С. В. Иванова з. З. Чанышева лингвокультурология: проблемы, поиски, решения монография

глупый и невежественный человек, не знающий и неспособный понять самые простые вещи, человек, отличающийся тупым упрямством [Русское культурное...2004: 83; 136]. Коннотации их соответствий в английском языке также сильно разнятся, ср. donkey - a stupid person, donkey work - boring work that needs a lot of effort but has to be done as part of a job; ass - a stupid or annoying person [MED 2007:437; 75]. Сделан также важный вывод о том, что коннотация может быть решающим фактором, удерживающим слово в активном лексическом запасе и употреблении, напр., теща в русском языке значительно более частотно, чем другие слова из соответствующей сферы (тесть, свекровь) [Кронгауз 2001].

Сопоставление разных подходов показывает, что одно из основных отличий между ними заключается в решении вопроса о природе и локализации культурной коннотации. Согласно авторитетному мнению Ю.Д. Апресяна, Й. Бартминьского, И.М. Кобозевой и др., культурная коннотация лежит за пределами языка и охватывает несущественные, но устойчивые характеристики, которые относятся к соответствующему объекту в реальном мире (например, «практика использования соответствующей вещи», «связанные со словом культурные традиции») [Апресян 1995], «совокупность закрепленных в культуре данного общества ассоциаций», сопутствующие лексическому значению «содержательные элементы, логические и эмотивные, которые складываются в стереотип» (Bartminski: цит по [Кобозева 2000: 92]).
Сторонники лингвокультурологических концепций склонны переводить культурную коннотацию в плоскость содержания языковых единиц, однако их взгляды разнятся по поводу места её локализации в этом пространстве. Показательно, что, исследуя принципиально одно и то же явление, ученые пользуются различной терминологией: культурная семантика (В.А. Маслова), культурно-национальная коннотация (В.Н. Телия), этнокультурные смыслы (П.Н. .Донец), социокультурные коннотации (С.Г. Тер-Минасова).
Согласно концепции В.А. Масловой, «единицы естественного языка приобретают в языке культуры дополнительную, культурную семантику», которая может строиться на магическом и мифологическом осмыслении признаков предмета, ассоциироваться с контекстами традиционных обрядов, верований и ритуалов, вызывать стереотипы, характеризующие тот или иной этнос [Маслова 2005: 55]. С.Г. Тер-Минасова определяет социокультурные коннотации как «те дополнительные оттенки значений слова, которые обусловлены особенностями культуры и общественной жизни» и соответственно подразделяются на культурные, идеологические и политические коннотации [Тер-Минасова 2007: 148].
Стремление лингвокультурологов, развивавших положения лингвострановедческих теорий слова, отводить место культурной коннотации в содержании единиц языка отразилось в установлении особых единиц, совмещающих как языковую, так и культурную информацию (ср. «лингвокультурема» в концепции В.В. Воробьева). Незнание «культурного ореола» слова оставляет реципиента на языковом уровне, не позволяет «проникнуть в глубокую сеть культурных ассоциаций» [Воробьев 1997: 48].
В концепции Е.М. Верещагина и В.Г. Костомарова, логоэпистема является механизмом развертывания общих идей, прирожденных всему человечеству, в понятия, которое совершается в лингвокультурной сфере определенного народа [Верещагин, Костомаров 2002]. Другими словами, в логоэпистеме врожденная общечеловеческая эпистема получает «этно-лингво-окультуренную» специфику в каждой национальной культуре.
Как видно из приведенных выше определений культурной коннотации, авторы едины лишь в том, что они, как следует из используемого термина, связывают её с культурой, но при этом по - разному определяют её суть (ср. дополнительные оттенки значения, интерпретация языкового содержания в терминах знаков культуры и т.д.), сближают её либо с культурными знаками (концептами, стереотипами, эталонами, символами), либо с ассоциациями, либо со знаниями. Отсюда возникает вопрос об экспонентах культурной коннотации и механизмах её выявления.
