч-билга, правитель Найманов.***
Он убежал на юго-запад, к р. Чу, к Кара-Китаям, у которых
тщетно просил вмешательства. Поссорившись с Гур-ханом, или
правителем Кара-Китаев, он убого скитался по Гоби. В результате,
совершенно отчаявшись, он просит убежища у Чингиз-хана. Тот
приводит в порядок его маленький голодный отряд и помогает ему
получить обратно кереитскую страну. В дальнейшем, завоеватель
должен будет это ему напомнить на своем грубом и примитивном
языке: «Обессиленный голодом, ты шел вперед, подобно гаснущему
огню. Я дал тебе баранов, лошадей, имущество. Ты был тощим. За
пятнадцать дней, я тебя снова откормил». Другой брат Ван-хана,
Джагам-бу,**** искал убежища со стороны Цинской империи.
Чингиз-хан вернул к нему брата, отправив отряд для защиты его от
Меркитов, которые подстерегали его на переправе. «И вот вторая
услуга, которую я тебе оказал», мог еще сказать Чингиз-хан Ван-
хану.*****
Так, согласно все той же традиции Чингиз-ханидов, пусть даже
и однобокой, но уж очень точной для того, чтобы не скрывать
достоверных фактов, Ван-хан показывал себя временами довольно
неблагодарным за все эти услуги. Он нарушал, как ему
вздумается, пакт военного союза. Не поставив в известность
Чингиз-хана, он предпринял успешный набег против Меркитов,
вынудил их предводителя Токто бежать через устье Селенги до
юго-восточного берега Байкала (в страну Баргу, Баргуджин или
Буркуджин из Секретной Истории), убил одного из сыновей
Токто, взял в плен
* Д. Охссон (I, 54) находит уместным считать весну 1196 года , временем
прибытия беглого и изможденого Ван-хана к Чингиз-хану.
** Секретная История, транскрипция Хениша (с. 36, 48) дает Ерке-кара,
Ерже-кара.
*** Yuan che, перевод Краузе, Cingis han, 15.
**** Секретная История, с. 36 приводит имя Джака-гамбу. Относительно
этого титула вне сомнения тибето-тангутского происхождения, см. Pelliot, Notes
sur le Turkestan, Toung pao, 1930, I, 50-51.
***** См. Д Охссон, I, 53 и 74.
230

---

другого, захватил большое число пленных, скот и трофеи, из
которых — все так же нарушая военные договора — он ничего не
дал Чингиз-хану. Чингиз-хан, как верный вассал, все-таки
последовал за Ван-ханом, когда тот позвал его в совместную
экспедицию против Найманов. Случай, впрочем, казался
подходящим. После смерти найманского правителя Инанча-билга,
разногласия — из-за спора за обладание одной сожительницей —
вспыхнули между двумя сыновьями, Тайбука, Тайбога или
Байбука, более известным под китайским титулом тай-ван или
тайан, по-монгольски — тайан, и Буйуругом. Тайан правил над
кланами равнины, то есть, вероятно, со стороны озер провинции
Кобдо, а Буйуруг — в горных районах, ближе к Алтаю. Под
прикрытием такого разделения, Ван-хан и Чингиз-хан
отправились опустошать владения Буйуруга. Тот отступил к реке
Урунгу. Они преследуют его, сообщает нам Секретная История, до
озера Кизил-баш — имеется, конечно же, в виду оз. Улунгур, куда
впадает Урунгу, — где тот, в конце концов, гибнет/(Однако
согласно Рашид ед-Дина, и это подтверждается Юань-ши, он
находит пристанище на берегу верхнего Енисея, в киргизской
стране). Но, в следующую зиму, найманский генерал Коксегу (или
Коксеу) Сабраг, один из лейтенантов Буйуруга, внезапно
контратаковал двух союзников.*
Шок был очень сильным. За ночь Ван-хан свернул лагерь, не
предупредив Чингиз-хана, который должен был в одиночку
совершить рискованное отступление. Несмотря на такое
предательство, Чингиз-хан, если верить официальной истории
Чингиз-ханидов, сохранял лояльность по отношению к своему
сюзерену. Найманы пришли в свою очередь грабить кереитскую
страну и одного за другим обратили в бегство брата (Джагамбу) и
сына (Сангун) Ван-хана, а этот последний обратился с жалобой к
союзнику, которого 
раньше 
оскорбил. Чингиз-хан
незамедлительно отправил к нему своих «четырех великих воинов»
(дорбен килууд), а именно: Бо-орчу, Мукали, Борокул, и Чилаун,
которые в последний момент спасли Сангуна, прогнали Найманов
с кереитской земли и забрали назад захваченный скот.**
* Секретная История указывает на проведение этих операций в пределах Бай-
дарак-бельтчир, местности, которую Говорт (The Kireis, 400) размещает в
стороне р. Байдарик, которая берет начало в Хангае и течет в направлении север-
юг и впадает в маленькое оз. Бунчаган.- Коксе или Сабрах или Сабрак в
Секретной Истории (Хениш, 49) имеет форму Жегюссу Сайрак у Д Охссона (1,
75).
** Yuan che, перевод Краузе (Cingis Han, 17). Транскрипции Секретной
Истории, Хениш, стр. 40. Перев. той же Секретной Истории у Говорта, Kireis, 1, с,
400-

