Конфуцианство

Часть 1. Ко н ф у ц и й . Ж и зн ь и учение

23

задуманные им политические преобразования повлия­ ли и на всю Поднебесную. По дороге он должен был проехать через местечко Куан, которому суж­ дено было способствовать появлению на свет одного из самых известных заявлений великого луского мудреца. Дело в том, что местные жители незадол­ го до этого подверглись каким-то притеснениям со стороны некогда могущественного луского времен­ щика Ян Хо, которому суждено было сыграть роковую роль в жизни Конфуция. По иронии судьбы Конфуций внешне напоминал этого ненавистного и ему само­ му, и жителям Куана политического авантюриста, который, по некоторым сведениям, не гнушался да­ же самого обыкновенного разбоя. Поэтому, завидев человека, похожего на Ян Хо, куанцы решили покви­ таться с ним и окружили Конфуция и всех его со­ провождавших. К счастью, все закончилось благопо­ лучно, но момент опасности не прошел бесследно. Он заставил луского мудреца произнести перед уче­ никами ободряющую речь, которая осталась в «Лунь юе»:

Попав в затруднительное положение в местности Куан, Учитель сказал: «С тех пор как умер Вэнь-ван, разве не здесь, во мне, находится сила его просвещен­ ности! Если бы Небо намеревалось погубить эту силу, то и я, смертный, ничего не узнал бы о ней. Если же Небо не намеревается погубить эту силу, то какое мне дело до людей из местности Куан!» [9— 5].

Оставим пока в стороне категорию «просвещенно­ сти» (вэнь). Нам еще придется обращаться к тер­ мину вэн. В данном случае нас интересует жизнен­ ный путь мудреца из Лу и формирование его как личности. И в этом плане куанское заявление Кон­ фуция позволяет сделать весьма важные выводы. Первый: к этому времени Конфуций твердо уверовал

24 А. С. МАРТЫНОВ. КОНФУЦИАНСТВО

5888. 
      свои особые отношения с Небом и рассматривал себя не просто как не очень удачливого странствую­ щего специалиста по государственному управлению. Вне всяких сомнений, совершенный мудрец из княжества Лу уже относился к своей деятельности как к некой порученной Небом миссии. Второй: Кон­ фуций покушался на статус духовного наследника Вэнь-вана, образцового политика и духовного осно­ вателя империи Чжоу (традиционная хронология: 1122— 256 гг. до н. э.), на что он, собственно гово­ ря, не имел никакого права, поскольку не принад­ лежал к его прямым потомкам. А в обществе, где господствовал культ предков, никакого другого ос­ нования и быть не могло. В своем заявлении лус-кому мыслителю приходилось опираться исключи­ тельно на свою собственную доктрину, которая да­ вала возможность наследовать «культурным образом», посредством изучения оставленного письменного наследия, посредством столь дорогой сердцу Конфу­ ция «учебы» (сюе). Доктрина, предложенная луским мыслителем, превращала духовное, «культурное», наследование в один из главных способов формирова­ ния «совершенного мужа». И, наконец, третий вывод: заявление о персональных взаимоотношениях с Не­ бом, рассмотренное с точки зрения господствовавше­ го в то время ритуального мировоззрения, могло быть интерпретировано как посягательство на мо­ нополию семьи, которая создала в этой стране ее государственность и продолжала быть носителем высшей — правда, номинальной — власти в Подне­ бесной. Конфуций не мог не знать всего этого, по­ скольку был одним из лучших во всем Китае знато­ ков ритуала. Следовательно, решившись на такое самоконституирование, Конфуций понимал, что он в какой-то мере, хотя и косвенно — не в ритуальном.