Учебное пособие по религиоведению написано коллективом преподавателей и уче

Глава 3. Мировые религии
191
греческий перевод — так называемый Септуагинта. Таким образом, 
христианская грекоязычная проповедь имела уже готовый фундамент. 
У ее истоков стоял апостол Павел — «апостол язычников» (Рим. 11:13) 
и первый представитель грекоязычного христианского богословия.
Вполне понятно, что переход на другой язык породил другую об-
разную систему. И когда слушатели воспринимали апостольскую про-
поведь, то ее осмысление у грека и иудея было различным. Что и отме-
чает Павел: «Мы проповедуем Христа распятого, для иудеев соблазн, 
а для эллинов безумие» (1 Кор. 1:23). Именно в процессе «перевода» 
христианских представлений с одного языка на другой и возникают 
предпосылки представления о сущности и природе Христа. Напри-
мер, на иудейской почве не могли возникнуть представления о непо-
рочном зачатии Иисуса Девой Марией от Духа Святого, поскольку 
по-древнееврейски слово дух (рyах) — женского рода. Иудейская тра-
диция не могла признать Иисуса сыном Бога (в смысле подлинного 
сыновства), применяя этот термин к человеку, который добродетель-
ной жизнью удостоен быть назван Сыном Бога. В эллинизированной 
среде, привыкшей к культу героев, это употребление было восприня-
то буквально. Поскольку этот оборот употребляется уже в бесспорно 
принадлежащих апостолу Павлу посланиях (Рим 1:4; 2 Кор. 1:19; Гал. 
2:20), можно предположить, что трансформация этого представления 
произошла довольно рано. Отсюда берет свое начало учение, согласно 
которому Иисус Христос «единосущен Отцу», закрепленное в реше-
ниях Никейского собора (325 г. н. э.).
Этот идейный разрыв новой религии с иудейскими истоками вы-
лился в отрицание Павлом спасительной роли ветхозаветного закона, 
упраздненного после пришествия Христа и замененного верой в его 
спасительную миссию. Отсюда и берет начало христианское понима-
ние идеи Нового Завета, восходящее к пророческой и кумранской тра-
диции.