---

Кассар, брат Чингиз-хана, завершил кампанию большой
победой над Найманами.
После этой войны, согласно Юань-ши,* Чингиз-хан и Ван-хан
совместно выступили против Тайитшиутов, которые были
побеждены на верхнем Ононе. Получится так, что близкий враг
Чингиз-хана, преследующий его с детства, тайитшиутскии
предводитель Тарку тай-кирилтуг погибнет от руки доблестного
Чилауна.**
Затем, по хронологии Юань-ши, следует коалиция, или скорее
заговор различных кланов, напуганных поражением Найманов и
Тайитшиутов. В нее входили Катакины, Салджиуты, Дорбены,
остатки Татар и Конгиратов. Дай-Сетчен разгромил союзников
вблизи озера Буйур. Позднее, в своем знаменитом поэтическом
послании к Ван-хану, завоеватель намекал, без сомнения, именно на
этот поход: «Подобно соколу, я взлетел на гору и перелетел через
озеро Буйур; я взял для тебя журавлей с голубыми лапками и
пепельным оперением, т.е. Дорбенов и Татар; переправившись
затем через озеро Коло, я еще взял для тебя журавлей с голубыми
лапками, т.е. Катакинов, Салджиутов и Конгиратов.***
Если Ван-хан был официально самым могущественным
принцем Монголии, его власть имела хрупкое основание. Его
предали внутри своей же семьи. Мы видели, что он должен был
вырвать кереитский трон у своего дяди Гур-хана, затем оспаривать
его у своего брата Ерке-кара. Юань-ши добавляет, что после
победы над только что упомянутой нами коалицией, Ван-хана чуть
было не свергнул с престола другой его брат, Джагамбу, который,
видя свой заговор раскрытым, укрылся у Найманов.****
Монголия была тогда в полном возбуждении. Против
гегемонии, которую силились совместно установить Ван-хан и
Чингиз-хан, джаджиратский предводитель Джамука формирует
контр-лигу. Неспокойный и грозный противник, ему удалось
сгруппировать вокруг себя не только предводителей чисто
монгольских кланов, восставших против Чингиз-хана, — своих же
Джаджиратов, Тайит-
* Krause, Cingis Han,17.
** Д. Охссон, 1, 60: «Таргутай погиб от руки Чилаокана, сына Сельдуз
Шебурган Шире» Шебурган Шире, по Д. Охссону, звучит как Сооркан-шира
или Соркан-шира, по Секретной Истории (Haenisch, p.34 et 72). Другой
предводитель —тайичуут, Куду-удар, был убит в то же время, что и Таркутай.
Третий предводитель того же племени, Акутчу, или Аучу, сумел сбежать.
*** Apud d Ohsson, I, 75-76.
**** Секретная История повествует, что Ван-хан подверг пытке шейной
колодкой трех заговорщиков Джагамбу: Еркутура, Кулбара и Арин-
тайзе.Арий Howorth, The Kireis etc., 396.
232

---

шиутов, Конгиратов, Икирасов, Корласов, Дорбенов, Катакинов и
Салджиутов, но также и Меркитов, Киратов, Найманов и Татар. Во
время большой ассамблеи, проведенной в 1201 г. в Алкуи-булаа, на
берегах Аргуна (нижнее течение Керулена), он провозгласил себя
через эту новую конфедерацию Гурханом «вселенским ханом», т. е.
императором Монголии.
Таким образом, монгольская империя была на путях
становления. Оставалось только узнать, в пользу которого из двух
соперников, Чингиз-хана или Джамуки, она должна была
установиться. В этом соперничестве, на стороне Чингиз-хана был
политический дух, самообладание, искусное применение права в
свою пользу и, в начале, поддержка, тогда еще решительная,
кереитского Ван-хана. Джамука кажется, обладал примечательной
предприимчивостью, но возможно немного несогласованной,
беспокойным характером, чувством интриги. Хотя, по крайней мере,
если верить источникам Чингиз-ханидов — Джамука был
малонадежным союзником и без колебаний грабил племена
собственного объединения. В противоположность этому, Чингиз-
хан представлялся для тех, кто свято верил в него, неколебимо
верным покровителем.
Именно Ван-хан нарушил равновесие между ними. Он пришел
на подмогу Чингиз-хану, отправился вместе с ним против
Джамуки в Койтан,* несмотря на бурю, вызванную ойратскими и
най-манскими колдунами, и заставил его отступить к нижнему
Аргуну. Согласно Владимирцову, вслед за этим походом имеет
место последняя кампания Чингиз-хана против Тайишиутов, его
вражеских братьев, а также знаменитый эпизод «самопожертвования
Джел-ме»: Чингиз-хан, отброшенный после первой атаки, даже
раненный, получает помощь верного Джелме, который высасывает
свернутую кровь из его раны. Каков бы ни был хронологический
порядок этих походов, еще столь неопределенный, Чингиз-хан, в
конце концов, разбивает Тайитшиутов, истребляет огромное
количество, а оставшихся в живых насильно подчиняет себе,
восстановив, таким образом, единство клана борджигинов. Один
молодой тайитшиут, или скорее есут, воин, который, выстрелив из
лука, сразил лошадь Чингиз-хана, ожидая своей казни. Чингиз-хан
его простил. Под именем Джебе «стрела», непогрешимый лучник
станет одним из лучших капитанов Чингизханидов.**
* Howorth, The Kirais and Prester John (J.R.A.S., 1889,395). Он считает, что
койтане из Секретной Истории находились в стороне Северного Далай-нора,
между Керуленом и Аргуном.
** Его предыдущее имя было Джиркоадай (Histoire secrete, transcription
Haenisch,p.35).
233

