Монография представляет собой исследование традиционной вышивки

кузунгу является в шаманской 
среде вопросом престижа (http://voodoc.
ru/tag/tuvinskie-shamany). Даже в юр те для 
кузунгу было предусмотрено свое особое 
место – за очагом напротив входа. В ша-
манской практике народов Узбекиста на 
использование уже обычного зеркала при 
гадании сохраняется вплоть до ХХ в. (Су-
харева, 1975, с. 78).
Явное сходство рисунка на вышивке с 
бронзовым зеркалом позволяет предпо-
лагать, что на 
илгичах, возможно, был изо-
бражен 
кузунгу, игравший огромную роль в 
Оригинальный мотив на илгичах в виде зубчатого круга с небольшой ручкой, внутри которого 
изображено некое подобие стилизованной антропоморфной маски, возможно, был связан 
с шаманским зеркалом кузунгу, использовавшимся при камланиях. Слева – бронзовое зерка-
ло, Сапаллитепа. XVII–XVI вв. до н.э.

---

123
к символике мотивов вышивки локальных центров
лечебной практике. Его вышитое изображе-
ние связывалось, по-видимому, с сильным 
охранным значением, гарантией блага.
Не все узоры локайской вышивки под-
даются расшифровке, кое-что до сих пор 
остается неразгаданным. Так, по-прежнему 
сложно говорить о реальном значении гри-
бовидных мотивов: возможно, они дей-
ствительно имели отношение к грибам, ис-
пользовавшимся в шаманских ритуалах для 
достижения транса. Также вопросы вызыва-
ют зонтичные символы, круглые розетки со 
стилизованными «крыльями» (возможно, 
вариант 
кузунгу), мотивы, отчетливо напо-
минающие тестикулы.
Подводя итог, отметим, что в научной 
литературе преобладает установка на функ-
циональное значение локайской вышивки, 
однако попытки дешифровать содержание 
узоров все больше свидетельствуют о том, 
что эти небольшие текстильные изделия 
имели прямое отношение к культовой ша-
манской практике. Истинная трактовка 
символов в наши дни уже вряд ли возможна: 
сами носители культуры практически забы-
ли содержание текстильных узоров.
Тем не менее вполне убедительно звучит 
вывод, что узоры локайской вышивки, как 
сфера шаманизма, были направлены на обе-
спечение благополучной жизни, благопри-
ятного исхода родов, прибавления в семье и 
стаде, защиты от дурного глаза. В этом смыс-
ле декор вышивок действительно можно 
рассматривать как заклинательные тексты, 
а сами изделия – как «портативные религи-
озные произведения для кочевых народов» 
(Gibbon, Hale, 2007). Солярные символы, 
шаманское зеркало 
кузунгу, опийный мак и 
галлюциногенные грибы, покровительница 
рожениц 
Умай, священные птицы, небесные 
кони и рогатые животные – вот мир образов 
локайской вышивки, понять который невоз-
можно вне контекста шаманских ритуалов. 
Однако в любом случае ясно прочитывается 
еще одна подлинная ценность этих уникаль-
ных текстильных шедевров – удивительная 
энергетическая наполненность цвета и ли-
ний, архаичность форм, до сих пор будора-
жащих воображение исследователей.
Основной мотив этого илгича – ромб 
в окружении крючкообразных элементов –
заимствован из коврового декора туркмен-
ского племени йомудов. В оригинале он 
обладал значением племенного герба,
где крючкообразные элементы символизи-
ровали когти охотничьего орла – одного из 
тотемов огузов. Заимствование мотива свиде-
тельствует о культурной близости локаев 
и огузско-туркменских племен. 
Коллекция Томаса Коула, США

---

---

125
Знакомство с кунгратской вышивкой 
XIX – начала ХХ в. дает возможность за-
метить, что при явной стилистической и 
тематической общности с локайской ее ор-
на ментальный багаж имеет собственную 
специфику. Архаичные изображения небес-
ных светил – круги в зубчатом обрамлении 
или вихревые розетки, располо женные по 
углам и в центре композиции, – являются са-
мым популярным вариантом дизайна. Также 
в кунгратских, дурменских, как и локайских, 
илгичах популярны зооморфные мотивы 
и символы, к примеру изображения птиц 
или рогообразные мотивы 
кучкорак, кото-
рые необычайно широко распространены 
также в коврах и войлоках Сурхандарьи и 
Кашкадарьи. Композиции немногословны, 
в прорисовках отсутствует детализация. 
Вместе с тем отличительной особенностью 
вышивки кунгратов является тяготение к 
растительной стилизации.
Астральная и солярная тематика – одна 
из ключевых в искусстве кочевых в про-
шлом племен, поскольку их образ жизни 
предполагал хорошее знание карты звезд-
ного неба, умение ориентироваться по 
звездам в ходе сезонных миграций. Важ-
ность этой темы объясняется и религиоз-
ными воззрениями кочевников, поклоняв-
шихся небу и небесным светилам. Главное 
божество номадов – 
Тенгри, Отец Небес-
ный вечное и бесконечное голубое небо – не 
имело антропоморфного облика и, возмож-
но, изображалось в виде звездных мотивов. 
Солярные и астральные символы встреча-
ются в вышивке всех центральноазиатских 
народов; такого рода узоры рассматри-
ваются как обеспечение покровитель ства 
небес.
Для кунгратских 
илгичей классическим 
приемом было изображение четырех круп-
ных солярных знаков (круги в зубчатом об-
рамлении – как образ сияющей звезды) по 
углам 
илгича, и одного поменьше – в центре; 
еще четыре «светила» размещались между 
крупными угловыми. Вариации этой ком-
позиции (из девяти либо пяти светил) были 
бесчисленны. Интересно, что, по мнению 
некоторых народов шаманистского круга, 
Солнце – меньший бог, чем звезды (Смо-
Илгич с солярными символами, олицетво-
ряющими небесное покровительство. XIX в. 
Коллекция Джеймса Аллена, США