Barthes. Mythologies p aris, Seuil,1957

лите‑
ратуре.
И действительно, от такой широты и небрезгливо-
сти в выборе предметов всего один шаг до настоящей 
литературности; а поскольку в позднейших своих 
текстах (с конца 60-х годов) сам Барт настойчиво 
твердил о переходе «от науки к литературе», то этот 
шаг был сделан и его интерпретаторами. Наиболее 
решителен среди них Филипп Роже, который в книге 
под красноречивым заглавием «Ролан Барт, роман» 
(1986) расценивает очарование «Мифологий» как яв-
ление прежде всего эстетического порядка: 
Еще и еще раз приходится повторить: в «Ми-
фологиях» очаровывает не «система» или же 
«божественный закон» — не грандиозная пе-
рекодировка, варьирующая тему «натурализа-
ция культуры мелкобуржуазной идеологи-
ей», — а само «разнообразие форм», где 
вперемежку соприкасаются Грета Гарбо и жа-
реная картошка, «ситроен DS-19» и аббат Пьер; 
чарует волшебное зрелище мира, на которое 
накладывается, не стирая его, изумление от его 
«истолкования»
1
.
И все же широта тематического охвата, сколь бы 
ни казалась она революционной по отношению к спе-
циализму традиционных наук, сама по себе еще недо-
статочна для отнесения «Мифологий» к художествен-
ному, литературному роду. Для такого вывода, кроме 
широты изображаемого мира, требуется еще одна 
предпосылка — внутренняя завершенность этого мира, 
1
Philippe Roger. Roland Barthes, roman. Paris, 1990 (Livre de poche), 
p. 94. В 2007 году, к 50-летию выхода в свет «Мифологий», несколько 
десятков французских писателей, журналистов, социологов и психо-
логов выпустили сборник «Новые мифологии» (Nouvelles mythologies, 
Paris, 2007) — попытку, подражая Барту, составить каталог значащих 
вещей, жестов, слов, привычек, характерных для начала XXI века. 
Почти все они оставили в стороне как семиотическую премудрость, так 
и политическую ангажированность Барта, заменив их морально-эсте-
тической рефлексией или словесной игрой с материалом культуры: 
сегодня «литературная» интерпретация «Мифологий» явно преобла-
дает над научной или политической.
10
Р
олан 
Б
арт. 
М
ифологии
10 / 35

---

которая, в свою очередь, служит залогом его отрешен-
ного, эстетически незаинтересованного изображения. 
Как же выглядит мир «Мифологий» (точнее, мир их 
первой части) с этой точки зрения?
Заметим прежде всего, что тема завершенности и 
особенно 
полноты
часто возникает в тексте «Мифо-
логий» — пожалуй, чаще, чем в каком-либо еще про-
изведении Барта. Установка на описание целого, за-
вершенного в себе универсума прямо заявлена в 
названиях некоторых практических мифологий — 
«Мир,
где состязаются в кетче», «“Тур де Франс” как 
эпопея»;
в других случаях о ней подробно говорится 
в самом тексте. Вот, например, характеристика научно-
фантастических романов Жюля Верна: 
Верн маниакально стремится к заполненности 
мира: он постоянно огораживает и обставляет 
его, делая полным, словно яйцо; он поступает 
точно так же, как энциклопедист XVIII века 
или живописец голландской школы, — мир у 
него замкнут и заполнен исчислимыми, плотно 
прилегающими друг к другу материалами. За-
дача художника лишь в том, чтобы составлять 
каталоги и описи, выискивать в этом мире еще 
не заполненные уголки и набивать их руко-
творными вещами и инструментами (наст. изд., 
с. 144–145)
1
.
Здесь, конечно, сразу можно возразить, что при-
веденные слова сказаны Бартом не о себе, а о 
буржу‑
азном
мировосприятии Верна; сам он усматривает 
свою творческую задачу не в том, «чтобы составлять 
каталоги и описи», а прежде всего в том, чтобы под-
вергать их идеологической критике. На уровне созна-
тельных интенций Барт описывает, вообще говоря, не