И о. ректора ргу имени С. А

УДК
821.111 
А.В. Титова
,
 
канд. филол. наук 
(РГУ имени С.А. Есенина, Рязань) 
Отголоски образа Фальстафа в жизни и творчестве
английских либертинов 
 
Статья посвящена влиянию творчества Уильяма Шекспира на работы британских либер-
тинов, на примере стихотворений Джона Уилмота, второго графа Рочестера. Поэты-остроумцы 
при дворе короля Карла II Английского стремились восстановить не только монархию, но и ли-
тературные традиции, утраченные в эпоху Реформации. Представители всех направлений ли-
бертинизма подчеркивали особую роль Уильяма Шекспира в развитии британской литературы. 
Одним из переходных «мостиков» стал Джон Фальстаф, герой обеих частей шекспировской 
хроники «Генрих IV» и комедии «Виндзорские насмешницы». Он явился своего рода предтечей 
возникновения и моделью поведения для представителей эпохи Реставрации. 
Проведенные параллели, в том числе и между текстами У. Шекспира и Дж. Рочестера, 
позволяют наглядно представить темы и характеры, объединяющие данных авторов. В статье 
представлены общие источники создания анализируемых произведений. Кроме того, в рам-
ках исследования было выявлено не только изменение образа Фальстафа от хроник к коме-
дии, но и проведена параллель с переходом от радикального либертинизма к умеренному
и философскому вариантам. 
Уильям Шекспир; Джон Фальстаф; английские либертины; Джон Уилмот, второй 
граф Рочестер 
 
Titova, Anna
, Ph.D. (Philology), Senior Lecturer
 
(Ryazan State University named for S. Esenin, Ryazan, Russia) 
Falstaff’s Image Echoing on British Libertines’ Life and Works 
The article is devoted to the influence of William Shakespeare’s creativity on the works of British 
libertines illustrated by the example of the poems by John Wilmot, the second earl Rochester. The court wits 
of the British king Charles II tended to restore not only the British monarchy, but also the literary traditions 
which had been lost during the epoch of Reformation. The representatives of all the trends of libertinism em-
phasized the special role of William Shakespeare in the development of the British literature. John Falstaff, 
the character of both parts of Shakespeare’s chronicle “King Henry the Fourth” and the comedy “The Merry 
Wives of Windsor” was one of the connecting “bridges”. He appeared to be a kind of forerunner of appear-
ance and the model of behavior for the representatives of the epoch of Restoration. 
The parallels drawn between W. Shakespeare and J. Rochester allow us to demonstrate the themes 
and the characters that unite these authors. The article presents the common sources that underlie the works 
analyzed. Besides bringing to light the changes in Falstaff’s image from the chronicles to the comedy, the 
paper provides a parallel between the metamorphosis of this image and the transition from the radical form 
of libertinism to its moderate and philosophic variations. 
William Shakespeare; John Falstaff; British libertines, John Wilmot, 2
nd
 Earl of Rochester 
Направление либертинизма в Англии второй половины XVII века не являлось одно-
родным. Его можно условно разделить на три направления: радикальное (приверженцы ко-
торого были за потакание любым, даже самым низменным прихотям), философское (сторон-
ники которого рассматривали удовольствие как мировоззренческую категорию и не стреми-
лись ему предаваться) и умеренное (последователи которого черпали вдохновение в идеях 
представителей обеих предыдущих категорий). 
_______________________ 
© Титова А.В., 2016

