Конфуцианство

Часть 2. Ко н ф у ц и а н с т в о (О бщ и й о ч е р к )

207

владений Цзин и Шу побеждены. И нет никого, кто бы осмелился противостоять нам». Это сказано об анархизме и безотцовщине, которые были побеждены Чжоу-гуном. [По­ добно Чжоу-гуну1, я также хочу исправлять сердца лю­ дей, прекращать действие еретических учений, препят­ ствовать превратным действиям и противостоять раз­ вратным рассуждениям. Тем самым я продолжаю дело трех совершенных мудрецов. Неужели же я все это де­ лаю из любви к дискуссиям?! [«Мэн-цзы», ЗБ-9].

Вряд ли надо пояснять читателю, что цель всех этих рассуждений Мэн-цзы состояла в том, чтобы возвести свою идеологическую активность на доста­ точно высокий пьедестал определяющего историче­ ского деяния, тем самым выведя ее из разряда ка-ких-то приватных споров и рассуждений неизвестно

0. 
   кем и неизвестно о чем. Отдадим ему должное — это ему удалось, поскольку он нарисовал цельную и четкую панораму мирового исторического процесса, такую, какой она представлялась людям той эпохи, и нашел себе место на самом главном направлении истории — там, где лучшие представители челове­ чества — совершенные мудрецы — пытались всеми силами создать цивилизованное, по их понятиям, об­ щество, общество, где бы сын не убивал отца, под­ данный — государя, где бы люди не позволяли зве­ рям пожирать людей и сами не ели бы друг друга. От такого одичания в древности общество спасали совершенные мудрецы, но их, по каким-то причинам, не стало, и тогда миссию мироустроения пришлось перехватывать философам-конфуцианцам. Конфуций вынужден был заняться делом Сына Неба, состав­ лением летописи, в которой всем давалась надле­ жащая оценка, а Мэн-цзы продолжил миссию Кон­ фуция и ополчился на Мо Ди и Ян Чжу. Таким об­ разом, идеологическая борьба конфуцианцев за надле­ жащий Дао-путь без излишних громких деклараций
   

208 А. С. Мартынов. КОНФУЦИАНСТВО

приравнивается сначала к государственному управ­ лению, а поскольку в древности управление государ­ ством воспринималось как наведение порядка в ми­ ре, то и непосредственно к мироустроению. Можно сказать, что здесь Мэн-цзы сделал явным то, что тщательно скрывал Конфуций, а именно: идеологи­ ческая активность в том виде, как ее понимали и по­ следователи совершенного мудреца, по сути, пред­ ставляла собой слегка замаскированную узурпацию функций, которые по праву принадлежали монарху, правда, монарху идеальному, который, находясь на троне, мог осуществлять свое управление Подне­ бесной наиболее гуманным методом — поучением. Эту тихую узурпацию оправдывало лишь то, что со­ вершенные мудрецы, неизвестно почему перестали появляться в этом мире.

Все эти рассуждения помогают понять самосо­ знание конфуцианцев и их оценку той роли, кото­ рую они играли в истории. История эта, как мы уже упоминали выше, может быть разделена на два пе­ риода. В первый период человечество боролось со стихийными бедствиями и с дикими зверями. Во вто­ рой период — само с собой. Здесь все зависело от того, господствует ли в обществе порядок или сму­ та. Смута как бы возвращала историю на предыду­ щий этап — звери опять начинали есть людей, что для конфуцианцев было верным признаком предела упадка. Этот предел наступал тогда, когда в обще­ стве переставали практиковать категории гуманно­ сти и долга. И наоборот: общество достигало преде­ ла упорядоченности и мира, когда гуманность и долг применялись на практике. Иными словами, с точки зрения конфуцианцев, жэнь и, сочетание гу­ манности и долга, оказывалось определяющим фак­ тором если не общественного развития, то, совер­