Глава I. Художественная деталь

Пейзажные детали

Формы присутствия природы в литературе разнообразны. Это и мифологические воплощения се сил, и поэтические олицетворения, и эмоционально окрашенные суждения о ней (будь то отдельные возгла­сы или целые монологи), и описания животных, растений, их, так сказать, портреты, и, наконец, собственно пейзажи — описания широких природных пространств.

Помимо этого существуют пейзажные детали – это отдельные значимые элементы в городском или природном пейзаже, несущие функции более глубокого анализа ситуации или внутреннего мира героя в этот момент. Обширные картины природы всегда заметны, чаще создают фон, пейзажные детали же иногда играют более значимую роль, но они могут так и остаться незамеченными читателями, потому что иногда умело спрятаны автором за деталями быта.
В фольклоре и на ранних этапах существования литературы преоб­ладали внепейзажные образы природы: ее силы мифологизировались, олицетворялись, персонифицировались и при этом нередко участво­вали в жизни людей. Яркий пример — «Слово о полку Игореве».
Время рождения пейзажа как существенного звена словесно-худо­жественной образности—XVIII век⁵. Так называемая описательная поэзия (Дж. Томсон, А. Поуп) широко воссоздала картины природы, которая в эту пору (да и позже!) подавалась преимущественно элеги­чески — в тонах сожалений о прошлом. Такова знаменитая «Элегия, написанная на сельском кладбище» Т. Грея.
Характер пейзажа заметно изменился в первые десятилетия XIX в., в России — начиная с А.С. Пушкина. У каждого крупного писателя XIX—XX вв. — особый, специфический природный мир, подаваемый преимущественно в форме пейзажей. В произведениях И.С. Тургенева и Л.Н. Толс­того. Ф.М. Достоевского и Н.А. Некрасова, Ф.И.Тютчева и А.А. Фета, И Л. Бунина и А.Л. Блока, М.М. Пришвина и БЛ. Пастернака природа осваивается в ее личностной значимости для авторов и их героев.
В литературе XX в. (особенно — в лирической поэзии) субъектив­ное видение природы нередко берет верх над ее предметностью, так что конкретные ландшафты и определенность пространства нивелиру­ются, а то и исчезают вовсе. Таковы многие стихотворения Блока, где пейзажная конкретика как бы растворяется в туманах и сумерках.
Еще одной особенностью произведений XIX – XX вв., являются городские (урбанистические) пейзажи. Город становится не просто фоном, местом, где разворачиваются события, но и важным фактором, влияющим на внутренний мир и философское самопознание героев.
Образы природы (как пейзажные, так и все иные) обладают глубо­кой и совершенно уникальной содержательной значимостью. В мно­говековой культуре человечества укоренено представление о благости и насущности единения человека с природой, об их глубинной и нерасторжимой связанности. Это представление художественно воп­лощалось по-разному.
Во многих произведениях писатели акцентируют внимание не на самом фоне, а на конкретной детали природы. Например, одинокая сосна и пальма («На севере диком стоит одиноко…»), одинокий старый утес (Утес»), дубовый листок («Дубовый листок оторвался от ветки родимой…») – все это детали, которые уже переходят в поэзии Лермонтова в символы одиночества, отчуждения. В романе Л.Н, Толстого «Война и мир» в ключевые моменты духовных исканий героев автор создает образы-символы, помогающие понять их самопознание или прозрение (князь Андрей, раненный в битве, видит перед собой «бездонное синее небо»).
Мотив сада — возделанной и украшенной чело­веком природы — присутствует в словесности едва ли не всех стран и эпох. Сад нередко символизирует мир в целом. «Сад, — замечает Д.С. Лихачев, — всегда выражает некую философию, представление о мире, отношение человека к природе, это микромир в его идеальном выражении»⁶. Без садов и парков непредставимы романы И.С. Тургенева, произведения А.П. Чехова (в «Вишневом саде» звучат слова: «... вся Россия наш сад»), поэзия и проза И.А. Бунина, стихи А.А. Ахматовой с их царскосельской темой.
В литературе распространён принцип образного параллелизма, основанный на контрастном сопоставлении или уподоблении внутреннего состояния человека жизни природы. “Открытие” природы связано с осознанием человека как частицы Вселенной, включённой в её жизнь. Описание пейзажа в этом случае создаёт представление о душевном состоянии героев. Психологический пейзаж соотносит явления природы с внутренним миром человека.
Пейзаж может даваться через восприятие персонажа по ходу его передвижения. Обратимся к чеховскому рассказу «Степь». Этот рассказ яркий пример психологического пейзажа, исключающего описание ради описания, это образец знания писателем тайн детской души.
Описание пейзажа может выполнять ещё более сложную функцию. Оно может многое объяснить в характере героя.
Описание Обломовки у Гончарова, например, кажется, намеренно лишается автором какой-либо поэзии, он об этом прямо говорит: “Поэт и мечтатель не остались бы довольны даже общим видом этой скромной и незатейливой местности”. Но словесный ряд, тёплое чувство, пронизывающее каждую картину, пейзажную зарисовку, опровергают это утверждение.
Ключевыми словами данного эпизода являются следующие: спокойствие, покой, тишина, тихо, сонно, сон, смерть. «Тишина и невозмутимое спокойствие царствуют и в нравах людей в том краю», «жизнь, как покойная река, текла мимо них», «всё сулит там покойную, долговременную жизнь… и незаметную, сну подобную смерть...» Характеры никуда не спешащих, незлобивых жителей Обломовки, характер главного героя романа и суть такого явления, как
«обломовщина», выявлены, наряду с другими изобразительно-выразительными средствами, и через детали описания пейзажа. Принцип психологического параллелизма в эпизоде «Сон Обломова» проявляется в уподоблении жизни природы жизни человека.
Особенностью функционирования пейзажной детали является то, что они могут выполнять функцию сюжетной мотивировки, т.е. направлять течение событий в ту или иную сторону («Метель» А.С, Пушкина).