Barthes. Mythologies p aris, Seuil,1957

двусмысленна,
в этом вся ее художественная ценность, 
и, вероятно, именно своей амбивалентностью она и 
запомнилась Барту
1
.
Но «Некрасов» обладает и еще одним отличием по 
сравнению с «Буваром и Пекюше». В противополож-
ность флоберовским друзьям-переписчикам или вто-
рому своему возможному прототипу — гоголевскому 
Хлестакову, — сартровский самозваный министр-пе-
ребежчик является умелым и абсолютно сознательным 
актером. Прекрасно отдавая себе отчет в мифологи-
ческой природе пропагандистских стереотипов, он 
мастерски творит из них свою персональную легенду, 
свой «искусственный миф», то есть берет на себя функ-
цию, которую в «Буваре и Пекюше» выполнял лишь 
сам автор. В его игровом, ярко театральном поведении 
реализуется тот «миф во второй степени», который, 
будучи искусственно реконструирован, «как раз и 
оказался бы истинной мифологией». «Истинная ми-
фология» — уникальное у Барта совпадение обоих 
значений слова «мифология» (языкового и метаязы-
кового): это и «правдивый миф», и «настоящее толко-
вание мифа», — и примечательно, что одним из важных 
вариантов такой мифологической реконструкции 
становится лицедейство вольного актера, не пресле-
дующего каких-либо собственно политических целей 
и в роли политического самозванца лишь артистиче ски 
утверждающего себя как свободного человека.
Толкование слов Барта о создании «искусствен-
ных мифов» вызвало в свое время дискуссию среди 
сове (
настоящем
, а не подменном) угадывается сходство с Берией, уже 
разоблаченным как преступник, да и в облике его прямо обозначена 
зловещая угроза («пиратская» повязка на глазу)... Теоретически, с 
точки зрения Барта, здесь нет никакого противоречия: «Миф [...] име-
ет 
ценностную
природу, он не подчиняется критерию истины...» (наст. 
изд., с. 282) — то есть, вообще говоря, он может быть и «правдивым».
1
Сказанному не противоречит то, что в своей рецензии 1955 года, 
защищая пьесу Сартра от политических нападок правой критики, Барт 
подчеркивал в ней как раз политическую тенденциозность (см.: Roland 
Barthes. 
Œ
uvres compl
è
tes, t. 1, p. 502–506). Ситуация полемики не по-
зволяла ему выразить двусмысленность этой тенденции, проявившуюся 
лишь позднее, в сопоставлении с флоберовским «Буваром и Пекюше».
63
Р
олан Барт — теоретик и практик мифологии
28 / 35

---

кри тиков. Стивен Хит усмотрел здесь «третий путь 
преодоления языка, нечто среднее между мифологи-
ческим анализом и литературной практикой [...] Зада-
ча состоит здесь не в анализе и не в нулевой степени 
письма, но в хитроумном 
копировании»
1
.
Копирование 
мифов, подобное переписке, которой заняты Бувар и 
Пекюше, уже само по себе есть средство демисти фи-
кации, так как оно помещает миф в непривычный 
контекст. Однако такое толкование оспаривается 
Филиппом Роже: 
...письмо, «демистифицирующее мифы», не 
может характеризоваться просто как их избы-
точное копирование; и у Флобера, и во всех 
других случаях оно пропускается через специ-
фическую операцию, которую Барт называет 
сослагательностью
2
.
Соответственно такое письмо совпадает не с фа-
натически абсурдным усердием двух флоберовских 
переписчиков, а с творческой деятельностью самого 
Флобера «и, шире, с романным письмом вообще, 
по‑
скольку оно антиреалистично
»
3
. 
Ф. Роже, конечно, прав: конструирование «мифов 
второго порядка» есть операция более сложная (чрез-
вычайно «хитроумная», пользуясь выражением его 
оппонента), чем просто реалистическое копирование 
мифов существующих, это собственно творческая, 
художественная деятельность. Другой вопрос, обяза-
тельно ли такое творчество является