Курсовая работа по дисциплине: Восточные мотивы в русской литературе I половины XIX века в примере творчества А. С. Пушкина

Глава II. Место и роль восточных мотивов в произведениях А.С. Пушкина
2.1. Предпосылки появления восточных мотивов в творчестве А.С.Пушкина
Пушкин и Восток… Эта интереснейшая проблема до сих пор относится к числу недостаточно изученных в литературе. А между тем восточная тематика отражена в целом ряде произведений великого поэта. Достаточно обратить внимание на название его стихотворений и поэм: “Руслан и Людмила”, ”Бахчисарайский фонтан”, ”Из Гафиза”, “Фазиль-хану”, ”Подражание арабскому”, ”Недавно бедный музульман”, ”Отцы пустынники и жены непорочны” и многие другие, как станет ясна широта диапазона его поэтического мира.
Содержание лирики и поэм указывает на то, что Пушкин лучше всего знал мусульманский Восток, причем в его время и Малая Азия, и Египет, и часть Закавказья входили в одно государство – Османскую империю. Страны Южной Азии и Дальнего Востока были известны Пушкину гораздо меньше, и поэтому слабее отразились в его произведениях.
Биография и творческий путь поэта свидетельствуют о том, что интерес Пушкина к Востоку пробудился рано и имел вначале биографические предпосылки: прадед поэта, Абрам Петрович Ганнибал, был выходцем из Северной Эфиопии, принадлежал к знатному роду. Обучаясь в Лицее, Пушкин познакомился с восточными повестями и драмами французского писателя Вольтера, произведениями русских писателей на восточные темы. Еще одним источником представлений о Востоке становится театр: ”В дни молодости Пушкина восточная тематика занимала в репертуаре русского театра уже одно из первых мест” /23: 74/.
Об исламе и религиозном кодексе арабов, Коране, юноша Пушкин слышал на лекциях профессора истории в лице И.К. Кайданова. Вероятно, тогда же, в лицейскую пору, он впервые познакомился с Кораном и потом не раз возвращался к его содержанию.
Читая Коран, Пушкин познакомился и с приложением к изданию – статьей “Житие Лжепророка Магомета вкратце”. Переводчик указывал, что она написана аббатом Ладвокатом, “библиотекарем Сорбонского училища в Париже” и напечатана в историческом словаре.
В этой связи подвергнуты анализу различные точки зрения ученых-пушкиноведов, связывающих притяжение А.С.Пушкина к восточной тематике с фактами его собственной биографии. Особое внимание уделено трудам В.Г. Белинского, Д.И. Белкина, Н.М. Лобиковой и других...
На основе изучения существующей литературы о притяжении А.С.Пушкина к культуре и литературе народов Востока критиками и литературоведами установлено, что в решении этого вопроса в науке с самого начала доминировали две точки зрения. Первая исходила от В.Г.Белинского, который говорил, что "от А.С.Пушкина мы ведем русскую поэзию и называем его первым русским поэтом" (4:101) и поддержанная впоследствии Н.В. Гоголем: "... Это русский человек в его развитии..., в нем русская природа, русская душа, русский язык, русский характер отразились в такой чистоте, в такой очищенной красоте, в какой отражается ландшафт на выпуклой поверхности оптического стекла" (23: 50). Вторая же принадлежит Ф.М.Достоевскому, который писал: "Мы видим в А.С.Пушкине подтверждение всей нашей мысли. Значение его в русском развитии глубоко знаменательно. Явление А.С.Пушкина есть доказательство, что древо цивилизации уже дозрело до плодов и что плоды не гнилые, а великолепные, золотые плоды. Все, что только могли мы узнать от знакомства с европейцами о нас самих, мы узнали; все, что только могла нам уяснить цивилизация, мы уяснили себе, и это знания самым полным, самым гармоничным образом явилось нам в А.С.Пушкине. Мы поняли в нем, что русский идеал – всецелость, всепримиримость, всечеловечность...” ( 14:131 ). Следует заметить, что из этих двух основных точек зрения, в имеющихся исследованиях о творчестве А.С. А.С.Пушкина, наиболее распространенной была первая, которая исходила от В.Г.Белинского.
