И о. ректора ргу имени С. А

УДК
821.111+82-1/-9 
В.А. Рогатин
, канд. пед. наук 
(РГУ имени С.А. Есенина, Рязань) 
Дифференциация речи шекспировских персонажей
в комических и трагических сценах
Статья посвящена объяснению жанровой эволюции в театральном репертуаре раннего 
Нового времени и, в том числе, в творчестве У. Шекспира. Отмечаемое в нем исследователями 
взаимопроникновение комического и трагического можно в определенной степени объяснить 
тем, что Шекспир отрабатывал свой метод в ранних драмах, прежде всего в хрониках, что в даль-
нейшем обеспечило его новаторство в зрелых комедиях и трагедиях рубежа XVI–XVII веков. Мно-
гочисленные параллели в сюжете и характерах героев в комедии «Много шума из ничего» и траге-
дии «Отелло» позволяют рассмотреть подход елизаветинцев к драматическим жанрам в отношении 
взаимодействия с аудиторией и оправдания зрительских ожиданий прежде всего в плане разнооб-
разия эстетических форм. В комедиях чередование пафоса и комического привело к зрелищности
и разнообразию, а в трагедиях зачастую способствовало единству действия и целостности образов 
героев и персонажей.
комедия, трагедия, метричность, герой, антагонист, автоцитация, Аристотель, клас-
сицизм, елизаветинский театр 
 
Rogatin, Vladimir
, 
Ph.D. (Language Teaching Methodology), Associate Professor 
(Ryazan State University named for S.A. Esenin, Ryazan, Russian) 
 
Varying Speech Styles of Comic and Tragic Scenes in Shakespeare
The paper addresses the inner logic of genre evolution in early modern drama and in Shakespeare’s out-
put. The mixture of pathos and humour that is typical of this body of literature is probably rooted in the genre of 
history, which W. Shakespeare first actively handled as a playwright. The comedy 
Much Ado about Nothing 
and 
the tragedy of 
Othello, the Moor of Venice 
feature a number of similar plot lines and character counterparts. In-
sights into such parallels can bring out the Elizabethan and, specifically, Shakespearean method in pursuing 
dramatic genre compliance, as well as interaction with the audience and ensuring aesthetic satisfaction of di-
verse spectators via alternating dramatic tones. The article demonstrates that contrastive uses of comic and pa-
thetic scenes in all genres were a major innovation, contributing to diversity in comedies, and to greater integrity 
of impression in the tragedy.
comedy, tragedy, metrics, hero, antagonist, self-quoting, Aristotlean, Classicism, Elizabethan, Renaissance 
 
Взлет и стремительный расцвет театральной практики в Лондоне в конце 1580-х годов
и в последующее десятилетие были столь стремительны, что теоретическое осмысление шло
в значительной степени вслед за расширением репертуара. Есть основания полагать, что от-
правной точкой в выстраивании характеров и конфликтов для К. Марло и Т. Кида, Р. Грина
и У. Шекспира служили драматические теории Античности в преломлении через опыт итальян-
ского и раннеелизаветинского Возрождения. Из перечисленных авторов разве только Роберт 
Грин опубликовал теоретическое осмысление театрального феномена. 
«Поэтика» Аристотеля с ее дифференциацией текстов на трагедии и комедии сохраняла 
авторитет в университетских кругах и, скорее всего, стала известна Шекспиру в годы учения
в грамматической школе Стратфорда. Все они написали по пьесе, имеющей в названии ссылку 
на период царствования определенного европейского монарха. Но многоликость пьес, которые 
сделали елизаветинский театр 1590-х годов динамическим и мощным культурным явлением, 
вносила много поправок в устоявшуюся теорию жанров. 
_________________________ 
© Рогатин В.А., 2016 

---

18
Не зря почти все драматурги – современники Шекспира – приложили руку к доста-
точно утилитарной по своей функции пьесе-хронике – жанру, который фактически сложился 
и вышел из употребления всего за 10–15 лет 
1
. Но только Шекспир создал целых два боль-
ших цикла хроник (скорее всего, с соавторами), и только у Шекспира диапазон десятка его 
пьес, названных ‘history’, варьируется от мрачной криминально-политической хроники 
(«Ричард III») до откровенной буффонады (первая часть «Генриха IV») к последовательности 
батальных зрелищ («Генрих V»). Именно на этом диффузном жанре Шекспиру удалось вы-
работать стратегию и номенклатуру приемов, которые позволяли ему идти в ногу с ожидани-
ями зрителей и эффективно формировать вкус публики. 
Уже в ранних хрониках драматурга о времени Генриха VI закладываются основы его фи-
лософского и технического подходов к разнообразию модусов и стилей в последовательности 
сцен. Так, отношение к дипломатическим и религиозным сценам должно соответствовать серь-
езному тону, поэтому архиепископ увещевает монарха в форме стихов, и столь же серьезен 
стиль остальных участников сцены. А в зарисовках бунта и похода Джека Кеда на Лондон – тон, 
скорее, комический, и ему соответствует полностью прозаическая форма диалогов (за исключе-
нием «юридического диспута» Кеда с дворянами Стеффордами, когда Кед притворяется побоч-
ным сыном графа Мортимера и делает это неуклюжим пятистопным ямбом, – при этом его ре-
плики постоянно язвительно комментирует другой, просвещенный персонаж). 
В период 1595–1600 годов в творчестве Шекспира значительно большее место заняли