Черный лебедь. Под знаком непредсказуемости (сборник)

 
Назад в Среднестан
 
А ведь сведения, полученные нами от предков, могут быть неверными. Я имею в
виду, что мы, скорее всего, унаследовали инстинкты, необходимые для выживания в рай-
оне восточно-африканских Великих озер – судя по всему, там находится наша прародина, –
но эти инстинкты, безусловно, неважно работают в современном буквенно оснащенном,
информационно насыщенном и статистически сложном окружении.
Действительно, наше окружение несколько сложнее, чем представляется нам (и нашим
органам управления). В каком смысле? Современный мир, являясь Крайнестаном, целиком
зависит от редких – крайне редких – событий. В нем Черный лебедь может появиться после
тысяч и тысяч Белых, поэтому нам следует воздерживаться от суждений гораздо дольше, чем
нам свойственно. Как я говорил в главе 3, нереально (биологически нереально) встретить
человека высотой в несколько миль, поэтому наша интуиция исключает такие события. Но
тиражи книг или масштабы общественных потрясений не подвластны таким ограничениям.
За тысячу дней не удостоверишься в том, что писатель бездарен, что рынок не рухнет, что
война не начнется, что проект безнадежен, что страна – “наш союзник”, что компания не
разорится, что аналитик брокерской конторы – не шарлатан и что сосед не нападет на соседа.
В далеком прошлом люди могли делать выводы гораздо быстрее и точнее.
Более того, сегодня число “чернолебяжьих” зон неизмеримо выросло
22
. В первобытном
мире их было немного: впервые встреченный дикий зверь, новые враги, внезапные природ-
ные катаклизмы. Эти события повторялись достаточно часто, чтобы поселить в нас врож-
денный страх. Инстинктивная склонность к поспешным выводам и к “туннелированию” (то
есть к фокусированию на небольшом количестве известных зон неопределенности) укоре-
нена в нас и сейчас. Короче говоря, эта склонность – наша беда.