Конфуцианство

Часть 2. Ко н ф у ц и а н с т в о (О б щ и й очерк)

151

гося во времена императора Цянь-луна (1736— 1795) документального стиля описания военных по­ бед. Вэй Юань попытался ответить на важнейший для того времени вопрос: почему китайская госу­ дарственность утратила присущую ей победоносность. Заглавие этого сочинения несло в себе двойной смысл: словосочетание шэн у («оружие совершенно­ мудрых») указывало и на победоносных доселе мань­ чжуров, и на всю традиционную государственность, основанную на учении совершенных мудрецов. Вэй Юань сделал правильный вывод из поставленного вопроса и призвал китайское общество учиться у «варваров», что находилось в резком противоречии со всем традиционным строем конфуцианского соз­ нания. Таким образом, Вэй Юаня можно считать пионером и духовным отцом китайских реформато­ ров на рубеже XIX — XX столетий.

0. 
   заключение нам остается добавить, что именно конфуцианство, а не буддизм или даосизм стало во второй половине XIX века опорой китайского кон­ серватизма, представители которого полагали, что уникальная цивилизация, созданная императором Яо, подражавшим лишь Небу, не должна и не может совмещаться со всякими «заморскими делами». Но дни консерватизма были сочтены. Движение «четвер­ того мая» 1919 г. положило конец конфуцианской монополии в китайском обществе. Правда, это во­ все не означало, что конфуцианство как духовная традиция полностью пресеклось. Возникло новое конфуцианство, не как господствующее мировоззре­ ние в обществе, а как элитарное интеллектуальное течение, которое основывалось на твердом убежде­ нии в неспособности западной духовной культуры создать стабильное и счастливое общество. Послед­ ним наиболее крупным представителем этого тече­
   

152 А. С. Ма рт ы н о в. КОНФУЦИАНСТВО

ния считают обычно Лян Шу-мина (1893— 1988). Как и подобает настоящему конфуцианцу, несмотря на все перипетии китайской истории в XX веке, Лян Шу-мин сохранил твердое убеждение в том, что главным в человеческой цивилизации является именно духовная культура, а не жестокие экономи­ ческие закономерности или политические импера­ тивы. Однако специалисты заметили, что при всей верности конфуцианству в трактовке жизни у этого философа заметны некоторые отблески elan vital, явно принадлежащие Анри Бергсону (1859— 1941). По всей видимости, именно этот пафос жизни и помог Лян Шу-мину не утратить оптимизм. Есть сведения, что ему удалось побеседовать с Мао Цзэ-дуном. Впо­ следствии Лян Шу-мин уверял свое «новоконфу­ цианское» окружение в том, что собеседник произ­ вел на него впечатление человека, наделенного большой искренностью, которую «новоконфуцианец* понимал и толковал в духе Мэн-цзы, то есть как подлинную природу человека.

Мы надеемся, что наш небольшой очерк об исто­ рических судьбах конфуцианства позволяет сделать вывод, что в процессе развития китайского общест­ ва с древних времен до современности конфуциан­ ство продемонстрировало удивительную независи­ мость от конкретных исторических судеб породив­ шего его общества. По степени этой независимости его, как мы уже говорили в начале этого раздела, можно сравнить только с религиями спасения. Кроме того, конфуцианство для китайского общества смогло сыграть роль структурообразующего социального фактора — выделение господствующего класса по принципу причастности к конфуцианскому образо­ ванию. Такими возможностями, опять-таки, облада­ ют только мировые религии спасения. Основываясь

Ча сть 2. Ко н ф у ц и а н с т в о (О бщ и й о ч е р к )

153

на этом, в аспекте истории мы можем определить конфуцианство как константный компонент тради­ ционной китайской цивилизации в целом.

0. 
   К о н ф у ц и а н с т в о
   

0. 
   а к ЭТИЧЕСКИЙ ФЕНОМЕН
   

Начнем с того, чем мы закончили предыдущий раз­ дел, — с констатации неподверженности конфуци­ анства историческим переменам и с его удивитель­ ной исторической выживаемости, позволяющей ему, возникшему в глубокой древности, духовно обслу­ живать современное общество. Спрашивается: в чем же причина такого удивительного долголетия? От­ вет, как нам представляется, может быть только один: все объясняется тем, что духовным ядром кон­ фуцианства являются вечные человеческие ценно­ сти. Правда, на это нам могут возразить, что все более или менее значительные духовные течения в той или иной мере всегда были связаны с этими ценностями. На это можно ответить следующее: за­ лог вечности конфуцианства — а автор полагает, что следует говорить именно о вечности, — в том, что оно сумело выразить эти ценности в наиболее доступ­ ной, наиболее общей и наиболее бесспорной форме.

Когда мы говорим о вечных ценностях, то имеем

0. 
   виду самые, может быть, незаметные вещи, нали­ чие которых подразумевается как нечто от века дан­ ное, как среда обитания, как самой природой вещей продиктованная форма коллективного существования человека. Древнекитайскому наблюдателю эта форма была представлена, прежде всего, в виде его сравни­
   

154 А. С. МАРТЫНОВ. КОНФУЦИАНСТВО

тельно небольшого по своим масштабам государства.

0. 
   Поднебесной этих государств было множество, и они разительно отличались друг от друга не только по своим размерам и материальной мощи, но и по тому состоянию, в котором находилась их общест­ венная жизнь. Эта общественная жизнь могла про­ текать в нормальных формах, могла идти надлежа­ щим Дао-путем, как выражались конфуцианцы, а могла нарушать общепринятые формы, и нарушения эти могли быть столь серьезными, что начинали грозить разрушением самих основ социального бы­ тия. Для конфуцианца это означало, что в данном государстве отсутствует Дао-путь. Все люди, разу­ меется, несли ответственность за наличие или от­ сутствие Дао-пути, все, но не в равной мере. Со­ вершенно особую ответственность в этом деле нес тот, кто олицетворял в ритуале все общество и кто был облечен высшей политической властью. Он-то
   

0. 
   стал одним из первых и одним из самых важных объектов наблюдения и анализа в рамках конфуци­ анской традиции. Смысл предъявляемых ему претен­ зий сводился к тому, чтобы в пределах своей власти вести себя так же, как в пределах дома ведет себя глава семейства.
   

Настроенный на конфуцианский лад наблюдатель сразу же замечал, что из двух как бы самой природой ниспосланных свыше «естественных» общностей — семьи и государства — гораздо более стабильной является семья, и потому она выдвинута Конфуци­ ем и всеми его последователями на позиции глав­ ной опоры человеческого общежития. В силу сло­ жившихся традиций в древнекитайском обществе не все семейные взаимоотношения рассматривались как равноценные. Первенство отводилось сяо («сыновней почтительности»), которая определялась не просто