Конфуцианство

Часть 2. Ко н ф у ц и а н с т в о (О б щ и й очерк)

199

Надо признать, что смелое отступление Мэн-цзы от строгой нормативной этики, которой придержи­ вался Конфуций, не определило пути этической теории и практики в рамках конфуцианской тради­ ции ни в древности, ни в императорский период, вплоть до династии Сун. О «беспредельном духе» помнили, но эта концепция как бы застыла в ана­ биозе, хотя была чрезвычайно перспективна. Ее время пришло лишь вместе с неоконфуцианством.

Конфуций, скорее всего, был полностью погло­ щен своей задачей привить людям мысль о том, что им нужно заняться учебой и самосовершенствова­ нием, и просто не дошел до универсального вопроса всякой «антропологической» философии — вопроса

0. 
   фундаментальной природе человека. Но если ис­ ходить из общего характера его этики и его главно­ го деления человечества на цзюнь-цзы и сяо жэнь, то надо сказать, что ничего хорошего о «человеке вообще», а сяо жэнь в мировоззрении Конфуция, по сути дела, и представлял этого «человека вообще», Конфуций не думал и думать не мог. Он был убеж­ ден в том, что этот «маленький человек» руководству­ ется выгодой и живет ради приобретения «богат­ ства и знатности», что в этом нет ничего хорошего
   

0. 
   что его надо научить жить по-другому. На что Учитель и положил все свои силы. Мэн-цзы же продвинулся на один шаг дальше и задался вопро­ сом, а есть ли у человека шансы на то. чтобы ис­ правиться, и сам ответил на этот вопрос положи­ тельно. Уверенность Мэн-цзы опиралась на естест­ венную эмоциональную природу человека, которая казалась ему способной к перспективной трансфор­ мации в сторону добра и этического совершенство­ вания. При этом, что надо отметить особо, Мэн-цзы рассуждал уже не об окружавших его учениках, а о «людях вообще». Дадим ему слово:
   

200 А. С Мартынов. КОНФУЦИАНСТВО

Все люди имеют сердце, которое не терпит причи­ нения зла другим.

Древние государи обладали сердцами, не терпящи­ ми причинения зла, поэтому и их правление было также не терпящим зла. Если обладать сердцем, не терпящим причинения зла, и осуществлять политику, не терпящую причинения зла, то управление Поднебесной будет столь же легким, как поворот ладони.

То, что все люди обладают сердцем, которое не тер­ пит причинения зла другим людям. |можно судить по такому примеру): вот человек, который видит, что ребе­ нок может упасть в колодец; такой человек непроизвольно испытывает чувство испуга и сострадания. Он испыты­ вает их вовсе не потому, что он как-то связан с родите­ лями ребенка, не потому, что хочет похвалиться перед своими друзьями и соседями, и не потому, что он боится дурной репутации. Рассматривая этот пример таким об­ разом, [можно прийти к заключению, что] тот человек, у которого в сердце нет сострадания, человеком не явля­ ется, тот человек, у которого в сердце нет отвращения ко злу, человеком не является: тот человек, у которого в сердце нет чувства самоотверженности, человеком не является; тот человек, у которого в сердце нет различия между правдой и ложью, человеком не является.

Чувство сострадания в сердце является предпосыл­ кой гуманности. Чувство отвращения ко злу является предпосылкой чувства долга. Чувство самоотверженно­ сти является предпосылкой надлежащих норм. Способ­ ность различать ложь и правду является предпосылкой мудрости.

Наличие всех этих четырех предпосылок в человеке подобно наличию у него четырех конечностей. Если че­ ловек обладает этими четырьмя предпосылками и при этом заявляет о себе как о неспособном [к нравственно­ му совершенствованию], то такой человек сам себя ог­ рабил. Тот же, кто заявляет о неспособности своего го­ сударя, является грабителем своего государя. Все имею­ щиеся в нас четыре предпосылки мы должны уметь развить и наполнить. Они подобны язычку пламени, ко­ торый может разгореться, и источнику, который потечет

Ча сть 2 Ко н ф у ц и а н с т в о (О бщ и й о ч е р к )

201

|как ручей]. Если мы их наполним, то их окажется доста­ точно для того, чтобы сохранить всю Поднебесную, если не наполним, то их окажется недостаточно даже для служения родителям 1«Мэн-цзы*. 2А-6].

Нам представляется, что главная мысль Мэн-цзы о четырех предпосылках достаточно ясна и в особых комментариях не нуждается. Мэн-цзы, безу­ словно, хотел несколько смягчить жестко норма­ тивный характер этики Конфуция, придать ей более естественный, в буквальном смысле слова, характер

0. 
   сделать тем самым процесс этического самосо­ вершенствования более обоснованным, закономерно вытекающим из физической природы человека и, что немаловажно, открытым для всех.
   

0. 
   добавление к общему выводу хотелось бы от­ метить в процитированном отрывке из «Мэн-цзы» не характерные для конфуцианства штрихи. Первый: занимаясь природой человека в связи с общей эти­ ческой перспективой, Мэн-цзы, тем не менее, в первую очередь упоминает идеальных правителей древности и проблему управления Поднебесной, как бы не позволяя нам забыть, что конфуцианство бы­ ло задумано основоположником прежде всего как политическая доктрина. И второй: говоря о перспек­ тиве этического совершенствования, в качестве стар­ товой точки он называет семью — первоначальный фундамент нравственности.
   

Несколько отвлекаясь в сторону от нашей стерж­ невой проблемы — самосовершенствования цзюнь-цзы, — хотим сказать дополнительно несколько слов о трактовке этического у Мэн-цзы. В отличие от основоположника, который был полностью по­ глощен проблемой межличностного общения, его великому последователю время от времени удава­ лись «общие картины». Это относится и к этиче­

202 А. С. Мартынов. КОНФУЦИАНСТВО

ской проблематике, и даже уже — к категории дол­ га. Мы имеем в виду прежде всего две весьма жи­ вописные концепции, первая из которых может быть названа социально-экономической, вторая же — исторической.

Как мыслитель, Мэн-цзы был хорошим экономи­ стом и хорошим социологом. Поэтому, когда судьба столкнула его с идеологическими противниками, кото­ рыми оказались философы-земледельцы, он легко по­ казал им абсурдность их устремлений, наглядно до­ казав, что человеку, который хочет ограничить по­ требляемое им лишь плодами своего труда, лучше всего превратиться в дождевого червя. Но дадим возможность читателю самому убедиться в справед­ ливости подобной точки зрения. Дискуссия с интел­ лектуальными пахарями заняла в книге «Мэн-цзы» довольно большое место. Мы ограничимся лишь од­ ним отрывком, наиболее концентрированно пред­ ставляющим суть проблемы. Сопутствовавшие этой дискуссии обстоятельства были таковы. К правителю небольшого княжества Тэн, где в то время прожи­ вал Мэн-цзы, явился некий Сюй Син, выдававший себя за последователя легендарного императора Шэнь Нуна — то есть «Божественного земледель­ ца» — и попросил у князя, которого звали Вэнь-гун, отвести ему место для поселения. Вместе с Сюй Сином из Чу в Тэн пришли несколько учеников, к тому же и в Тэн у него нашлись последователи. Вначале Сюй Син был очень почтителен с князем и даже возвел его в ранг совершенных мудрецов, но вскоре стал критиковать его за то, что князь не за­ нимается земледелием. Один из последователей Сюй Сина, некто Чэнь Сян, передал эту критику Мэн-цзы, на что тот спросил Чэнь Сяна: «Учитель Сюй, ко­ нечно, сначала сеет хлеб, а потом ест его. Не так