Курсовая работа по дисциплине: Восточные мотивы в русской литературе I половины XIX века в примере творчества А. С. Пушкина

1.2. Восточная романтика в творчестве А.В. Жуковского и его влияние в трудах А.С.Пушкина
Творчеством А.В. Жуковского восхищался молодой А.С. Пушкин, которого поразила восточная романтика, звуки, чувство и краски. Он познакомился с Востоком ещё в раннем детстве, когда он вместе с сестрой прочитал в изложении Гамильтона сказки «Тысячи и одной ночи», и когда он услышал от бабушки и няни о полуфантастической судьбе своего прадеда африканца Ибрагима Ганнибала. Мысли Пушкина о судьбах ориентального мира, занявшие в целом заметное место в его духовной жизни, постоянно затрагивали принципы художественного воссоздания этого мира. Связь эту не трудно проследить, если вообразить в одном поэтическом ряду «арапов черный рой» из «волшебного дома» гаремом «под стражей, бдительной и хладной», африканца Ганнибала, приверженцев Магомета «с окровавленными мечами» из «Подражаний Корану» и, наконец, полусерьезное замечание об основаниях «для восточного романа», внесенное Пушкиным в «Путешествие в Арзрум». Заметно трансформируется в этом ряду не только тематика. Появляются новые образы, а главное – меняются творческие принципы.
Концепция Востока, какой она выступает в творчестве Пушкина 30- х годов, после путешествия а Арзрум, сложилось не сразу. Многообразной были истоки и импульсы художественного внимания Пушкина к восточной действительности.
Уже «в садах Лицея» юный стихотворец иногда смотрел на себя, как на потомка восточных народов. Однако размышления о своем «африканском происхождении» вскоре вытесняются писательским вниманием судьбе одного из «питомцев Петра». Пушкин не только увидел в Ганнибале положительного героя той эпохи, но и раскрыл в своем историческом романе пути духовного роста этой выдающейся личности. В обстоятельствах жизни Ибрагима, какой она предстает в «Арапе Петра Великого», писатель прослеживает диалектику взаимодействия истинно природного и приобретенного в ходе просвещения. Он правдиво соотносит в центральном герое, попавшем в Россию из Африки, национальное и общечеловеческое.
Интерес Пушкина к Востоку даже в раннем творчестве не был односторонем. В 20 – е годы характер восприятия ориентального мира был обусловлен самой эпохой колониальных захватов и первых стихийных выступлений народов Азии и Африки против поработителей. Неслучайно в письмах поэта соседствуют строки глубокого сочувствия судьбе «моей братьи негров» и желание их скорого «освобождения от рабства нестерпимого». На протяжении всей жизни для Пушкина было характерно критическое отношение к предкам, которые устанавливали европейские державы на землях Азии и Африки.
Внимание Пушкина к Востоку не было в ту эпоху счастливым исключением: устойчивый интерес к восточным странам обнаруживало тогда едва ли не вся европейская литература, в том числе и отечественная. Идея романтиков о наиболее ярком проявлении и самовыражении национального через искусство не было чуждо в середине 20 –х годов и Пушкину. Он писал, что отражение «особенное физиономии» народа в народной поэзии как раз составляет ее достоинства и непременное условие. И в этом наблюдении мы
видим истоки его искреннего интереса к явлением поэзии различных народностей.
В начале ХIХ века в России в связи с развитием новой науки востоковедения появляются исследователи, переводчики, историки, путешественники. О них 1840 году великий русский поэт М.Ю. Лермонтов, гонимый властями, светским обществом, написал замечательное стихотворение «Тучи» вот его первая строка :
Тучи небесные, вечные странники!
Степью лазурною, цепью жемчужною
Мчитесь вы, будто, как я же, изгнанники,
С милого с севера сторону южную.
Самое характерное в судьбе всех поэтом мира: они изгнанники, гонимые. Поэтому они становятся странниками и в большом мире и в своем творчестве.
В этом слове слышны отголоски и семантика ряда слов: страна - странствовать, странный – отстраняться, сторониться - сторона…
Поэтому не удивительно, что странником стал великий английский поэт Д.Г. Байрон, богач и лорд, талант и гений.
А если принять во внимание: «с милого севера в сторону южную», то это оказывается маршрутом и Байрона, и Гете, и Пушкина, и Лермонтова и многих других певцов.
Данное же обстоятельство также стимулировало писателей и поэтов к творчеству с использованием восточных мотивов А. А. Бестужева, О.М. Сомова, И.И. Козлова и других.
Большим знатоком восточных языков и литературы был поэт и ученый Д.П. Ознобишин, которого высоко ценили В.Г. Белинский, А.С. Пушкин, В.А. Жуковский и другие выдающиеся писатели России.
Творчество Дмитрия Петровича Ознобишива (1804 – 1877) продолжалось более полувека: с 1820 года, когда в альманахе «Каллиопа» появилось его стихотворение «Трубадур» (перевод с французского), до 70 – х