Наиболее оригинальный взгляд на культурную коннотацию содержится в концепции В.Н. Телия, которая первоначально развивает свою теорию на материале фразеологии и предлагает определение культурной коннотации как способа воплощения культуры в языковом знаке: «Культурная коннотация - это интерпретация денотативного или образно мотивированного, квазиденотативного, аспектов значения в категориях культуры» [Телия 1998]. В более широком понимании ученый толкует культурную коннотацию как «информацию, которая интроспективно созидается субъектом языка и культуры и которая содержит сведения о концептуальной интеракции языкового знака и знака «языка» культуры» [Телия 2002: 93]. Важно подчеркнуть в приведенном выше определении, что в процессе интерпретации происходит созидательный труд «культуроносителя» и «языконосителя» по осмыслению единиц культурного пространства в результате соотнесения формально-содержательных характеристик «тела» яхыкового знака с универсумом смыслов, закрепленных за знаками культуры.
Принятое нами понимание культурной коннотации как явления отличного от лексической коннотации исходит из определения её статуса как базовой лингвокультурологической категории, выражающей такой вид ценностной культурно значимой информации, которая известна всем представителям определенного лингвокультурного сообщества, формируется в ходе когнитивного освоения действительности и выполняет функцию метки их принадлежности к «своему» пространству. Это означает признание за ней ряда категориальных признаков, которые сводятся к следующим.
Культурная коннотация всегда является выражением отношения к предмету действительности, которое возникает как определенная точка зрения на него у представителей некоторого сообщества в процессе познания мира. Благодаря тому, что «любая культура интериоризирует свои точки зрения, меры естественности или странности» [Петров 2004: 35], человек воспринимает нечто в своем языке как само собою разумеющееся, а в другом языке - как необъяснимое с точки зрения здравого смысла. В ряде исследований М.М. Маковского показано, что в культурной сфере, связанной с религией и мифологией, отношение нередко репрезентирует идеи о сакральном, определяя традиционную культурную семантику символа. Причем в качестве объекта, к которому выражено этнокультурное отношение, могут выступать конкретные предметы, абстрактные понятия, модели поведения, ценности. Закрепляясь в семантике языковых единиц, культурная коннотация принимает форму языковой коннотации, определяя коннотативный потенциал единиц (ср. rich в отличие от близких по семантике слов wealthy, affluent имеет обвинительную силу) и национально-этническую специфику содержания соотносимых единиц (ср. спекуляция помимо общего с speculation значения несет отрицательную коннотацию: расчет, умысел, основанный на чем-либо, использование чего-либо в корыстных интересах (БТРСЯ).
Как видно из приведенных выше примеров, отношение к предмету приобретает аксиологический характер, поскольку освоение предмета происходит в контексте аксиосферы культуры, закрепляя или вырабатывая ценностные ориентации и предпочтения данного коллектива [Егоров 2003]. В системе ценностей, включающих материальные, преходящие, вечные, духовные, высшие, ведущая роль отводится добру и другим ценностям, которые способствуют сохранению homo sapiens и его жизни на земле. В процессе формирования этноконнотаций в качестве источников порождения
культурных смыслов выступают разные виды оценки: рациональная (осмысление объекта через соотнесение с установленным стандартом или нормой), чувственная (восприятие объекта с помощью органов чувств и соответствующее осмысление), эмоциональная (осмысление через соотнесение с эмоциональным кодом культуры) и др. Естественно, этнокультурное отношение не исключает возможности существования большого разнообразия личностных отношений у отдельных индивидов, но, по справедливому мнению И.М. Кобозевой, в отличие от других видов прагматической информации коннотация всегда содержит отсылку к языковому коллективу [Кобозева 2000].
По своей сути культурная коннотация всегда ассоциативна, поскольку она непременно предполагает установление ассоциативных связей, основанных на знании языка и на опыте жизни в данном социуме и познания окружающего мира. Причем в отличие от непосредственных (прямых) ассоциативных связей (внутрисловных и межсловных) [Залевская 2005:83] коннотативные ассоциации принимают вид опосредованных (косвенных), устанавливаемых по представлениям о предметах, действиях и качествах окружающего мира, а также по связи между вещами. Важной и определяющей чертой культурно-коннотативных ассоциаций является их
надындивидуальный общекультурный характер. Это качество культурно-коннотативных ассоциаций формируется в рамках «своего» пространства и делает их достоянием членов данного социума. Сопоставление культурных ассоциаций, вызываемых соответствиями в русском и английском языках, показывает значительные расхождения между ними: ср., с одной стороны, мать - Родина-мать, мать- героиня, матери Беслана, материнский капитал, показать кузькину мать и, с другой стороны, mother - Mother Hubbard, the Mother of Presidents, the Mother of States, the Mother of Parliaments, Mother’s Day [Чанышева 2006].
