Н. Игнатьев миссия в хиву и бухару в 1858 году

90
, я собрал, 
когда стало темнеть, офицеров и конвойных 
[124]
чинов на берегу, под 
предлогом общей молитвы, и сделал в полголоса все нужные распоряжения 
для того, чтобы спутники мои были готовы к должной обороне, оружие 
осмотрено, ружья и, пистолеты заряжены и чтобы, по данному мною (из 
металлического свистка всегда бывшего на мне), условленному сигналу, 
нижние. чины конвоя быстро выбросили за борт хивинских лодочников 
91
и 
отчалили бы с барками от берега, не открывая стрельбы без приказания 
назначенных старшими на каждой лодке офицеров, которые должны были 
сообразоваться с тем, что будет делаться на моей лодке. Барки должны были 
быть заворочены затем по течению и плыть безостановочно до нашего 
парохода в таком порядке, чтобы моя лодка, как самая большая и вмещавшая 
8 человек вооруженных (в том числе я и секретарь), была сзади всех других. 
Вообще барки наши должны были держаться, по возможности, вместе и 
поддерживать отставших и друг друга. Я постарался воодушевить всех моих 
спутников надеждою, что мы выйдем, с Божьей помощью, с честью, из 
трудного положения и исполнив до конца свой долг, пробьемся, вероятно, до 
парохода, при надлежащем хладнокровии и решимости. Мои слова произведи 
поразительное впечатление на конвойных. Все перекрестились, горячо 
помолились и единодушно обещались мне «живыми в руки азиатов не даться 
и за честь русскую постоять твердо»: «Авось, прибавил один из офицеров, 
Государь и Россия не забудут нашей тяжкой и верной службы, а Бог 
вознаградит в царстве небесном тех из нас, которые не вернутся на родину». 
На прощание я сказал моим спутникам, что может быть все устроится 
благополучно в течение завтрашнего дня, но в нашем положении, в таксы 
далеком расстоянии от родины, будучи окруженными враждебным 
населением и без других перевозочных средств, как хивинские лодки, надо 
быть на стороже и постоянно готовым на все. Все разошлись по баркан