Конфуцианство

Часть 2. Ко н ф у ц и а н с т в о (О б щ и й очерк)

215

зала последующая историческая практика, фунда­ ментальное положение, гласившее, что «совершен­ ный муж» — переводим дословно — «сосудом не является» («Лунь юй», 2— 12). Следовательно, он не изготовлен как хозяйственная утварь для какой-то определенной надобности и проявляет смысл своего существования лишь будучи примененным по назначению. Цзюнь-цзы самоценен сам по себе, независимо от своего применения. Это дистанциро­ вание сохранило цзюнь-цзы как независимую лич­ ность, но породило великое раздвоение конфуциан­ ской судьбы. Его предчувствовал Конфуций, его реализовал Янь Юань, его как органический элемент конфуцианской судьбы осмыслил Мэн-цзы, поделив всех конфуцианцев на преуспевших и непреуспев­ ших, занимающихся только самосовершенствова­ нием; оно отразилось на жизни многих конфуциан­ ских ученых, которые решали вопрос чу жу (доел, «войти— выйти») с не меньшим душевным напря­ жением, чем принц Датский решал свой основной вопрос. Дилемма перед ними стояла одна и та же: либо сохранить свою внутреннюю душевную чисто­ ту и отказаться от всякого участия в решении об­ щественных проблем, либо чем-то поступиться, но приобрести возможность, громко выражаясь, влиять на судьбы Поднебесной. Собственно говоря, дилем­ ма не имела решения. Решить ее можно было лишь на индивидуальном уровне, осознав, к чему вас боль­ ше тянет — к общественной деятельности или к ин­ дивидуальной душевной чистоте. Организация об­ щества и структура духовной культуры позволяли реализовать любой вариант и не стать изгоем, а со­ хранить свое место в общественной жизни. Вот его

0. 
   решали тысячи и тысячи конфуцианских ученых, что, по сути дела, и придавало конфуцианской лич­ ности духовный динамизм.
   

216 А. С. МАРТЫНОВ. КОНФУЦИАНСТВО

Этот динамизм должен был бы найти выход и как-то развязать тугой узел нескольких неразреши­ мых проблем. Здесь было и личное несовершенство, склонявшееся в пользу выгоды, и душевная слабость, побуждавшая даже хорошо образованного человека «жить как все», и жестокость государственного ап­ парата, где в любую минуту могли жестоко распра­ виться с каждым, и фундаментальная дилемма, ко­ торую мы уже упоминали выше, — «внутренняя чистота или общественные заслуги». На самом аб­ страктном уровне эта ситуация рассматривалась как ситуация, присущая гексаграмме гэнь («сосредото­ ченность» *). Опыт сотрудничества «совершенного мужа» с империей привел к тому, что цзюнь-цзы. стал рассматривать гексограмму гэнь как необходи­ мый компонент своего внутреннего состояния.

Гексаграмма гэнь («сосредоточенность») состоит из четырех прерывистых черт, символизирующих тем­ ное начало, и двух сплошных, указывающих на светлое начало. Гексаграмма вошла в моду в конце эпохи Тан— начале Сун, поскольку позволяла харак­ теризовать те состояния сознания, которые стано­ вились все более и более актуальными для последо­ вателей совершенномудрого, не прибегая к помощи буддистов. Зачинатель неоконфуцианства знамени­ тый сунский философ Чжоу Дунь-и (1017— 1073) утверждал, что изучение целой сутры не может при­ нести столько пользы, сколько постижение одной единственной гексаграммы гэнь. Его ученик, факти­ ческий основатель ли сюе («учения о принципах») Чэн И (И-чуань, 1033— 1107) пошел еще дальше и заявил, что проникновение в суть этой гексаграммы равносильно овладению всеми глубинами буддий-

См. «И цзин» («Книга перемен»), гексаграмма № 52.