пишет он, мы можем постигать двумя взаимодополни-
тельными способами — снаружи или изнутри:
...либо оно предстает как
познанное
и объек-
тивно определенное с точки зрения внешнего
мира, но при этом
как нечто пустое
[...]
либо
тело
дается конкретно,
как нечто полное [...]
в этом случае оно незримо наличествует в лю-
бом моем поступке [...] оно не
познано,
а
пере‑
жито
1
.
Эту двойственность стоит сопоставить с (псев-
до)диалектикой полноты /пустоты в бартовском
«мифе»:
...сидя в автомобиле и глядя сквозь стекло на
пейзаж, я могу по
желанию аккомодировать
свое зрение то на пейзаж, то на стекло; то я
вижу близость стекла и отдаленность пейзажа,
то,
напротив, прозрачность стекла и глубину
пейзажа. Результат же такого чередования
будет постоянным: стекло в моих глазах пред-
станет как близко-пустое, а пейзаж — как не-
реально-полный. Так же и в означающем мифа:
форма здесь
присутствует в своей пустоте, а
смысл — отсутствует в своей полноте (наст.
изд., с. 282).
Члены двух логических формул не вполне совпа-
дают, однако их структура существенно сходна. Тело,
«переживаемое» изнутри, обладает полнотой, но при
этом отсутствует как предмет, остается «незримо»;
тело, «познаваемое» извне, как инструмент среди ве-
щественного мира, внутренне пусто, зато с несомнен-
ностью присутствует в нашем сознании. Так же и
«смысл» бартовского мифа (то есть «жизненное»
содержание
первичного, денотативного знака) при
всем своем внутреннем богатстве отодвинут на второй
план, является отсутствующим; тогда как пустая, чис-
то инструментальная «форма», через которую внед-
ряется понятийное содержание самого мифа (конно-
тативного знака), присутствует на первом плане.
1
Jean-Paul Sartre. L’Etre et le N
e
ant. Essai d’ontologie ph
e
nom
e
no-
logique. Paris, 1992 (Collection Tel), p. 372.
46
Р
олан
Б
арт.
М
ифологии
11 / 35
Функциональная двойственность вторичного знака
аналогична феноменальной двойственности челове‑
ческого тела —
что, заметим сразу, ставит под вопрос
утверждение Барта о чисто социальном характере
данного знакового механизма. Здесь обнаруживаются
и
природные
предпосылки
того отчуждения знака
(порабощения смысла формой), о котором говорилось
выше. Наконец, отсюда же становится понятно напря-
женное внимание Барта к моментам
телесного отчуж‑
дения —
недаром именно они открывают доступ мифу
в наше сознание.
В теоретическом послесловии к «Мифологиям»
рассматриваются три конкретных примера воздей-
ствия и восприятия мифа, и в каждом из них прочиты-
вается, пусть и очень скупо намеченная, вполне опре-
деленная телесная ситуация. В случае с лицеистом,
встречающим в учебнике латинский пример quia ego
nominor leo, она предопределяется самим возрастным
положением подростка
1
, неизбежно переживающего
свою физическую незрелость и
мечтающего стать
большим и сильным... как лев (не случайно несколько
ниже автор предлагает нам вообразить «ребенка, глу-
боко
Do'stlaringiz bilan baham: