Barthes. Mythologies p aris, Seuil,1957

Образцы фразеологии
:
 
«социально-экономическая 
сфера», «социально-экономические установления».
В словаре, несколько образцов которого представ-
лено выше, явно преобладают имена существительные, 
что связано с массовым расходом понятий, служащих 
для прикрытия реальности. Износу, вплоть до полно-
го распада, подвержены в этом языке все элементы, но 
глаголы — иначе, чем существительные: глагол разру-
шается, а существительное раздувается. Моральную 
инфляцию переживают здесь не предметы и не дей-
ствия, а лишь идеи, «понятия», набор которых служит 
не столько для коммуникации, сколько для поддержа-
ния устойчиво-застылого кода. Таким образом, коди-
фикация официального языка идет рука об руку с его 
субстантивацией, ибо миф в основе своей имеет номи-
нальную природу — номинация уже изначально явля-
ется приемом искажения. 
Что же до глагола, то он любопытным образом 
скрадывается — в функции сказуемого он обычно 
сводится к простой связке, призванной лишь утверж-
дать существование или то или иное качество мифа 
(г. Пине в ООН: «
было бы 
иллюзорной разрядкой...», 
«
было бы
немыслимо...», «чем 
была бы
такая номи-
нальная независимость...», и т. д.). Семантическую 
полноценность глагол кое-как обретает лишь в плане 
будущности, возможности или предположений, в ту-
манной дали, где миф не так сильно рискует быть опро-
вергнутым (правительство Марокко «
будет создано
», 
«
будет призвано
вести переговоры о реформах...»; 
«усилия, предпринимаемые Францией 
с целью по‑
строить 
свободную ассоциацию...», и т. д.).
Имя существительное в этом языке обычно вводит-
ся так, чтобы казаться, по точному и не лишенному 
юмора выражению превосходных грамматистов Да-
муретта и Пишона*
7
, 
усаженным в общеизвестно‑
сти, — 
то есть его содержание обязательно представ-
ляется нам как нечто уже знакомое. Здесь перед нами 
самое средостение мифотворческого процесса: 
миссия
Франции, 
терзания
марокканского народа или 
судьба
211
I
. 
М
ифологии 
6 / 35

---

Алжира грамматически постулируются как нечто не-
сомненное (такое качество обычно сообщается им с 
помощью определенного артикля), то есть дискурсив-
но неоспоримое (миссия Франции — ну что же тут 
говорить, вы же понимаете...). Общеизвестность — это 
первичная форма натурализации.
Выше уже был отмечен расхожий прием эмфазы, 
когда те или иные существительные ставятся во мно-
жественном числе («мусульманские народы»).
 
Следу-
ет добавить, что такая эмфаза может служить преуве-
личению, а может и принижению: слово «народы» 
внушает эйфорическое чувство множества мирно по-
коренных людей, когда же говорится о «проявлениях 
примитивного национализма», то множественное 
число делает здесь еще более жалким (если только сие 
возможно) понятие национализма (чужого), дробя его 
на мелкие проявления. Названные выше два грамма-
тиста, сумевшие предвосхитить язык африканских 
событий, предвидели также и это, различая массивное 
и нумеративное множественное число: в первом нашем 
случае множественное число несет в себе приятное 
представление о массе, во втором же зароняет мысль 
о разобщенности. Таким образом, миф варьируется 
согласно грамматике: разные виды грамматического 
множественного числа предназначаются для решения 
разных моральных задач.
Что же касается прилагательных (или наречий), то 
они играют любопытную двойственную роль: они воз-
никают как бы от беспокойства, от ощущения, что 
употребляемое существительное, несмотря на свою 
общеизвестность, поражено износом, который невоз-
можно полностью скрыть; отсюда необходимость 
придать ему новую силу — и вот независимость ста-
новится «истинной», стремления «подлинными», 
судьбы