---

23 
Однако основой творчества всех его вариаций была тяга к аллюзиям, на которых они стро-
или свою литературную, политическую и социальную критику. Следует отметить, что некоторые 
черты роднят образ, созданный Шекспиром, не только с произведениями эпохи Реставрации, но
и с реальными представителями британской светской жизни второй половины XVII века. 
В целом, то, что во времена Шекспира осуждалось, в эпоху правления Карла II стало 
нормой. После 1660 года в английской литературе сложилась активная и поощряемая свыше 
группа поэтов-либертинов, тесно связанная с феодальным дворянством и придворной средой. Ее 
усилия были направлены на то, чтобы средствами литературы содействовать реставрации абсо-
лютизма во всех областях английской жизни. Эндрю Марвелл назвал ее «веселая шайка» 
(“Merry Gang”). В нее входили Джон Уилмот, второй граф Рочестер; его друг Генри Сэвил; 
Джордж Этеридж; Генри Джермин; Чарльз Сэквилл, барон Бакхерст, позже граф Дорсет; Джон 
Шеффилд, граф Малгрейв; Генри Киллигрю; сэр Чарльз Седли; драматург Уильям Уичерли,
а также Джордж Вильерс, второй герцог Бекингем
1
. Данная группа действовала в течение
15 лет, начиная с 1665 года. Биографии этих людей пестрят военными и политическими авантю-
рами, интригами и скандалами. В своей деятельности они руководствуются откровенным поли-
тическим и материальным расчетом. Поэты и драматурги того времени прожигали жизнь в ку-
тежах и распутстве. Чрезмерная тяга к достижению удовольствия любой ценой и потворство 
низменным инстинктам были основой эстетических идеалов либертинов в Англии XVII века. 
В дальнейшем мы будем сравнивать шекспировского персонажа с героем светской 
хроники, талантливым поэтом-остроумцем Джоном Уилмотом, вторым графом Рочестером. 
В исторической хронике «Генрих IV» Уильям Шекспир создал яркий образ сэра Джо-
на Фальстафа, приближенного молодого принца Гарри. Данный второстепенный герой со-
здает антураж из «самых благородных наклонностей, какие подобают дворянину»: редкое 
совершение добрых и благородных поступков, неприкрытый атеизм, неверность женам, 
увлечение азартными играми и прочие формы прожигания жизни: 
“A goodly portly man, i’ faith, and a corpulent; of a cheerful look, a pleasing eye, and
a most noble carriage; and, as I think, his age some fifty, or, by’r lady, inclining to three-score; and 
now I remember me, his name is Falstaff: if that man should be lewdly given, he deceiveth me; for, 
Harry, I see virtue in his looks. If, then, the tree may be known by the fruit, as the fruit by the tree, 
then, peremptorily I speak it, there is virtue in that Falstaff” 
2
. 
“I was as virtuously given as a gentleman need to be; virtuous enough; swore little; diced 
not above seven times a week; went to a bawdy-house not above once in a quarter – of an hour; paid 
money that I borrow’d – three or four times; lived well, and in good compass” 
3
. 
Образ Фальстафа – один из самых известных в британской комедийной литературе.
В обеих частях хроники «Генрих IV» он представляет собой превосходный фон для станов-
ления принца. Данный образ особенно подчеркивает контраст между принцем Хэлом и бу-
дущим королем Генрихом V. 
Как Фальстаф был «фоном», оттеняющим определенные характерные черты молодого 
принца Генриха в шекспировских хрониках, так и остроумцы эпохи Реставрации отражали
в своих произведениях нравы двора короля Карла II. Однако радикальная форма либертинизма 
просуществовала в Англии недолго, уступив место умеренному и философскому направлениям. 
Фальстаф по-своему любит и по-отечески опекает принца. В течение всей хроники 
Генрих постепенно «подрастает» и отдаляется от прежнего друга и наставника. 
Отец графа Рочестера спас короля в Вустере, поэтому он был для Карла II как отец, а Ро-
честер – как сын и брат. Король следил за образованием графа в Оксфорде, его поездкой по Ев-
ропе, его жизнью при дворе и выбором жены. Известно, что Карл II также был рабом своей по-
хоти, пренебрегал королевскими обязанностями, семейными ценностями и общественным дол-
гом, что в итоге привело к кризису престолонаследия. Неудивительно, что Рочестер нападал
на короля в своих сатирах, что привело к опале поэта-либертина в последние годы его жизни. 
1
Лукьянов А.В. Джон Уилмот, граф Рочестер: раскаявшийся грешник // Рочестер Дж. Уилмот, граф. 
Стихотворения, письма / пер. А.В. Лукьянова. С. 468. 
2
The Complete Works of William Shakespeare. London : Wordsworth Library Collection, 2007. P. 430. 
3
Ibid. P. 436. 

---

24
Фальстаф – профессиональный воришка благородного происхождения. Шекспир со-
здал образ порочного, но, тем не менее, привлекательного офицера, остроумие и жизнелюбие 
которого заставляет нас закрывать глаза на его прегрешения. В репликах, которые выдает 
данный герой, видно, что он знаком с содержанием Библии, а также некоторых литератур-
ных и музыкальных произведений. Все эти признаки показывают принадлежность героя
к высшему обществу того времени. 
Из имеющихся биографических источников известно, что граф Рочестер получил свою 
известность во время голландской войны, однако дурная слава дебошира и гуляки затмила
в глазах общественности его немалые литературные заслуги. Тем не менее, пройдя свой лите-
ратурный путь одним из самых ярких представителей радикального либертинизма, под конец 
граф раскаялся в своем распутном образе жизни и написал несколько сатир, содержащих рели-
гиозные аллюзии. 
Как мы видим, религиозные аллюзии можно найти в творчестве обоих авторов. 
Например, В.П. Комарова в монографическом исследовании «Шекспир и Библия: (Опыт 
сравнительного исследования)» приводит следующий пример. «В комическом спектакле, 
разыгранном в таверне “Кабанья голова”, Фальстаф, исполняя роль короля, наставляет прин-
ца, ссылаясь на библейский текст, но, вместе с тем, не называя источник. Возможно, источ-
ник не указан потому, что Фальстаф взял совет “древних авторов” из апокрифа, но и в нем,
и в каноническом Екклесиасте основной смысл изречения “деготь пятнает” или, точнее, 
“оскверняет” направлен против порока гордости. Фальстаф не только цитирует текст, но
и по-своему комментирует его: "...this pitch, as ancient writers do report, doth defile; so doth the 
company thou keepest" (1 H.IV, II, 4, 456–457). В библейском тексте совет звучит так: "Не that 
toucheth pitch shall bee defiled with it: and he that is familiar with the proude shall be like unto 
him" (Eccl. ap. 13:1, p. 441) – "Кто касается дегтя, будет запятнан; кто общается с гордыми, 
будет им подобен". На полях Женевской Библии (р. 441) есть ссылка на текст Второзакония, 
где речь идет о пагубном влиянии нечестивых, о запрете браков с неверными, потому что 
народ, избранный Богом, должен хранить чистоту расы (Deut. 7:6–8, р. 84)» 
4
. В.П. Комарова 
предполагает, что прославление одного народа и признание его исключительности натолк-
нуло Шекспира на комическую интерпретацию библейского напутствия.