Barthes. Mythologies p aris, Seuil,1957

прискорбным,
и перед лицом ал-
жирской войны 
достославная недисциплинирован‑
ность 
французов, еще недавно восхвалявшаяся с 
тщеславно-балагурским подмигиванием, превратилась 
в постыдную измену. В «Фигаро» прекрасно знают 
свою буржуазию — у нее напоказ, для декорации, 
свобода, а у себя дома, как основа всего, нерушимый 
Порядок. 
ЗАБАСТОВКА И ПАССАЖИР
Есть еще люди, для которых забастовка — это 
скандал,
то есть не просто заблуждение, нарушение 
порядка или даже противоправное действие, но мо-
ральное злодеяние, абсолютно нетерпимое дело, ко-
торое, в их глазах, возмущает самую Природу. «Не-
допустимой, скандальной, возмутительной» называли 
202
Р
олан 
Б
арт. 
М
ифологии
27 / 30

---

недавнюю забастовку некоторые читатели «Фигаро»*
1
. 
Подобный язык, собственно, восходит к эпохе Рестав-
рации, выражая ее глубинную психологию; то было 
время, когда буржуазия, лишь недавно пришедшая к 
власти, стягивала воедино Природу и Мораль, делая 
одну залогом другой. Чтобы не натурализовать мо-
раль, она морализировала Природу, лукаво смешивая 
политические и природные явления, а в качестве вы-
вода объявляла аморальным все, что шло вразрез со 
структурными законами общества, подлежащими за-
щите. Для префектов Карла X, как и для нынешних 
читателей «Фигаро», забастовка — это прежде всего 
вызов всем предписаниям нравственного рассудка: 
бастовать — значит «издеваться над всем светом», то 
есть нарушать не только гражданскую, но и «естест-
венную» законность, покушаясь на самую философ-
скую основу буржуазного общества, на ту смесь мо-
рали и логики, что зовется 
здравым смыслом.
Действительно, скандал забастовки заключен в ее 
алогичности: она возмутительна тем, что приносит 
неудобства совершенно посторонним людям. Страда-
ет и негодует разум: нарушенной оказывается прямая 
механическая причинность — та «арифметическая» 
причинность, которая уже представала нам как осно-
ва мелкобуржуазной логики в речах г. Пужада: след-
ствия непостижимым образом рассеиваются, отрыва-
ются от причин, и именно это нестерпимо шокирует. 
Вопреки тому, что можно было бы подумать о вооб-
ражении мелкой буржуазии, этот класс бесконечно, 
безраздельно и щепетильно привержен идее каузаль-
ности, его мораль в основе своей отнюдь не магична, 
а рациональна. Другое дело, что это узколинейная 
рациональность, опирающаяся на квазиарифметиче-
ское соответствие между причинами и следствиями. 
Такой рациональности явно чуждо понятие о сложных 
функциях, представление о дальней и неоднозначной 
детерминированности вещей, о системной солидар-
ности между событиями — обо всем том, что в мате-
риалистической традиции теоретически осмыслено 
под названием тотальности*
2
.
203
I
. 
М
ифологии 
28 / 30

---

Суженное представление о следствиях ведет к