---

Вместе со своим славным компаньоном, Суботаем, он будет
самым знаменитым стратегом монгольской эпопеи.*
Таким образом, Чингиз-хан смог оплатить по счету давним
врагам Монголов, убийцам его отца, Татарам — Чаган-Татар и
Алтчи Татар. Для того чтобы лучше проводить операции, он
запретил индивидуальный грабеж. Татары, побежденные, были
истреблены в больших количествах, а те, кто выжил, были
распределены по монгольским племенам (1202 год). Чингиз-хан
лично присвоил себе двух красивых Татарок, Ессуи и Ессуган.
Три монгольских принца, родственники Чингиз-хана, Алтан,
представитель знатной ветви древней монгольской царской семьи,
Кутула, сын старого монгольского хана Кутшар, и Дааритай, дядя
Чингиз-хана по отцовской линии, нарушили порядок, грабя для
самих себя. В итоге у них отобрали добычу. Алтан и Кутшар, даже
Дааритай, начали тогда отделяться от Завоевателя и мы увидим,
что вскоре они присоединятся к своим врагам — Татарам, и
жившим восточнее их, на р. Нонни — Солонам, и должны были
признать себя платящими дань.
После разгрома Татар,-Юань-ши показывает нам Токта,
правителя Меркитов, вернувшегося из Забайкалья (из страны
Баргу, на юго-восточном побережье Байкала), где он должен был
прятаться и вновь атаковать Чингиз-хана, который разбивает
его.** Затем, все также в порядке фактов, предложенных Юань-ши,
Токта объединяется с найманским анти-правителем Буйугуга, под
знаменем которого также воссоединяются остатки Дорбенов,
Татар, Катакинов и Салджиутов. Эта новая коалиция ведет
борьбу против сил, объединенных Ван-ханом и Чингиз-ханом, в
серии горных выпадов и контрвыпадов, среди снежных бурь,
вызванных, по сообщениям Юань-ши, найманскими колдунами.
Если топография, как и хронология всех этих походов
сомнительна, то они дают нам представление о чрезвычайно
мобильных ордах. Они перемещались в ходе их стычек от одного
края Монголии до другого, от Большого Алтая до Хингана. Они,
соединившись для се-
* Суботай родился в 1176 г., умер в 1248. «Его имя по-монг. пишется Субу-
гатай; в монг. тексте Юань-Чао пишет Субуатай; Факт, произношение
Суботай или Субутай». (D apres Pelliot, J.A.,1920, 1,163). Его биография была
переведена Ремюза (Nouveaux Melanges Asiatiques, II, 97). Наименование
монго-ло-дюрлукинского племени уриангутов, к которым и принадлежал
Суботай, вновь появится как тюркский народ уриангкаи, занимавшимися
разведением северных оленей и охотой на Верхнем Енисее. (Courant, L Asie
Centrale, 78).
** Перевод. Краузе, Чингиз-хан, 19. Именно Ван-хан, который, как
известно, до этого вынудил Токто бежать в страну Баргу или Баркучин.
Относительно слова Баргут, см. A.Mostaert, Ordosica, Bull.9, Cath. Un.Pek.
1934, p.37.
234

---

зонного похода или для оказания помощи, растворялись после
провала, как и после удачного набега. И каждый клан вновь
обретал свободу. Один только Чингиз-хан, среди этих правителей
со слабыми притязаниями и несогласованными действиями,
составлял незыблемую опору, но не оттого что он заранее
замыслил четкую программу своих завоеваний, а, несомненно,
потому, что его сильная личность позволяла ему выгодно
использовать это состояние непрерывной войны.