Ли Мён Бак чудес не бывает

Уход из Багдада 
Ирано-иракская война повлияла не только на работу строительной компании 
"Хендэ", но и лично на меня. 
Есть слова: победить в бою, но проиграть войну. В приходе в Ирак я добился успеха, 
но из-за войны между Ираном и Ираком моя «война» закончилась поражением. 
На самом деле из-за этой войны в компании до сих пор сложности. Но когда-
нибудь произойдет строительный бум второго ближневосточного рынка — Ирака, что 
пойдет на пользу и корейской экономике. Я уверен, что они не забудут дружескую 
страну и в частности компанию "Хендэ". 
В Корее распространились очередные слухи: иракский проект в конце концов 
привел к ухудшению отношений между президентом Чонг Джу Енгом и директором 
Ли Мён Баком, поэтому я ухожу в другую компанию, что я получил приглашение на 
должность министра в правительстве, — в общем, много чего говорили. 
Не важно, в чем была причина этих слухов, но жесткие реалии заставляли нести 
ответственность, если компания понесла ущерб. Из-за начала войны не удалось 
получить оплату строительства, поэтому договорились получить нефтью. Возможно, 
президент Чонг думал, что ответственность за невозможность осуществления наших 
планов лежала на мне, как на человеке, продвигавшем выход на этот рынок. 
Однако Чонг не спорил по каким-то моим предложениям и не проявлял никакой 
враждебности. Просто между нами чувствовался холод, и мы больше не беседовали 
так, как раньше. Такое изменение в наших отношениях было важным моментом. 
Холод в отношениях оставался. Однажды мы должны были присутствовать на 
ужине за одним столом. Государственный служащий, которого я знал, попросил 
познакомить его с президентом Чонгом, и я выполнял роль посредника. 
Знал ли этот чиновник об ухудшении наших отношений с Чонгом или нет, но вдруг 
он сказал. 
— Господин президент, я очень уважаю директора Ли Мён Бака. И хотел бы 
попросить вас, чтобы вы к нему хорошо относились. 
Может, он сказал так из благодарности, что я устроил эту встречу, а может, в знак 
уважения к лидеру деловых кругов Кореи, моему начальнику. Но реакция президента 
была неожиданной. 
— Если даже повалить его наземь и наступить ему на горло, то сам счастлив не 
будешь. Нет никаких причин, чтобы относиться к нему особенно хорошо или плохо. 
Тогда я просто улыбнулся на эти слова президента, но они сохранились в моей 
памяти. Если вдуматься в эти слова, то я был повален, а кто-то давил мне на горло и 
терпел, но при этом счастлив не был. А если подумать по-другому, то можно было это 
понять следующим образом: «этот человек очень жесткий и умный, и без чьего-либо 
хорошего отношения, он сам со всем прекрасно справится». 
Но все же, эти слова привели меня к мысли, что когда-нибудь президент Чонг 
сможет наступить мне на горло. 
Натянутые отношения с Чонгом все-таки долго не длились и разрешились в Ираке. 
Был декабрь 1982 года. Мы с Чонгом отправились в Ирак, где продолжалась война. Мы 
поднялись на старый самолет в аэропорту Кувейта. Нас не только обыскивали, но мы 
сами были вынуждены грузить свои вещи в грузовой отсек. Администрация аэропорта 
считала, что если у груза нет хозяина, то возможно, там бомба. Вдобавок, самолет был 
такой старый, что он при взлете то отрывался, то вновь опускался на землю. Я уверен, 
что не очень много президентов корпораций летали на таких самолетах. 

---

Мы прилетели в Багдад и встретились с нашими старыми друзьями. Которые 
пообещали предоставить "Хендэ" лучшие условия, также мы осмотрели строительный 
объект, который находился прямо на линии огня. Даже в такой горячей точке Чонг 
ничего не боялся. Он просто шел навстречу опасности. Когда мы осматривали 
строительный объект, рядом с которым шла настоящая война, в нем чувствовалась 
отвага генерала. 
Если президенту Чонгу что-то не нравилось, он говорил сотруднику, «подавай 
заявление об уходе». 
Вечером, перед тем, как уехать из Ирака, все ответственные по строительным 
объектам "Хендэ" собрались в Багдаде. Хотя шла война, постарались купить какое-то 
спиртное. Больше сорока сотрудников "Хендэ" пили, пели и танцевали всю ночь 
напролет. 
Я сказал, давайте вернем всем заявления об уходе, на что Чонг согласился. 
У Чонга было очень хорошее настроение. До отъезда, до 3 утра, Чонг выпивал с 
сотрудниками. Потом он несколько раз говорил, что в тот вечер в Багдаде было так 
весело, как никогда. И было так интересно выпивать в мужской компании. 
В 4 утра мы отправились в Кувейт на машине. Из Багдада до Басры нужно было 
ехать 10 часов, и это была самая опасная зона, где шла война. Рискуя жизнью, мы 
мчались по пустыне, где шла ожесточенная перестрелка. 
После осмотра строительных объектов в военном Ираке наши отношения с Чонгом 
вошли в привычное русло. Такая напряженная атмосфера не могла длиться долго, еще 
и потому что у нас было слишком много совместной работы.