В ходе работы установлены причины, приведшие к культивированию первой точки зрения, сделана попытка развить мысль Ф.М.Достоевского, особенно в части "всецелости, всепримиримости, всечеловечности" творчества русского поэта, родства его гения с гениями всех времен и народов мира. В этой связи подчеркивается мысль о том, что восточная тема в творчестве А.С.Пушкина была не просто результатом временных увлечений поэта, а является закономерным процессом, продиктованным самой жизнью как внутри России, так и за ее пределами.
Да, Пушкин не только увлекался переводом, но даже предъявлял такие высокие требования, как и к отечественной литературе. Он охотно изучал турецкий, арабский, древнееврейский и другие восточные языки.
Стихотворение «Подражание арабскому» - это воспроизведение Пушкиным художественного образа из Саади Ширазского: «Помню, в прежние время я и друг мой Аким, будто два миндальных ореха в одной скорлупе».
Пушкин воссоздавая чужой стиль, наполнил его подлинно национальным содержанием. В первоначальной редакции стихотворение «Отрок милый, отрок нежный» имелись следующие строки:
Я твоя, навек ты мой;
В край безлюдный, в степи снежные
Я готова за тобой.
Затем Пушкин устраняет всякие прямые указания на пол говорящего лица:
Отрок милый, отрок нежный,
Не стыдись, навек ты мой;
Тот же в нас огонь мятежный,
Жизнью мы живем одной.
Таким образом, А.С. Пушкин воссоздает дух чужой страны и поэзии.
Непосредственное влияние на творчество поэта оказала и Индия. Индийская литература в том виде, как она была представлена в русской и европейской периодике, несомненно, способствовало формированию у Пушкина определенных представлений о культуре и литературе народов Востока. Индийская сказка «Глухие»- один из источников стихотворение Пушкина «Глухие». Она не охватывает полностью сюжета опубликованной в «Литературной газете» сказки. Концовка ее сюжетно родственна «Эпиграмме» (подражание французскому); написанной еще в 1814 году.
Интерес поэта к Индии отмечается и в его подготовленных материалах к «Истории Петра» в связи с экспедицией Берковича, которому подлежало отыскать путь в Индию.
В царскосельских парках его встречал Китай, взращенный по велению Екатерины. Имеющаяся в библиотеке Пушкина «История села Царского» Ильи Яковкина рассказывает о китайских беседках, домиках, павильонах. Великолепие царскосельских дворцов и садов отразилось на соответствующих картинах «Руслана и Людмилы». В песне II, описывая сад волшебника, Пушкин говорит, что здесь:

С прохладой бьется ветер майский

Средь очарованных полей,
И свищет соловей китайский
Во мраке трепетных ветвей.
Случаен ли этот «китайский соловей»? Не ведет ли он нас к «китайщине» царского села? Другие намеки в ранних стихотворениях Пушкина могут убедить нас в том, что какие – то следы «китайщины» остались у него в памяти от лицейского времени. В послании «К Наталье» (1813) он пишет:
Не владетель я Сераля,
Не арап, на турок я.
За учтивого китайца,
Грубого американца
Почитать меня нельзя.
Ссылка на юг привела Пушкина к соприкосновению с ближним Востоком. Кавказ, Крым, Кишинёв, Одесса дали резкий толчок возникновению его поэтического увлечения восточным миром. Турция, Аравия, магометанский мир памятниками своей философско-поэтической литературы стали оказывать на него более крепнующее влияние. Это был уже не тот Восток, который существовал в представлении искусства XVIII века. Это был Восток Саади Ширазского и подлинных воссозданий турецких песен.
