Убайдулла-наме вступление во имя аллаха милостивого и милосердного! /1б

О ВТОРИЧНОМ ОТПРАВЛЕНИИ ГОСУДАРЯ МОГУЩЕСТВЕННОГО, КАК РОК, 
В НЕБОВИДНУЮ САМАРКАНДСКУЮ ОБЛАСТЬ ПРИ ЛЮБЕЗНОМ 
ОБРАЩЕНИЙ С ИМЕНИТЫМИ ЭМИРАМИ, О ПОЛУЧЕНИИ ИЗВЕСТИЯ О 
ВЫСТУПЛЕНИИ ЗЛОПОЛУЧНЫХ НЕВЕРУЮЩИХ КАЛМЫКОВ, О 
ПРИСОЕДИНЕНИИ [К СЕМУ] ТРЕБОВАНИИ ПЛУТОВ-ЭМИРОВ, О 
ПРИЧИНЕНИИ НЕБОЛЬШОГО ВРЕДА ПОЛОЖЕНИЮ ГОСУДАРЯ ВЫСОКОГО 
ПРОИСХОЖДЕНИЯ ВСЛЕДСТВИЕ ПЕРЕВОРОТА ЭПОХИ, О 
НЕУДОВОЛЬСТВИИ МЯТЕЖНЫХ ЭМИРОВ НА ОБЫЧАИ КРИВОХОДЯЩЕИ, 
НЕУСТОЙЧИВОЙ И НЕПОСТОЯННОЙ СУДЬБЫ 
/143б/ Поскольку невеста Балхской области [уже] была всегдашнею подругой, 
разделявшей ложе с светоносным сердцем [его величества Убайдуллы хана], он пожелал 
[окончательно] очистить розовые цветники земной поверхности от колючек и валежника 
наглого бунтовщика, т. е. Махмуд [бия аталыка], дабы народные массы балхских пределов 
и окрестностей [Балха] наслаждались сердечным покоем в лугах мира и безопасности. 
[Государь] устроил совещание с эмирами о походе [на Балх], который он считал одною из 
важнейших [своих] целей. Эмиры же находили [это предприятие] весьма трудным, оттого 
что они два раза видели и испытали немалые лишения и утомления в походе на Балх; 
перспектива еще раз идти туда их не привлекала. [В это время] пришло донесение к 
охраняющему небо [августейшему] порогу от самаркандского правителя Хошхала 
катагана о приходе неверных калмыков; эмиры, уцепившись, [за этот случай], избрали его 
средством для своего намерения. Они доложили государю следующее: “хвала и 
благодарение аллаху, [в этом] вечном государстве за счастливое время [вашего 
величества] весь народ /144а/ Балхской области, в районах [Балха], в его окрестностях, 
успокоившись в колыбели тишины и безмятежности, воссылает молитвы о даровании 
[вам] длительного счастья и безмерной долготы жизни, не имея в сердце никаких 
опасений и грусти. Проклятый же Махмуд, раскаивающийся в своих скверных делах и 
недостойных поступках, теперь, как змея с 
[163]
разбитой головой, свернувшись в кольцо 
за четырьмя стенами Кундуза, занят собою. Но злополучные неверные калмыки, как 
муравьи и саранча, обчистивши хвосты и копыта своих коней, первым делом обрушились 
на племена и улусы казахского народа, предавши [все] потоку и разграблению; большая