Смысл и назначение истории. Пер с нем

 собственного 
произвола.
Свобода совпадает с внутренне наличествующей необ­
ходимостью истинного. 
Будучи свободным, я хочу не потому, что я так хочу, а потому, 
что я уверен в справедливости моего желания. Поэтому притяза­
ние на свободу означает желание действовать не по произволу или 
из слепого повиновения, а в результате понимания. Отсюда и при­
тязание на то, что, забрасывая якорь в истоки всех вещей, мы ис­
ходили в наших желаниях из своих собственных истоков. 
Однако ошибиться легко. Произвол вновь выступает как притя­
зание на право иметь собственное мнение; и предпосылкой служит 
здесь то, что каждое мнение правомочно, поскольку кто-нибудь его 
защищает. Однако мнение еще не есть понимание. И свобода тре­
бует преодоления того, что есть просто мнение. 
Это преодоление совершается посредством тех ограничений, 
которые мы в качестве индивидуумов налагаем на себя в нашем 
совместном существовании с другими. Свобода осуществляется 
лишь в сообществе людей. Я могу быть свободным в той степени, в 
какой свободны другие. 
Отступая перед обоснованным пониманием, то, что является 
просто мнением, исчезает в борении любви между ближними. 
На стадии определенного общественно-политического состоя­
ния мнение превращается в сознание объективной истины посред­
ством публичного столкновения мнений, в признании различных 
мнений, но только в их движении и размежевании. 
167 

---

Свобода требует двоякого: глубины человеческой коммуника­
ции между сущими в своей самости единичными людьми и созна­
тельной деятельности во имя свободы общественных условий по­
средством совместного понимания и формирования воли. 
Однако абсолютная истина, а тем самым и полная свобода 
никогда не достигается. Истина вместе со свободой находится в 
пути. Мы живем не в вечной совершенной гармонии душ, а во 
временн
о
м процессе никогда не завершающейся необходимости 
преобразования. 
2. Свобода требует, чтобы ничто не было упущено. Все, обла­
дающее бытием и смыслом, должно обрести свое право. Условием 
свободы является предельная широта. Поэтому содержание сво­
боды и открывается в жизни,
 преисполненной полярностей и про­
тиворечий. 
Каждой позиции противостоит позиция, противоположная ей. 
Свобода — это по своей возможности все. Она готова воспринять 
все то, что приходит извне, не только как противоположность, но 
и ввести его в себя. Свобода — это разум безграничной открыто­
сти; способность слушать и свобода являются в этом подлинном от­
крытом пространстве широчайшего сознания решимостью истори­
ческого решения. Поэтому-то свобода ищет эти плодотворные 
полярности, где одна сторона погибла бы без другой. 
Свобода теряется там, где от полярностей отказываются 
в пользу ограниченности — будь то в общественном устройстве, 
которое забывает о своих собственных границах, будь то в 
крайностях, пристрастно отрицающих это устройство, будь то 
в каком-либо одном полюсе, который рассматривает себя как 
целое. 
Напротив, мы вновь обретаем свободу там, где мы открыты, 
где сохраняем данные нам возможности в напряженности противо­
положностей, где в ходе меняющихся ситуаций принимаем реше­
ние, исходя из наших исторических истоков, и непредвзято воспри­
нимаем бытие в его новом содержании. 
3. Если же свобода совпадает с необходимостью истинного, 
она постоянно остается хрупкой; ибо мы никогда не располагаем 
уверенностью в том, что полностью обладаем окончательной исти­
ной. Наша свобода определяется иным, она не есть causa sui
1
. Если 
бы она была таковой, человек был бы богом. Подлинная свобода 
осознает свои границы. 
В своей