Культурная коннотация как лингвокультурологическая категория является по сути и природе своей когнитивной сущностью, поскольку она возникает в ходе когнитивного освоения человеком мира и себя-в-нем и неразрывно связана со знаниями разного вида, как языковыми, так и неязыковыми. Разрабатывая концепцию знака в его основной функции обеспечения социальной наследственности, М.К. Петров уже в 70-е годы прошлого века определил суть знания как «типизированной, обобщенной, лишенной единичности, отметок пространства и времени программы деятельности» [Петров 2004: 31]. Причем, как подчеркивает ученый, «линии разломов массива социально необходимого знания» и программирование деятельности в виде интерьера не носит универсального характера, например,
фрагмент знания «водитель автобуса» и интерьер социально полезной деятельности водителя автобуса, включающий и сам автобус, и пассажиров, и дороги, и условия проезда и др., означают совершенно разные вещи в странах Европы и в США. В последние годы развиваются мысли о языке как сложнейшим образом переплетенном со знаниями людей о мире (Т. Виноград), что снимает жесткое противопоставление значения слова и энциклопедического знания о предмете. И.А. Стернин приводит убедительные доводы в пользу того, что «лексическое значение слова, понимаемое как закрепленное знаком отражение действительности, есть сжатое, концентрированное, общеизвестное знание о предмете номинации, присущее обществу в конкретный момент его развития» [Стернин 1982: 16]. В данном подходе подчеркнуто, что лексическое значение представляет по сути часть энциклопедического знания о предмете, общеизвестную для говорящего коллектива. Восприятие и формирование культурной коннотации происходит только на базе совокупных общих и культурных знаний, которые закрепляются в языке. Такое понимание культурной коннотации связано с подходом к слову как средству доступа к единому информационному тезаурусу человека [Залевская 2005], и соответственно - к значению как интерпретации неязыкового содержания [Сергеева 2003].
Культурная коннотация стереотипна, причем стереотипизации подвергаются все культурные знаки в процессе их устойчивого обращения в некой культурной среде. Это относится к концептам, образам, символам, мифологемам, ритуалам и т.д. Необходимо при этом подчеркнуть, что если в культуре непосредственно конкретный объект принимает на себя роль культурного символа, а в языке в роли знаковой сущности выступает слово как имя данного культурного объекта, то в лингвокультурологических знаках происходит соединение «слова» и «вещи», представлений, понятий и переживаний [Степанов 1997]. Даже так называемые прецедентные явления, которые принято соотносить с прецедентными именами (ситуациями, текстами, выражениями) [Русское культурное...2004], со временем стереотипизируются, поскольку связь с соответствующим прецедентом актуализируется в определенных временных рамках и может стираться из культурной памяти народа в изменившихся исторических условиях, продолжая свое существование лишь в форме некоторого стереотипа. Знаки культуры формируются в сознании человека, отражая в этнокультурной картине мира определенный опыт его познания. Обретая языковую плоть в мире языковой реальности, знаки культуры, порождающие актуальные для человека культурные представления, образы, символы и другие проявления этнокультурных стереотипов, превращаются в сложный объект изучения, возникающий в результате взаимодействия содержательного мира культуры и содержательного мира языка.
Культурная коннотация относится к области этнокультурных субъективных смыслов, которая включает разные составляющие и структурируется по-разному. Авторами современного английского словаря Macmillan English Dictionary, в котором отводится значительное место культурной информации, под рубрикой Cultural Values выделяются следующие три категории:

• 
  социокультурная компетенция, понимаемая как осознаваемость того, как на коммуникацию влияют поведение, традиции, убеждения людей, принадлежащих разным культурам;
  
• 
  культурный резонанс, определяемый как культурные коннотации слов, которые могут отличаться в разных группах культуры;
  
• 
  культурная референция, включающая отсылки к знаниям и опыту, которые являются общими для определенной группы в данной культуре. Сюда относятся культурные, литературные, библейские аллюзии, а также юмор и ирония [Greenhall: MED2007].
  

Следует отметить, что во всех трех группах отражаются субъективные этнокультурные смыслы. Так, социокультурная компетенция включает в себя не только знание основных речевых функций, но и тематические сферы, в которых требуется обращать особое внимание на выбор языка: национально-этнические и расовые группы, гендер, возраст, болезни и инвалидность, сексуальная ориентация, использование имен и званий. Так, например, близкие по семантике глаголы bottle up / hide one’s feelings показывают культурную оценку поведения человека, ср. неодобрительная - в первом случае to stop yourself from showing negative feelings especially over a long period, so that these feelings develop in a harmful way и отсутствие оценочного комментария - во втором: to not allow people to know what you are thinking or feeling [MED]. Но, как известно, чаще в языке получает эксплицитное выражение отрицательная оценка, поэтому её отсутствие можно считать значимым и расценивать как принятую форму одобряемого коллективом поведения.
Культурный резонанс толкуется узко, поскольку он относится лишь к языковой коннотации, которая сопровождает денотативное содержание. Однако в приводимых далее примерах в понятие коннотации автором привносится несколько иное содержание. Так,
судя по иллюстрациям, культутный резонанс одного и того же слова может относиться к несопоставимым коннотациям: ср. прилагательное green вызывает у представителей разных культурных групп различные коннотативные значения: у какой-то группы обозначенный словом цвет вызывает коннотацию с нездоровым цветом лица, у другой группы - с неопытным человеком, у третьей - коннотацию, связанную с защитниками природы. Очевидно, что приводимая иллюстрация, во- первых, идет вразрез с предложенным определением коннотации, во - вторых, речь идет скорее об ассоциациях, обусловленных принадлежностью человека к той или иной группе, что затушевывает их общие этнокультурные характеристики. Кроме того, в этой области выделяются так называемые глубинные культурные коннотации, которые являются значимыми в определенный период времени и для определенной группы, напр., название спортивной игры cricket вызывает у её поклонников в тех странах, где в неё играют, чувство патриотизма, справедливого судейства, спортивного соперничества [MED].
Культурная референция, или культурные аллюзии, толкуется слишком широко, охватывая литературные, библейские имена и сюжеты, а также культурные символы, образы, ассоциации, юмор и иронию. В качестве примера приводится слово bulldog как символ Англии или Великобритании: “a symbol of England or Britain because of its qualities of determination and its fighting ability”. Сюда же относятся метафорические смыслы, напр., Whitehall - stands for all the officials in the British government; the Square Mile - stands for the financial services industry [MED].
Предложенные выше понимания терминов, связанных с культурными ценностями, не лишены противоречий в толковании, но значимость подхода несомненна, так как авторы пытаются структурировать область субъективных культурных смыслов, не ограничивая их только лишь сферой прагматики.
Культурную коннотацию исследуют зарубежные ученые (P.Newmark, K.Ping) как явление культурных пресуппозиций, которые относятся к составляющим четырех основных подсистем культуры (технико-экономической, социальной, идейно-духовной,
лингвистической) и проявляют значительные расхождения между культурами.
Развиваемая нами этнокультурологическая трактовка культурной коннотации позволяет увидеть в ней сложное явление, которое обусловлено как этнокультурными, так и этноязыковыми факторами и обнаруживает себя на разных уровнях содержания языковой единицы. Её целесообразно искать не в дополнительных
оттенках значения, созначениях, сопровождающих денотативный компонент и образующих вместе с ним нечто вроде слоеного пирога, а пытаться рассмотреть коннотативные смыслы, пронизывающие содержание слова. Традиционный подход к значению исходит из понимания его как закрепленного в языке общественного отношения людей к окружающей их действительности, отражения оценки предметов и явлений, с которыми он сталкивается в процессе своей деятельности. Как подчеркивает в этой связи К.А. Левковская, в значениях слов закрепляются «бытовые» понятия, отличные от научных и опирающиеся на практический человеческий опыт многих поколений, что связано не столько с познанием сущности явлений, сколько с их внешними чертами и ролью в жизни человека [Левковская 2005: 149]. Классический пример Л.В. Щербы с коннотацией слова вода, которое в русском языке несет смысл о пищевой бесполезности, а во французском eau - данный признак не актуален.
Этнокультурологический подход к культурной коннотации позволяет представить её в форме первичных этнокультурных и вторичных (производных от первичных) коннотаций как выразителей разных видов коллективно закрепленной оценочной информации.
Суть первичных этнокультурных коннотаций состоит в том, что в процессе познания окружающего мира человек, выделяя некий предмет, показывает свое отношение к нему и закрепляет оценку в наименовании, пользуясь операциями сопоставления,
обстоятельственной характеристикой, эмоциональной оценкой и т.д., что образует зону первичной коннотации в содержании языкового знака. В определенном отношении первичная коннотация близка к понятию смысла как «пути, которым люди приходят к имени», предложенному Г. Фреге. Вплетаясь в содержание языковой единицы и реализуя те или иные семантические категории, первичные этнокультурные коннотации вызывают в сжатой и синтезированной форме ту ценностную информацию об объекте, которая известна о нем в данном коллективе. (...language as a tool for the classification and interpretation of reality, constructs “common sense” versions of how things are or should be in the world we inhabit) (см. J. Fowler, T.A. Dijk and W. Kinstch, G. Fauconnier, G. Lakoff and M. Johnson). Эта культурная информация показывает, как в языковых значениях членятся явления окружающего мира в соответствии с линиями, проводимыми языком, и какая оценка закрепляется о них в общественном сознании. Например, английское cabin отражает квантитативную (small), квалификативную (usu wooden) и оценочную (simple, roughly built) первичную коннотацию. Первичные коннотации его русского соответствия, за исключением квантитативной (небольшой), иные: квалификативная (скромное жилище; рыбацкая хижина; мазаная (т.е. из глины, сырцового кирпича, мелкого леса) хижина.), оценочная (бедный домик; черная от старости), локативная (обычно на Украине или юге России). По данным первичных коннотаций можно судить о социо-культурно значимой информации, соотносимой с данным типом строения.
На базе первичных культурных коннотаций развиваются производные коннотации, нередко под влиянием как этнокультурных, так и языковых факторов. Ценность вторичных коннотаций может быть установлена при помощи культурных знаков данного культурно - языкового коллектива. Культурные знаки включают языки культуры в широком понимании (концепты, символы, стереотипы, модели поведения, прецедентные явления, ценностные установки, мифологемы и идеологемы), а также знаки кодов культуры (предметный, соматический, пространственно-временной, цветовой и т.д.). Так, английское (log) cabin развило вторичные положительные коннотации, связанные с прецедентным именем шестнадцатого президента Абрахама Линкольна, который родился в деревянной лачуге. На базе вторичной культурной коннотации происходит дальнейшее обобщение в результате метафорического переноса имени на любого президента / политика (log cabin president / politician), заявляющего, что он вышел из низов и готов отстаивать интересы простого народа [LDELC].
Культурные коннотации могут быть универсальными (символика некоторых цветообозначений), которые легко расшифровываются в межкультурном диалоге, регионально ограниченными, воспринимаемыми представителями ограниченного или замкнутого региона, этнокультурными, реализуемыми в рамках некоторого этноса, социумно-коллективными в пределах этноса и индивидуально-личностными. Культурные коннотации,
формирующиеся в пределах соответствующих пространств и интерпретируемые на указанных уровнях, являются обязательными атрибутами той или иной единицы. Например, социумно-коллективные параметры, определяющие не только вхождение людей в профессиональные группы, но и предписанные нормой ожидания относительно поведенческих стереотипов, обусловили наличие культурной коннотации в словах, обозначающих профессии, преимущественно занимаемые людьми определенного пола, ср. летчик/pilot, автор/author, полицейский/policeman и др. имплицируют мужчину как типичного представителя данных профессий, поэтому появление женщин в их рядах потребовало появление уточнителей в виде женщина, woman, she и др.
Динамика культурной коннотации является непременным её качеством, поскольку она отражает изменения в лингвокультурном сообществе, находящемся в постоянном развитии и совершенствовании. Наличие культурной коннотации может быть скрытым фактором, вызывающим периодически появляющуюся необходимость эвфемизации обозначений концептов, которые обрастают отрицательными коннотациями. В этой группе оказываются названия болезней, физические недостатки, разные уровни развития, малоприятные периоды жизни человека (старость). Когда отрицательные культурные коннотации становятся слишком очевидными, прибегают к тактике эвфемизации, хотя этот процесс не происходит равномерно в разных группах. Так, в современном английском языке предпочтительнее говорить об умственно отсталых людях mentally/developmentally challenged (вместо mentally handicapped), о людях с физическими недостатками - physically challenged (вместо handicapped), об инвалидах - disabled person (вместо invalid, cripple) [Виссон 2003]. В силу того, что культурные коннотации известны в пределах своего пространства, а коннотации чужого языка не сразу становятся очевидными, в практику общения вводится заимствуемый иноязычный эквивалент. В русском обиходе появляются иностранные слова рэкетир, трэш, путана и другие, прикрывающие истинный смысл русских слов, выражающих соответствующие понятия: бандит, литературный или художественный брак, проститутка.
Таким образом, учитывая этническое своеобразие культурной коннотации, её точнее было бы определить как этнокультурную коннотацию, которая охватывает как общекультурные для представителей данного этноса, так и социокультурные коннотации. Культурные коннотации могут быть первичными и вторичными, которые обязаны своим появлением разным обстоятельствам. Первичные коннотации возникают на предметном уровне и отражают национально-специфический способ осмысления объекта реальности. На базе первичных развиваются вторичные коннотации под воздействием смылопорождающей силы знаков культуры. Диапазон смысловых ассоциаций, рождаемых знаками культуры, достаточно широк: ценностная идеологическая нагрузка и установки, стереотипы «своего» (близкого, родного, понятного) и «чужого» (далёкого, незнакомого, непонятного), символы национальные и бытовые, представления о культурной значимости предмета, морально­нравственные оценки и философские представления о жизни и т.д., Основное отличие в семиотическом статусе между лексической (языковой) и культурной коннотацией заключается в том, что культурные ассоциации возникают первоначально в виде эмоциональных, оценочных и т.д. смыслов в сознании людей в незнаковом пространстве, но постепенно названия соответствующих объектов впитывают в себя повторяющиеся культурные коннотации, закрепляя их в статусе языковых, в результате чего коннотация проникает в семантику единицы, обогащая её и создавая почву для развития на этой базе переносного значения и перевода в плоскость языкового знака регулярно повторяющихся коннотаций. Интерпретация культурных коннотаций преследует цель выявить культурно-ценностные смыслы, закрепившиеся на разных уровнях содержания.
Исследование коннотации, предполагающее интерпретацию «коллективным бессознательным» этнокультурных ценностных смыслов в категориях или установках культуры, выводит нас в область национального культурного пространства, определяемого как «бытие культуры в сознании её носителей» [РКП]. Наиболее четко структурировано ядро национального культурного пространства, в котором формируются необходимо обязательные для всех членов данного национально-лингво-культурного сообщества знания и представления о кодах культуры. Так, например, в соматическом коде англосаксонской культуры улыбка может не иметь никакого отношения к положительным эмоциям человека, но функционировать как стереотипный формальный знак культуры, передающий этнокультурный смысл как знак отсутствия агрессивных намерений, желания ограбить или убить, знак принадлежности к данной культуре. В западной культуре улыбка - обязательный компонент обслуживания [Тер-Минасова 2000]. В русской культуре словосочетания дежурная улыбка, вежливая улыбка обладают отрицательной коннотацией.
Вопросы культурной значимости отображающей коды культуры лексики, особенности извлечения из неё зашифрованных этнокультурных смыслов с опорой на процедуры и техники лингвокультурологического анализа рассмотрены более конкретно в следующей главе.
Литература