Смысл и назначение истории. Пер с нем

 все оказываемся неспособны 
к этому. В качестве путей, ведущих к более легкой возможности, 
предстают большевизм и фашизм. Можно вновь просто повино­
ваться, удовлетворяться доступными лозунгами и предоставить 
всю деятельность тому единственному, кто захватил управление. 
Эти формы являются заменой авторитета; но заменой ценой отказа 
почти всех от того, чтобы быть самим собой. В ситуации сегодняш­
него мира государства, в которых до сих пор этот способ откло­
нения от прямого пути не применялся, рассматривают эти формы 
как действительность других государств, существующих наря­
ду с ними, как действительность, с которой приходится считать­
ся; в их внутренней духовной ситуации эти возможности подсту­
пают к ним как притязания людей массы. 
Самобытие
начинается с отношения к этим ложным путям, 
озадаченности действительного и возможного.
Собственное су­
ществование будет содрогаться от воздействия мировых собы­
тий времени и беспрестанно проясняться в знании возможного, 
пока это знание не созреет до соучастия в рамках своей ситуации. 
В ней останется напряжение между массовым порядком в обес­
печении существования и основанном на власти решении или 
между обществом и государством. 
Смыслу порядка существования
 общества
человек служит тру­
дом, обеспечивающим его собственное существование в этом об­
ществе. Всякое разумное планирование направлено на улучшение 
существующего строя и его функций, на устранение помех, на дос­
тижение справедливости, законности и мира. Импульсом этого 
действования служит
 социальное ощущение государственности. 
Но есть неизбежные границы: к ним относятся свойства людей 
массы, неизбежная безжалостность социального и биологического 
отбора; неравномерное ограничение жизненной сферы большинст-
343 

---

ва людей; различие рас, характеров и способностей; различный 
прирост населения в отдельных группах. Поэтому
 государство 
следует рассматривать не только в его функции обеспечения за­
конного порядка, но и как сферу борьбы за характер и направлен­
ность неизбежного где-либо применения насилия. Человек был 
во все времена обременен страданием. Сегодня он сознательно 
хочет от него освободиться посредством наиболее правильного 
устройства мира в целом. Поскольку выполнение этого желания 
невозможно, ощущение социального характера государства за­
меняется сознанием
 государственной судьбы.
В качестве средо­
точия жизни целого государство является не путем к окончатель­
ному устройству единого целого, а ситуационной властью опре­
деленного государства в период, когда существуют данные сред­
ства техники и данные возможности человеческого бытия. 
Поэтому только в абстрактном понимании духовная ситуация 
государства и общества является всеобщей ситуацией времени. 
В качестве действительной может рассматриваться только си­
туация исторического отдельного государства, отправляясь от ко­
торого взирают на другие государства. Ослабление человеческой 
индивидуальности может, правда, дойти до того, что индивид ме­
няет свою принадлежность определенному государству или вообще 
теряет государственную принадлежность, живет где-либо как 
гость, которого терпят. Однако историческое воление человека 
может стать действенным лишь в идентификации его с отдельным 
государством. Никто не расстается без ущерба со своей стра­
ной. Если он чувствует себя вынужденным к этому, то он не те­
ряет, правда, возможность быть самим собой, свое сознание 
судьбы, но теряет участие в обосновывавшем его самого целом, 
свой действенный мир. 
М е т о д ы и с ф е р а в л а с т и п о л и т и ч е с к о й д е я т е л ь ­
н о с т и . Поскольку государственная власть не единственна, а 
лишь одна индивидуальность наряду с другими и поскольку в ней 
заключены и возможности других порядков, кроме существую­
щего, власть переходит в насилие, как только договорное или 
фактическое единение перестает действовать. Границами обеспече­
ния существования являются