А.С. Пушкина не просто переводил стихотворения восточных поэтов. Он перелагал их так, что они начинали «дышать» русским духом, русским колоритом. Таковы его стихотворения «Талисман», «К Наталье», «Виноград», «Фонтану Бахчисарайского дворца», «Подражание Корану», «От меня вечор Лейла…» и многие другие.
Разнообразны пути проникновения восточных мотивов в русскую литературу конца XVIII – начала XIX веков. Это художественные произведения в переводе на французский язык, в первую очередь, трагедии о пышном султанском дворе, описание восточных гаремов, милых пленниц, страждущих ханов и евнухов, изображение минаретов, мечетей, муэдзинов, паломников в Мекку и т.п.; это – торговля, различные войны со странами Востока (с Турцией), участником которых был и сам А.С.Пушкин; публикации журналов "Вестник Европы" и "Вестник Азии", через которые А.С.Пушкин знакомится с восточной легендой о любви Лейли и Меджнуна,с сюжетами поэмы "Шахнаме", ее героем Рустамем, с творениями Саади, Хафиза и другими певцами, с мусульманским преданием о ночном путешествии пророка Мухаммада на небо ("Мирадж"), с арабскими сказками и другими сюжетами и мотивами. Акцентируется внимание ученых на лицейском периоде, когда А.С.Пушкин с большим интересом слушал лекции профессора И.К.Кайданова, не расставался с его книгой "Руководство к познанию всеобщей политической истории", вел специальную тетрадь-словник, куда записывал все новые слова, термины, выражения, поэтические сравнения, сопоставления, синонимы, антонимы из области восточной поэтики, литературы, истории, религии, морали и т.п. Интересно, что на первых страницах этого пушкинского словника стоят имена Саади и Зороастры (Заратуштры).
Еще в лицейские годы А.С.Пушкин подробно знакомится с арабскими сказками из сборника "Тысяча и одна ночь", изданного в Париже в вольном французском переводе А. Роллана в 1704-1717 г.г. В этих сказках А.С.Пушкина привлекают их поэтические краски и занимательность. Чтение восточных повестей и драм французских авторов Вольтера, Антуана Гамильтона, Монтескъе и других, а также русских писателей И.А.Крылова, П.Я.Чаадаева и, наконец, знакомство с Кораном – во французском переложении и в русском переводе М.И.Веревкина – и многое другое – все вместе взятое во многом способствовали приобщению А.С.Пушкина к культуре Востока, формированию его собственного отношения к ней и народам азиатского континента.
В развитии интереса А.С.Пушкина к Востоку, несомненно, определенную роль сыграли его дружеские беседы с современниками, особенно с Кюхельбекером, которого он считал "живым лексиконом и вдохновенным комментарием". Такое же значение имели для него лицейский и домашний театр В.В.Толстого, на сценах которого разыгрывались спектакли на восточные сюжеты, опера Моцарта "Похищение из Сераля", балет Шарля Луи Дидло на темы восточных сказок ("Халиф Багдадский", "Ханзи и Тао") и, конечно, литературно-критические статьи В.Г.Белинского, П.А.Вяземского и Н.Н.Страхова, в которых, по выражению Н.М.Лобиковой, "хотя и специально не рассматривались вопросы ориентализма в творчестве А.С.Пушкина, но отдельные оценки и замечания, порой весьма проницательные" ( 21 :14), имели место.
Наконец, как нам представляется закономерным, генетическая связь А.С.Пушкина с Африкой (Эфиопией) в некоторой степени тоже определила его постоянный интерес к Востоку, о чем в труде Н.М. Лобиковой даются подробные сведения. Такой всеохватный, безграничный интерес Пушкина к Востоку нельзя объяснить двумя-тремя, даже десятью причинами, а способностью проникать гения поэта в неизведанные области мысли, красок, нравственных и философских, общечеловеческих ценностей.