годов. Своевременно откликаясь на смену литературных кусов, он все же оставался в сознании читателей поэтом пушкинского времени. Именно тогда в 20 –30 –е годы, сложилось его стихотворная техника, тогда он стяжал наибольшую известность. На личности поэта лежит явственный отпечаток «золотого века» русской литературы, блестящего окружения, в котором проходила его молодость.

С середины 20 – х годов Ознобишин изучает арабский и фарси под руководством ученого А.В. Болдырева в Московском университете. Ориентализм на длительное время занимает его внимание: он переводит с персидского, пишет «восточные повести», обширные статьи- экскурсы о поэзии народов Востока. Свои суждения о переводе с восточных языков он излагает в обширной статье, написанной по поводу вышедшего в Казани перевода на немецкий язык (с персидского) сочинения Низами «Красавица замка, или Повесть о Русской царевне», выполненного казанским профессором – ориенталистом Ф. Эрдманом. Вместе с высокой оценкой издания Ознобишин высказывает замечания и говорит о трудностях художественного перевода восточной литературы на европейские языки: «Дух ориентализма, яркий и фантастический… едва ли даже может быть перенесен в тесную рамку европейских понятий. Самобытность его исчезнет под нашею образованностью, вылощенною палитрою вкуса…»8:162
В 30 – 40 – е годы ориентальные темы не уходят из его творчества, но модифицируются; это уже не причудливый, калейдоскопически красочный мир экзотического Востока, а величественные картины природы Кавказа (так называемый «кавказский цикл»стихов).
Помимо древних (латыни и греческого), молодой человек овладел целым рядом живых, современных языков: французским, немецким, английским, итальянским, шведским, позднее (как уже отмечалось)арабским и персидским. Известны его переводы с испанского, польского, сербского, эстонского, литовского, чувашского. Со временем он становится известен своими переводами из Хафиза, Низами, Саади, Парни, Ламартина, Гейне, Мура, Байрона, Шекспира (фрагмент из «Юлии и Ромео», действие 3, явление 5), А. Шенье, Шамиссо, Ю. Кернера, Р. Рюккерта, Мицкевича, Данте и другие. Мы находим поэта в числе знакомых Пушкина, Грибоедова, Баратынского, Вяземского, Тютчева…
Интерес поэта – полиглота к другим народам и культурам, к новым местам и людям находил выражение также в его неутолимой страсти к путешествиям. То и дело под разными благовидными предлогами пускается Ознобишин в ближние и дальние поездки; он буквально исколесил едва ли не всю европейскую Россию, побывал на Кавказе, в Польше, объездил Псковскую, Владимирскую, Олонецкую губернии, не говоря уже о родном для него Поволжье. Сосед Ознобишина по оренбургскому имению известный поэт Н.М. Языков, удивляясь беспокойной жизни своего дуга, как – то даже предостерег его от дорожных излишеств, мало подходящих для служителя муз, и посоветовал подольше задерживаться дома и почаще держать в руках свою «золотую лиру».
Наиболее плодотворным периодом творческой эволюции Ознобишина специалиста справедливо считают период конца 30 – х - начала 30 – х годов, когда по художественному уровню его оригинальные лирические сочинения приравнялись к блистательным поэтическим образцам пушкинской поры. Публикации в лучших периодических изданиях и альманах ( «Северные цветы», «Невский альманах», «Альбом северных муз», «Эвтерпа», «Роза граций», «Урания» ) позволяют соотносить его эстетическую ориентацию с задачами «школы гармонической точности» - важнейшим эпицентром русского романтизма. Вместе с С.Е. Раичем Ознобишин проявил незаурядные способности как составитель альманаха «Северная лира на 1872 год», явившегося своеобразным итогом творческих поисков московских литераторов.