Text-kissil-Palomnichestvo-print+. pdf

носильно слиянию с Абсолютом.
При этом Гренье не проявил особого интереса к различным 
практическим техникам даосизма и сосредоточил свое вни-
мание только на концепции ˝у вэй˝, перевел это понятие на 
французский как ˝недеяние˝ (на наш взгляд, более точный пере-
вод – ˝невмешательство˝). Свой анализ даосизма он ограничил 
только книгой ˝Дао де цзин˝ Лао-цзы.
При этом Гренье предупреждал, что идея Дао, – это лишь 
˝плодотворная ссылка, а не практический путь решения про-
блем для рационального человека Запада˝.
Он резюмировал: между западной и восточной традициями 
нет большой разницы.
Камю не проявил глубокого интереса к анализу Абсолюта, 
его больше занимало Безразличие. Так, он любил говорить о 
Безразличии ландшафта, связывая его со смертью, отчаянием,
бесчеловечностью и ˝безрадостной полнотой˝. Руины Джеми-

---

88
лы, например, рождают Безразличие как факт реальности – 
«это глубокое безразличие, которое есть почти моя природная 
немочь». Но это только начальная позиция для созерцающего 
ума. Далее следует обретение ясности и «осознание смертно-
сти˝.
Согласно Гренье, Безразличие является человеку само по себе, 
объективно. Камю воспринимал этот процесс иначе: ˝Вот пе-
ред нами человек, находящий в сновидении жизни свои истины 
и теряющий их на земле смерти, чтобы в конце концов вер-
нуться сквозь войны, вопли, безумие справедливости и люб-
ви, страдания к той тихой отчизне, где сама смерть – лишь 
счастливое молчание».
Камю четко осознавал два вида Безразличия: одно – ин-
стинктивное, досознательное, другое связано с началом ясно-
сти, признанием смертности и абсурдности – дело только в 
выборе. Но он не желал быть тотально вовлеченным ни в одно 
из этих состояний, а хотел только находиться перед ними в 
ситуации перманентного выбора. 
Гренье утверждал, что практика полного Безразличия чу-
жда греческой традиции. Этическое учение квиетизма, воз-
никшее в конце XVII века в католицизме и проповедовавшее 
созерцательное отношение к миру, – единственная религиоз-
ная доктрина, к которой он проявлял интерес. В 1920-х го-
дах он отказался от формальной религиозной практики, его 
устремления стали больше философскими, чем религиозны-
ми, хотя он ясно видел и опасность крайнего интеллектуа-
лизма. 
Христианские мотивы своего учителя Камю не воспринял: 
˝У меня есть только уважение и преклонение перед человеком 
Христом и перед историей его жизни: я не верю в воскрешение. 
Меня затрагивают христианские проблемы, но моя природа 
языческая. Солнце… Я чувствую себя как дома с греками, но не с 
Платоном, а с досократиками: Гераклитом, Эмпедоклом, Пар-
менидом˝. 
Одной из общих тем для учителя и ученика была тема мо-

---

89
настыря. Для Гренье, мона-
стырь – это убежище от 
постоянной необходимости 
действовать в мире – аллю-
зия на вечность. Для Камю, 
монастырь прекрасен духом 
спокойствия, но в нем от-
сутствует ˝нежность жиз-
ни˝, болезненно ощущается 
хрупкость каждого жизнен-
ного мгновения. Камю не 
мог длительно находиться 
в состоянии бездействия, 
тогда как Гренье не хотел