И возрастная психология

Подростковая патология. Остается еще третья проблема, которая, как мне ка-
жется, перевешивает предыдущие в клиническом и теоретическом плане. Я говорю 
о трудности разграничения нормы и патологии в случаях с подростками. Как было 
показано выше, отрочество характеризуется прерыванием мирного роста, сопрово-
ждаемым появлением множества других эмоциональных нарушений и структурных 
изменений
1
. Манифестация отрочества близко подходит к формированию симпто-
мов невротического, психотического или асоциального порядка и почти неразрывно 
связана с пограничными состояниями, начальными обострениями или развернутыми 
формами почти всех психических заболеваний. Следовательно, дифференциальный 
диагноз между подростковой неудовлетворенностью и настоящей патологией ста-
новится сложной задачей. 
В 1936 году, когда я подошла к этой проблеме с позиций защитных механизмов, 
меня в большей мере интересовали сходства между подростковыми и остальными 
эмоциональными расстройствами, чем различия между ними. Я писала, что подро-
стковая неудовлетворенность принимает обличье невроза, если источник патоген-
ной ситуации находится в суперэго, где возникшая тревога переживается как чувст-
во вины. Она соответствует психотическим нарушениям, если угроза исходит из 
возрастающей власти ид, которая угрожает существованию и целостности эго. Про-
изводят ли такие подростки впечатление навязчивых, истерических, аскетичных, 
1
Отрочество, конечно, не единственный жизненный этап, когда трансформации в 
физиологической природе вызывают нарушения психического равновесия. То же самое 
происходит во время климакса; недавно Грэта А. Бибринг (1959) дала убедительное опи-
сание подобного нарушения равновесия душевных сил во время беременности.

---

– 214 – 
шизоидных, параноидальных, склонных к суициду и т. д., зависит, с одной стороны, 
от количественных и качественных характеристик содержания ид, осаждающего эго, 
а с другой стороны, от набора защитных механизмов, которые выстраивает эго. Та-
ким образом, в этот период выходят на поверхность импульсы всех прегенитальных 
фаз и вступают в силу защитные механизмы всех уровней сложности. Патологиче-
ские результаты в это время, хотя и сходны по структуре, но более разнообразны и 
менее стабильны, чем в другие периоды жизни. 
Сегодня мне кажется, что эти структурные описания должны быть расширены, 
но не в направлении обнаружения сходства подростковых и иных расстройств, а с 
точки зрения их специфической природы. В их этиологии есть по крайней мере один 
дополнительный элемент, который может быть рассмотрен как свойственный ис-
ключительно данному периоду. Он характеризуется тем, что возможность угрозы 
исходит не только от импульсов и фантазий ид, но и от самого факта существования 
объектной любви в эдиповом и доэдиповом прошлом индивида. Либидозный катек-
сис, унаследованный от инфантильного этапа, фиксируется в качестве цели на про-
тяжении латентного периода. Следовательно, пробужденные прегенитальные или, 
еще хуже, вновь приобретенные генитальные побуждения таят в себе опасность 
вхождения в контакт с ними, привязывают новую и угрожающую реальность к фан-
тазиям, которые кажутся угасшими, но фактически находятся под запретом
1
. Трево-
ги, возникающие на этой почве, направлены на уничтожение инфантильных объек-
тов, через разрыв связи с ними. Анна Катан (1937) обсуждала этот тип защиты, ко-
торый направлен прежде всего на изменение личности и сцены конфликта под на-
званием «устранение». Такая попытка может быть полностью или частично успеш-
ной либо неуспешной. В любом случае я согласна с А. Катан, что результат этой 
попытки будет решающим для другой, более знакомой линии защитных мер, кото-
рые направлены против самих импульсов.