Убайдулла-наме вступление во имя аллаха милостивого и милосердного! /1б

часть племен и родов казахского народа неверными грабителями Гога и Магога 
236
была 
взята в плен. Слышно нам, рабам, что казахи и племя каракалпаков из страха перед 
неисчислимым войском неверных калмыков покинули свой исконный юрт и положились 
на укрепления Ташкента. Да и обитателями этой области овладел столь ужасный страх 
перед теми дьявольскими войсками, что они трепещут, как дрожащие ивы, и как ртуть — 
в [беспокойном] движении. Справедливому государю, который есть страж мира, 
необходимо, опираясь на божественную помощь, укоротить дерзкие руки наглых 
злоумышленников, посягающих на заповедные страны мусульман, и, охраняя государство 
от врагов, подобных по своим качествам змеям [тирана] Заххака 
237
, ему необходимо 
вторым Феридуном выступить с целью уничтожения этих волков в человеческом образе. 
И [теперь, когда] подданные [его величества, терпящие] от анархии и беспорядков, 
[чинимых] врагами, взывают частично о помощи к аллаху, нужно, как во время 
Александра [Македонского], построить для прекращения доступа врагов стену из 
непоколебимого решения [отразить их]. Если же в отношении такого похода [против 
калмыков] выявится леность и нерадение, то не дай бог, если крепости и города 
[самаркандского] района окажутся изъятыми из рук [государевых] рабов и мусульманское 
население будет растоптано конями калмыков! Область Самарканда, являющегося 
столицей высокославных государей, для каждого из них составляла предмет 
миродержавных вожделений; в /145а/ Самарканде, который основан Александром 
[Македонским], они счастливо и в добрый час садились на серый камень. В это время его 

---

[164]
величество, счастливый монарх, [эмир Тимур], заповедует своей благородной; 
фамилии проявлять милость пределам Самарканда”. 
Поскольку царственная неукротимая энергия была направлена на то, чтобы 
сохранить области и города государства от случайностей времени, чтобы их жители и 
население проводили время в спокойствии и безопасности, а мятежникам была бы дана 
такая жестокая пощечина расправы, что они обратились бы в другую сторону, — то 
естественно, что государь мира принял твердое решение выступить походом к 
Самарканду. 
22-го числа месяца сафара 1121 г., соответствующего году Барса