осталась неразвитой. Уже высказывалась мысль о том,
что «формулировка знаменитых дихотомий, по сущест-
ву антиномий, противоречий языковой деятельности
(язык – речь, синхрония – диахрония и т. д.), осущест-
вленная Соссюром на склоне его жизни, не обошлась
без воздействия Гегеля»
1
. Однако, как ни странно,
диалектика, несомненно заложенная в языковой тео-
рии Соссюра, менее всего проявилась в центральном
ее понятии — понятии знака. Два компонента класси-
ческого лингвистического знака — означающее и озна-
чаемое, единица звукового представления и
единица
смысла — остаются у Соссюра хоть и тесно связанны-
ми, но взаимно непроницаемыми. Это объекты принци-
пиально разнородные (Соссюр прямо говорит о «
си‑
стеме эквивалентностей между вещами различной
природы
»), они не могут проникать, переходить друг в
друга. При всей конститутивной двойственности свое-
го устройства соссюровский знак остается внутренне
неподвижным.
Иное дело — вторичный, «метаязыковой» знак-
миф, конструируемый Бартом. В нем имеет место не
жесткая смычка означающего и означаемого, но не-
престанный взаимопереход
двух ипостасей
одного и
того же объекта — «смысла» и «формы». (Кажется,
одна лишь «тяжкая наследственность» слова помеша-
ла Барту открыто воспользоваться здесь классической
дихотомией
содержания
и формы.)
Означающее в мифе предстает в двойственном
виде, будучи одновременно смыслом и формой,
с одной стороны, полным, с другой — пустым
(наст. изд., с. 274).
Барт особенно настаивает на полноте, самодоста-
точности первого члена этой формулы — «смысла»,
то есть содержания, заключенного в исходном знаке
мифологической системы:
...в смысле уже заложено некоторое значение,
и оно вполне могло бы довлеть себе, если бы им
не завладел миф и
не превратил внезапно в
1
А.А. Холодович. Фердинанд де Соссюр. Жизнь и труды // В кн.:
Ф. де Соссюр. Труды по языкознанию, с. 652.
32
Р
олан
Б
арт.
М
ифологии
32 / 35
пустую паразитарную форму. Смысл
уже
за-
вершен, им постулируется некое знание, некое
прошлое, некая память... (наст. изд., с. 275).
И вот это конкретно-«жизненное», сюжетное со-
держание «мифа» («некое знание, некое прошлое,
некая память») «захватывается» вторичной семиоло-
гической системой, обращается в пустую форму, на-
полняемую уже новым, внесюжетным, идеологическим
содержанием:
Смысл заключал в себе целую систему ценно-
стей [...] В форме все это богатство устраняет-
ся; форма обеднела и должна быть наполнена
новым значением... (наст. изд., с. 275).
Таким «новым значением» является
понятие
, озна-
чаемое мифа, одна из
тех абстрактных и смутных
идеологических «сущностей», которые обычно даже
не имеют внятных имен, и семиолог зачастую вынуж-
ден называть их импровизированными, несколько
уродливыми неологизмами («китайскость», «фран-
цузская имперскость» и т. д.).
Все это поразительно напоминает хорошо изучен-
ный экономический феномен — только не соотношение
«труда и заработной платы», о котором упоминал Сос-
сюр (ибо это опять-таки вещи разноприродные, несо-
вместимые в одном предмете), а соотношение
Do'stlaringiz bilan baham: