Barthes. Mythologies p aris, Seuil,1957

домашним,
в соответствии с общей сублимацией 
инструментальных функций, которая прослеживается 
ныне в оформлении предметов быта. Приборная доска 
машины напоминает скорее современную кухонную 
плиту, чем заводской пульт управления: узкие щитки 
из тусклой рифленой стали, маленькие рычажки с бе-
лой головкой, очень простые сигнальные приборы, 
даже ненавязчивое применение никеля — все это слу-
жит знаками надежного контроля за движением, ко-
торое мыслится теперь скорее как комфортабельная 
поездка, чем как спортивный подвиг. Алхимия скорости 
явственно заменяется здесь удовольствием от езды.
Публика, судя по всему, прекрасно почуяла, в чем 
новизна предлагаемых ей мотивов: сперва остро вос-
приняв само название-неологизм (к чему ее уже не-
сколько лет готовила рекламная кампания в прессе), 
она теперь вновь стремится стать на позицию усвоения 
и инструментализации непривычного предмета («к ней 
надо привыкать»). В демонстрационных залах машину-
образец изучают с напряженно-любовным вниманием; 
ее открытие проходит фазу осязания, когда зримый 
волшебный предмет подвергается рассудочному об-
222
Р
олан 
Б
арт. 
М
ифологии
17 / 35

---

следованию на ощупь (осязание — самое демистифи-
цирующее из наших чувств, в противоположность 
зрению — самому магическому). Люди ощупывают 
металлические поверхности и сочленения, проверяют 
мягкость сидений, пробуют на них садиться, поглажи-
вают дверцы, треплют ладонью спинки кресел; садясь 
за руль, движениями всего корпуса имитируют езду. 
Тем самым магический объект здесь всецело профа-
нирован, сделан частью быта; едва снизойдя с небес 
Метрополиса, Богиня*
4
сразу же оказывается опосре-
дована земным миром, и в этом ее магическом обузда-
нии прямо воплощается классовое возвышение мелкой 
буржуазии.
ЛИТЕРАТУРА В ДУХЕ МИНУ ДРУЭ
Долгое время история с Мину Друэ представлялась 
в виде детективной загадки: она это или не она? Для 
раскрытия этой тайны применялись стандартные по-
лицейские приемы (кроме разве что пытки): допросы, 
изоляция*
1
, графологическая экспертиза, психотех-
ника и анализ документов. Чтобы разрешить «поэти-
ческую» загадку, общество организовало чуть ли не 
уголовное расследование — и, надо думать, не просто 
из любви к поэзии; дело в том, что образ девочки-по-
эта этому обществу одновременно и непривычен и 
необходим; его следует как можно научнее удостове-
рить, поскольку от него зависит центральный миф 
буржуазного искусства — миф о безответственности 
(сублимированными фигурами которой являются ге-
ний, ребенок и поэт).
В отсутствие объективных документов сторонники 
(весьма многочисленные) полицейско-скептической 
точки зрения могли опираться лишь на свое внутреннее 
нормативное представление о детстве и поэзии. Любые 
рассуждения о деле Мину Друэ по природе своей тав-
тологичны, в них нет никакой доказательной силы: то, 
что предъявленные мне стихи действительно написаны 
ребенком, я могу доказать лишь в том случае, если 
изначально знаю, что такое детство и что такое поэ-
223
I
. 
М
ифологии 
18 / 35

---

зия, — то есть следствие попадает в порочный круг. 
Перед нами еще один образец иллюзорной полицей-
ской науки — мы видели, с какой ожесточенностью 
она проявила себя в деле старика Доминичи. Целиком 
основанная на тиранической власти 
правдоподобия,
она утверждает истину логического круга, за пределы 
которого неукоснительно выносятся реальный подсу-
димый и реальная проблема. Всякое полицейское 
расследование такого рода состоит в подтверждении 
своих же исходных постулатов: старик Доминичи был 
«виновен» в том, что совпадал с «психологией» гене-
рального прокурора, посредством особого магическо-
го переноса воплощал в себе образ виновного, заклю-
ченный в душе судейских; по существу, он играл роль 
козла отпущения, так как