|
«В древности, когда только появились люди, не было наказаний и в то же время у каждого было свое понимание о справедливости
(и 義 «должного отношение к людям / моральности». – С.Р.). У одного – одно, у двоих – два, у десяти – десять представлений о справедливости.
Чем больше нарождалось людей, тем больше становилось различных представлений о справедливости. Каждый считал правильным свой взгляд и отвергал взгляды других людей, в результате между людь- ми царила сильная вражда. В семьях отцы, дети и братья относились друг к другу с ненавистью и отвращением, будучи не в состоянии мир- но жить вместе, они покидали друг друга. Люди Поднебесной, исполь- зуя огонь, воду, яд, вредили друг другу, поэтому сильные не оказывали помощи слабым, имеющие избыток богатств не делились ими, но рас- точали эти избытки, умные не наставляли неопытных людей и скры- вали от них свои знания. Беспорядок в Поднебесной был такой же, как среди диких зверей. Поняв, что причиной хаоса является отсутствие управления и старшинства, люди выбрали самого добродетельного и мудрого человека Поднебесной и сделали его сыном неба... Только сын неба может создавать единый образец справедливости в Поднебесной, поэтому в Поднебесной воцарился порядок... То, что мудрый прави- тель считает верным, все также считают верным; то, что правитель осуждает, все также осуждают. Люди избегают недобрых слов и стре- мятся подражать добродетельным словам мудрого правителя страны, избегают недобродетельных поступков и стремятся подражать добро- детельным поступкам мудрого правителя...»34.
говорится, что единение на самом деле подразумевает не единение с высшим, с «Сыном Неба» в конце концов, но с каждым конкретным удельным правите- лем или главой семьи (фактически закрепляется вассальная система); не упо- минается, что император вообще может нарушать волю «Неба»; 3) отноше- ние к древности такое же, как в «компромиссной» версии; 4) при обсуждении
«трех гномонов» критерий эмпирической достоверности заменяется на кри- терий «писаний прежних правителей», также ничего не говорится о критерии
«пользы», но говорится о критерии, связанном с отправлением «наказаний».
34 Древнекитайская философия. Т. 1. С. 191.
В данном отрывке представлен моистский вариант европей- ской теории общественного договора – примерно за две тысячи лет до того, как она была сформулирована в европейской философии. Однако есть и некоторые весьма существенные отличия.
По одной из версий европейской теории общественного до- говора (Т.Гоббса), среди людей в «естественном состоянии» была война каждого с каждым, потому что люди от природы обладают так называемыми «естественными правами», а поскольку люди в
«естественном состоянии» не имели государства и законов, огра- ничивающих их права, то их «естественные права» были безгра- ничными и они по праву могли делать все, что угодно. Естествен- но, это конфликтовало с правами (и желаниями) других людей – и в условии небезграничности природных ресурсов возникала война всех против всех.
По моистам, конфликты происходили от того, что каждый имел свое собственное представление об и 義 «должном», о мо- ральности, о правильном отношении к другим людям. Моисты не
знают никаких «прав» человека. И в последующие века Китай так и не выработает представление о «правах» человека. Эта идея при- дет в Китай лишь с Запада.
Далее, согласно разбираемой нами европейской теории об- щественного договора, люди, понимая, что война всех против всех не в их интересах (потому что кто-то может объединиться в группы и уничтожить тебя одного), решили все вместе заклю- чить так называемый первоначальный «общественный договор», по которому они отказываются от части своих безграничных
«естественных прав» в пользу правителя и государства, которые взамен обеспечивают им такое состояние общества, в котором их интересы не будут конфликтовать и хотя бы минимально ста- бильно удовлетворяться.
В цитате это не вполне ясно показано, но на самом деле, по моистам, как и по всем остальным древнекитайским философам, вплоть до легистов, человек изначально стремится к порядку. По- няв, что причина беспорядка в различных представлениях о «долж- ном», люди решают выбрать какой-то один образец должного, ко- торый представлял бы и проводил правитель. Опять же – моисты прекрасно обходятся без понятия «естественных прав».
Итак, при проведении всех дел в Поднебесной, для того, чтобы воцарился порядок, нужен некоторый фа 法 «образец/стандарт» моральности. Так моисты впервые вводят терминологически по-
нятие фа, которое затем будет использовано у легистов и поздних конфуцианцев в значении «закон».
Давайте пойдем далее и спросим, на основе какого образца выбирается та или иная моральность?
Моральность для моистов практически ничем не отличает- ся от конфуцианского понимания – это все те же конфуцианские
«человеколюбие» и «должное отношение к людям». Какой из раз- ных жэнь и чжи дао 仁 義 之 道 «путей человеколюбия и долга» нам выбрать?
Вот здесь моисты начинают аргументировать!
Моисты начинают аргументацию в Древнем Китае. Они про- тивостоят своей культуре, и поэтому им приходится не просто де- кларировать свои убеждения, а доказывать, что то, о чем они гово- рят, верно, а старая конфуцианская традиция ведет к упадку.
Поэтому моисты прежде всего определяют стандарты, крите- рии правильности теорий государственного управления.
Эти критерии они называют сань бяо 三表 «тремя гномонами» или, в другом месте, сань фа 三 法 «тремя образцами/законами». Каковы же эти «три образца»?
Do'stlaringiz bilan baham: |
