Конфуцианство

Часть 2. Ко н ф у ц и а н с т в о (О б щ и й о ч е рк)

179

сальным принципам здравого смысла и ни о каких программах знать ничего не хочет. Заключительные слова Янь Юаня, обращенные к наставнику, говорят об обратном, о том, что они жили в особое время, ко­ гда значительная часть общества была охвачена ду­ ховными исканиями и верила в то, что слово настав­ ника может изменить жизнь. В этой атмосфере слова падали на благодатную почву.

Кроме того, нам бы хотелось отметить, что эта бе­ седа протекала, как можно судить по тексту «Лунь юя», при жизни отца Янь Юаня, который не был замечен ни в каких особых грехах и, следовательно, мог дать Янь Юаню все необходимые наставления по части семейного этического кодекса. Но Янь Юаню этого было мало, и он пошел за наставлениями к по­ стороннему для семьи человеку. Чему же такому, что Янь Юань не мог узнать в своей семье, учил этот посторонний человек? Нам представляется, что на этот вопрос можно ответить приблизительно сле­ дующим образом: нормы поведения в семье были как бы даны самой природой и в значительной мере представляли собой самонастраивающуюся систему, которая регулировалась нормальными эмоциями нор­ мального человека. В семье не учили подавлять свое эго, тогда как Конфуций учил этому, поскольку хо­ тел вырастить, как мы уже говорили выше, не об­ разцовых членов семей, а образцовых членов обще­ ства, понимая под этим преимущественно политиков. Предложенная Конфуцием формула кэ цзи («преодо­ левать себя») представляла собой, по сути дела, всего лишь первый шаг на долгом пути трансформа­ ции обычного человека в «совершенного мужа». От­ метим кстати, что формула оказалась на редкость долговечной. Ею охотно пользовался основатель не­ оконфуцианства Чжу Си. Из-за нее же совсем в не­

180 А. С. МАРТЫНОВ. КОНФУЦИАНСТВО

давнее время пострадал маршал Линь Бяо во время кампании пи Линь пи Кун («критикуем Линя, кри­ тикуем Куна*), просто из-за того, что в дневнике нашли соответствующую цитату места из «Лунь юя*.

0. 
   связи с этой емкой формулой хотелось бы об­ ратить внимание и еще на один момент. Как прави­ ло, большая часть западных синологов, рассуждая об основах традиционной китайской культуры, от­ мечают, что, в отличие от носителей европейского сознания, в Китае человек никогда не ощущал себя одиноким, ему. якобы, всегда было присуще ощу­ щение себя как части некоего целого. Нам пред­ ставляется, что здесь мы имеем дело с очевидным просмотром одной из важнейших черт конфуцианства. Начиная процесс самосовершенствования, всякий по­ следователь Конфуция отправлялся в одиночное плавание, где результаты зависели исключительно от его собственных усилий и где отсутствовали вся­ кие гарантии того, что окружающие или даже его ближние займутся тем же самым. Как только начи­ нался процесс самосовершенствования, так после­ дователь мудреца из Лу понимал, что он предпри­ нял некий сугубо индивидуальный и достаточно рис­ кованный шаг, так как перед его внутренним взором возникала совершенно иная картина мира: семья, которая мало чем могла помочь в этом деле, отхо­ дила на второй план, ее место занимал наставник и доктрина, развертывавшая перед глазами адепта ве­ ликолепную панораму легендарной древности с ее высшими этическими достижениями, к которым над­ лежало приблизиться, а в случае благоприятного развития событий постараться уподобиться некото­ рым эталонным образцам. Эта ситуация, соотнесен­ ная с неприглядной окружающей реальностью, не могла не порождать чувства одиночества, которое ча­