Конфуцианство

Часть 2. Ко н ф у ц и а н с т в о (О б щ и й очерк)

169

показательно следующее рассуждение философа в его беседе с учеником Гун Ду-цзы:

Гун Ду-цзы сказал: ♦Все в государстве знают, что Куан Чжан — непочтительный сын. Однако вы общае­ тесь с ним, мало того, следуете за ним и в общении со­ блюдаете все требования ритуала. Осмелюсь спросить, чем все это объясняется?*

Мэн-цзы ответил: «По мирским обычаям, то. что назы­ вается непочтительностью, может быть пяти видов. Если сыновья не желают утруждать четыре конечности своего тела, не заботятся о пропитании своих родителей, это — первый вид. Если сыновья играют в азартные игры и злоупотребляют вином настолько, что не заботятся о пропитании своих родителей, это — второй вид. Если сыновья питают страсть к стяжательству и заботятся ис­ ключительно о жене и детях до такой степени, что не за­ ботятся о пропитании своих родителей, это — третий вид. Если сыновья предаются удовольствиям от увиденно­ го и услышанного и тем позорят своих родителей, это — четвертый вид. Если сыновья любят споры и драки до такой степени, что подвергают опасности своих родите­ лей, это — пятый вид. Разве Чжан-цзы совершил хотя бы один из этих проступков? В деле Чжан-цзы (было следующее): сын стал упреками побуждать своего отца творить добро, в результате их отношения разладились. Побуждение к добру упреками — это путь друзей и то­ варищей. Побуждение же отца к добру упреками — од­ но из самых больших нарушений любви между отцом и сыном. Неужели же Чжан-цзы не хотел поддерживать отношений с женой и сыном, равно как и с матерью? Но чувствуя вину перед отцом, он не смел к ним при­ близиться. И дошло до того, что он расстался с женой и отказался от сына. И до конца жизни он не имел воз­ можности заботиться об их пропитании. Он считал, что если он поступит иначе, то его вина (перед отцом) ока­ жется еще большей. Вот каков был Чжан-цзы! («Мэн-цзы*. 4Б-30].

170 А. С. Ма рт ы н о в. КОНФУЦИАНСТВО

Несмотря на весь пафос, которым проникнуты рассуждения Мэн-цзы, приходится признать, что его ученик Гун Ду-цзы был, по сути дела, прав, а его Учитель, несмотря на все красноречие, не смог дать ученику вразумительного ответа. Спрашивается, по­ чему возникла эта достаточно нетипичная для Мэн-цзы ситуация, в которой он, глубокий мыслитель и искусный оратор, не смог достойно ответить своему ученику? На наш взгляд, это можно объяснить сле­ дующим образом: в своем обсуждении проблемы и Мэн-цзы, и Гун Ду-цзы подошли к тому порогу, за которым уже кончались не их личные интеллекту­ альные возможности, а общие духовные потенции конфуцианской духовной традиции, которая была на­ строена на созидание этических совершенств и вовсе не считала себя обязанной давать рецепты по поводу каждого конфликтного случая, мешавшего этому про­ движению. Конфуцианство четко давало ответ на вопрос, кто важнее — отец или император, но ска­ зать что-либо вразумительное по поводу перевоспи­ тания недостойного отца не могло, да и не хотело, поскольку подобные рассуждения подтачивали ос­ нову конфуцианской этики. И лишь многогранность Мэн-цзы как мыслителя привела к тому, что подоб­ ная коллизия оказалась предметом разбирательства

0. 
   конфуцианском классическом тексте.
   

0. 
   заключение данного раздела нам бы хотелось привести рассуждения о принципе сяо философа Сюнь-цзы, которые, несмотря на их краткость, представ­ ляют для нас особый интерес, поскольку ясно вы­ ражают мысль о том, что совершенствование в кругу семьи в понимании конфуцианцев отнюдь не исчер­ пывает всего процесса этического самосовершенст­ вования. В главе «Путь почтительного сына» («Цзы дао») в книге, носящей его имя, Сюнь-цзы писал: