Конфуцианство

Часть 2. Конф уц ианство (О бщ ий 
о ч е р к
)
313
разованной, части населения. У этих же, послед­
них, — лишь применительно к одной, наименее важ­
ной, части их религиозных воззрений — ко всяким 
малозначительным суевериям. На всех остальных 
«фронтах» борьба шла на всем протяжении истории 
традиционного Китая. Императорский двор, напри­
мер, так окончательно и не порвал с теорией зна­
мений, хотя среди Сынов Неба попадались и доста­
точно рационально мыслящие люди. Как танский 
Тай-цзун (627— 649), например, который не поверил 
в то, что белые сороки являются небесным знаме­
нием, но кометы, однако, испугался.
В завершение — несколько слов о вкладе Сюнь- 
цзы в гносеологическую проблематику. Сюнь-цзы 
обратил внимание на то, что наше «сердце/созна­
ние* (синь) имеет сложную структуру и обладает 
способностью «осознавать знаки», т. е. превращать 
ощущения в восприятие:
Когда знаки осознаны, то посредством уха можно 
услышать звук, а посредством глаза увидеть форму.
Любопытно отметить, что эти наблюдения выде­
лены философом в связи с операцией «выправления 
имен», которая лишний раз напоминает о том, сколь 
сильна была роль политической проблематики в 
мироощущении и мировоззрении традиционного Ки­
тая. Трудно придумать в этом плане что-либо более 
красноречивое, чем слова, которые начинают главу 
«Чжэн мин» («Выправление имен»):
Когда позднейшие государи устанавливали имена, 
то в названиях казней они следовали за династией Шан. 
в названиях титулов — за династией Чж оу, в названиях 
этикета — за ритуальными нормами, а в остальных име­
нах — за множеством вещей.

---

314
А. С. 
М
а р т ы н о в
. 
КОНФУЦИАНСТВО
• Сунский период
В танское время в той или иной степени все обра­
зованное общество, причастное к духовной жизни, 
находилось под властью могущественной формулы 
безграмотного чаньского монаха Хуэй Нэна цзянь 
син нэп ф о («прозрей свою природу и стань буддой»). 
Призыв Хуэй Нэна имел ошеломляющий успех, в 
том числе и у конфуцианской элиты. На наш взгляд, 
огромное влияние Хуэй Нэна на общественное со­
знание объясняется рядом причин. Первая из них —
легкость и общедоступность духовного преображе­
ния. Вторая — понятность указанного пути. И тре­
тья — наглядность обещанного результата, посколь­
ку к тому времени уже каждый китаец знал кто та­
кой будда. Если посмотреть на формулу Хуэй Нэна 
в более специальном аспекте, то окажется, что в 
ней, по сути дела, в предельно сжатом виде содер­
жались все главные — если не философские, то уж 
во всяком случае конфуцианские — проблемы: обе­
щание того, что через познание человек с помощью 
своих собственных усилий может соединиться с ис­
тинно сущим и наиболее высоко ценимым в этом 
мире. Таким образом, перед конфуцианской мыслью 
была поставлена задача: если она хочет сохранить 
конкурентоспособность в интеллектуальной сфере, 
то ей следует ответить на чаньское влияние чем-то 
равноценным. И такой ответ, обеспечивший сунский 
расцвет конфуцианской мысли, равно как и ее даль­
нейшее самостоятельное существование, был най­
ден. Он постепенно сформировался в философских 
кругах, примыкавших к школе братьев Чэн — Чэн 
Хао (1032— 1085) и Чэн И (1033— 1107). В наибо­
лее расхожем виде он имел вид формулы мин ли сю 
цзи («уясни принцип и преобразуй себя»). Может

---

Ч асть 2. Конф уц ианство (О бщ ий 
о ч е р к
)
315
быть, по степени выразительности конфуцианская 
формула и уступала буддийской, но по точности 
они были явно равны, поскольку в ней было совер­
шенно определенно заявлено, что отныне главный 
путь самосовершенствования для всех тех, кто дей­
ствительно стремится к нравственному преображе­
нию, будет пролегать не через освоение «следов» 
совершенномудрых, а через познание и единение с 
миром, ибо термин ли в приведенной конфуциан­
ской максиме означал не что иное, как принципы 
построения мира в целом и всего сущего в нем. Та­
кая направленность довольно четко определяла и всю 
основную проблематику наступившего периода, ко­
торая легко распадалась на три группы: первая бы­
ла занята миром и породила космологическое на­
правление, наиболее значительными представителями 
которого в сунское время были Ш ао Юн (1011 — 
1077) и Чжан Цзай (1020— 1077); вторая, самая 
обширная, занималась преимущественно сохранением 
единства с миром и выделилась впоследствии в на­
правление ли сюе («наука о принципах»), начало 
которого восходит к младшему из братьев Чэн, а 
завершением разработки всей системы взглядов 
данное направление обязано Чжу Си. Ли сюе всеми 
силами стремилось обосновать единство всех трех 
важнейших компонентов философской системы того 
времени: объективного мира, философствующего или 
трансформирующегося субъекта и индивидуального 
сознания. Третье направление, или третья группа 
проблем, основывалась на презумпции полной зави­
симости двух компонентов — мира и преобразую­
щегося человека — от характера индивидуального 
сознания, которое на языке того времени называ­
лось синь («сердце»). Естественно, это направление 
занималось преимущественно «сердцем» и называ­

---

316
А. С. 
Мартынов. 
КОНФУЦИАНСТВО
лось синь сюе («наукой о сознании*). Оно берет 
свое начало от старшего из братьев Чэн — Чэн 
Хао, окончательно отделяется от ли сюе при Лу 
Цзю-юане (1139— 1193) и находит свое завершение 
у минского мыслителя Ван Шоу-жэня (1472— 1528). 
В этом проблемном пространстве и располагались 
почти все сунские философы. Достаточно было ука­
зать, что для такого-то мыслителя является глав­
ным, а что второстепенным, как сразу можно было 
определить почти все, что составляло его философ­
ское кредо. Вот, например, довольно интересный 
мыслитель из философских знаменитостей второго 
плана — Ху Хун (1105— 1155), носивший философ­
ское прозвание Господин Пяти Утесов (у фэн сянь 
шэн). Его учение восходит к братьям Чэн, воспри­
нимал он его от их ученика Хоу Чжун-ляна. Ху Хун 
создал собственную школу, в которой пытался со­
хранить как можно более прочное единство про­
блемного комплекса. Но, в духе взглядов Чэн Хао, 
Ху Хун считал, что прежде всего следует занимать­
ся сознанием, поскольку именно оно господствует 
над всем сущим. А вот ученик Ху Хуна, философ 
Ху Ши по прозванию Гуан-чжун, полагал, опять же 
в духе воззрений старшего Чэна, что прежде всего 
следует осознать жэнь («гуманность») в своем серд­
це. Совершенно очевидно, что это явные предшест­
венники синь сю е, и Чжу Си упрекает эту линию 
размышлений в чрезмерном внимании к индивиду­
альному сознанию в ущерб операции самосовершен­
ствования. Таков общий ландшафт сунского фило­
софствования. Но этот ландшафт не был унылым, 
поскольку состоял из самостоятельных и оригиналь­
ных мыслителей, движимых непередаваемым инди­
видуальным философским пафосом, что обязывает 
нас остановиться и охарактеризовать хотя бы в не­

---

Ч
асть
2. К
о н ф у ц и а н с т в о
(О
б щ и й
о ч е р к
)
317
скольких словах тех, кто входит в разряд первосте­
пенных величин.
Признанным отцом всей сунской философии, и 
не без основания, считается философ Чжоу Дунь-и 
(1017— 1073). В социальном плане Чжоу Дунь-и был 
типичным китайским бюрократом. Он родился и вырос 
в чиновничьей семье, получил типичное конфуциан­
ское образование, вовремя сдал экзамены, дающие 
право на занятие государственной должности, и на­
ходился на государственной службе почти всю жизнь, 
с 1036 по 1071 год, занимая многочисленные долж­
ности в среднем звене административного аппарата 
империи. Как конфуцианец, Чжоу Дунь-и интересо­
вался в первую очередь «Книгой перемен*, «Учени­
ем о середине* и наследием Хань Юя. Все это дос­
таточно обычно. Необычным в этом человеке было 
только то. что он как мыслитель принял вызов вре­
мени, ответил на него и этим немногословным от­
ветом фактически предопределил весь дальнейший 
путь сунской философии. Говоря о «вызове време­
ни*, мы имеем в виду пафос духовной трансформа­
ции, охвативший под влиянием буддизма широкие 
массы. Свой вариант этой трансформации предложил 
и Чж оу Дунь-и.
По сути дела, вся философская система этого 
на редкость немногословного и не имевшего склон­
ности к многописанию мыслителя умещалась вна­
чале всего в один чертеж, идея которого, по всей 
вероятности, была заимствована у даосов. Но на диа­
грамме Чж оу Дунь-и была изображена в свернутом 
виде вся панорама сунской мысли. Диаграмма име­
ла название «Тай цзи ту*, то есть «План Великого 
предела*, толкование диаграммы называлось «Тай 
цзи ту шо* — «Пояснения к плану Великого преде­
ла*. В этих «Пояснениях», в сущности, развивалась

---

318
А. С. 
М артынов. 
КОНФУЦИАНСТВО
новая идея космоса — космоса как пространства, в 
котором должен был ощутить, а затем утвердить 
себя совершенный мудрец. Космос этот пустотен, сво­
боден от тьмы вещей, которые в обычном мире с 
такой силой давят на наше сознание и деформиру­
ют его. Но пустотность космоса закономерна. И это 
свойство космоса у Чжоу Дунь-и прекрасно уловил 
Чжу Си, сказавший об этой модели мироздания: 
«...не имеет формы, но имеет принцип». Этот прин­
цип (ли) заключался в дихотомическом делении и 
ритмическом движении на основе взаимодействия 
противоположностей: когда стихия ян — светлого 
начала — доходит до своего предела и исчерпывает 
все свои возможности, то наступает покой и гла­
венство стихии инь; когда же покой достигает пре­
дела, то вновь возникает движение, и так без кон­
ца. Именно этот правильный, бесперебойный ритм 
Чж оу Дунь-и и считал подлинной «одухотворенно­
стью* (шэнь) космоса.
Уже эти краткие характеристики ясно дают по­
нять, что такое построение мысли относится не к 
натурфилософии, а к психотехнике. Именно в этот 
одухотворенный и пустотный космос мыслитель и 
хотел переместить наше сознание, освободив его тем 
самым от уродующего нас давления внешнего мира, 
«тьмы вещей». Правда, тех, кто туда перемещался, 
философ называл совершенными мудрецами, но они 
были мудры в результате того, что сумели перемес­
титься, а вовсе не от того, что пребывали там изна­
чально. Надо отметить при этом, что иероглиф 
шэн — обычное обозначение совершенных мудре­
цов в текстах Чжоу Дунь-и теряет свой обычный 
отчетливо персоналистический характер и превраща­
ется в обозначение некоего состояния — «совер- 
шенномудрия». Такая трансформация вполне понятна.

---

Ч
а сть
2. К
о н ф у ц и а н с т в о
(О
б щ и й
о ч е р к
)
319
Задолго до Чжоу Дунь-и она произошла в буддизме, 
и с наибольшей отчетливостью именно в чаньской 
школе, где слово фо, которое первоначально указы­
вало на Шакьямуни, превратилось в обозначение 
определенного человеческого состояния, по мысли 
чаньских наставников, доступного каждому смерт­
ному, что наглядно и продемонстрировал Хуэй Нэн 
в своей максиме «прозрей свою природу и стань буд­
дой».
Хотелось бы подчеркнуть, что совершенная ос­
новоположником сунской мысли трансформация «со­
вершенномудрого» в «совершенномудрие» для конфу­
цианской традиции была чем-то дотоле еще неслы­
ханным. В древности для луского философа совер­
шенные мудрецы представляли собой определенную 
группу лиц или персонажей, унаследованных от 
культурной традиции. Природа их двояка: с одной 
стороны, это конкретные люди и потому за каждым 
из них числятся определенные и, как правило, 
очень важные для развития цивилизации и культуры 
деяния; с другой стороны, их реальность несколько 
условна, как эталоны совершенства в общественной 
жизни все они, за исключением Конфуция, переве­
дены на довольно безопасное от современности и 
даже реальной исторической памяти расстояние —
в легендарную древность. Они наглядно демонстри­
ровали образцы общественного поведения для всех 
последователей Конфуция, но никогда не обознача­
ли того уровня, которого может достичь «благород­
ный муж», ставший на путь самосовершенствования. 
Для него пределом мечтаний было превращение в 
«совершенного мужа» (цзюнь-цзы), реальность ко­
торого также была достаточно проблематичной, по­
скольку даже сам основоположник учения призна­
вался, что он лично никогда настоящих цзюнь-цзы

---

320
A. C. 
МАРТЫНОВ. 
КОНФУЦИАНСТВО
не встречал. Чж оу Дунь-и был первым, кто понял, 
что конфуцианство должно пойти в данном пункте по 
стопам буддизма и в целях более успешного привле­
чения своего контингента на путь самосовершенст­
вования значительно увеличить привлекательность 
конечного результата и столь же значительно умень­
шить трудности пути. Надо сказать, что Чж оу Дунь- 
и понял и выполнил эту задачу. Отметая или наме­
ренно оставляя в тени все социальные трудности, с 
которыми приходится сталкиваться идущему по пу­
ти этической трансформации, зачинатель сунской 
мысли провозгласил «искренность* тем средством, 
которое приводит вас в соприкосновение и единение с 
идеальным космосом, который функционирует толь­
ко на взаимодействии темного и светлого начала и 
на смене пяти первоэлементов — дерево, огонь, ме­
талл, вода, земля. Категория чэн (о ней см. в отдель­
ном разделе «Приложений») становится настоящим 
пафосом всей философии наставника из Ляньси, как 
называли философа Чжоу его последователи, превра­
щаясь в основу состояния «совершенномудрия». 
Чжоу Дунь-и так и говорил об этом: «Искренность — 
это основа совершенномудрого человека».
Правда, надо признаться, что, несмотря на все 
усилия Чж оу Дунь-и, «совершенномудрие» так ни­
когда и не стало категорией, сопоставимой с «буд- 
довостью». Обязательность и реальные трудности 
социальных функций мешали этой категории на­
брать такую же степень отвлеченности и такой же 
статус, который имела «природа будды» в буддизме. 
Но в латентном виде начиная с сунского времени 
этот момент постоянно давал о себе знать в истории 
конфуцианства, всякий раз проявляясь более явно 
там и тогда, где и когда отшельнические тенденции 
становились доминирующими. Эту связь укрепляло

---